– Знаете, совсем недавно я думал, что Бог отвернулся от меня – бросил на произвол судьбы, оставил загнивать в этом мире. Сегодня я понял, что он лишь собирал все свои силы, чтобы поцеловать меня как можно крепче. Отдать всю свою любовь, чтобы защитить меня от любой угрозы. Не верите? А я вам сейчас докажу, – при этих словах он достал фальшивый револьвер.

Толпа заорала и зааплодировала. Макс проделал те же самые действия, что и четыре дня назад. Поднес дуло к виску и выстрелил. Щелчок.

– Что и требовалось доказать, – смеясь, крикнул рокер.

Затем он направил дуло в пол и выстрелил. Громкий звук обдал весь зал, из-за чего толпа пришла в неописуемый восторг. А Макс развернулся и направился за кулисы нахальной походкой победителя.

21 июня 2012

– Макс, у нас проблемы, – заходя в гримерку, промолвил обеспокоенный продюсер.

Рокер лежал на кожаном диванчике со стаканом бурбона в руке. Сам же он был одет в фирменный мерч с разными дорогими аксессуарами. Рядом лежала новенькая ядовито-жёлтая гитара со стальными никелированными струнами.

– Что случилось? – лениво опуская дорогие очки с переносицы, спросил рок-звезда.

– Недавно мне писал тот самый «друг», который сделал тебе револьвер и запросил баснословную сумму за молчание про фальшивое оружие. Ну, я ему и сказал, так мол и так, полгода назад ты не просил такие суммы, вот и сейчас не проси. Мы можем оплатить тебе работу, но уж точно не за такую цену. А сегодня вышло интервью с ним, где он рассказывает о том, как благодаря ему ты стал знаменитым.

– Как давно вышла эта статья? – присев, спросил Макс.

– Пять часов назад. Я думаю, что многие уже успели прочитать ее, – расстроенно сказал Алексей.

– Ладно, пусть концерт будет идти как должен, если возникнут проблемы – придумаю, что можно сделать…

Алексей серьезно посмотрел на него.

– Только не наделай глупостей.

– Ой, да успокойся! Иди уже, мне надо гитару настроить, – начал выпроваживать продюсера рокер.

На самом деле гитара была настроена, просто ему нужно было время для обдумывания плана отступления. Как назло ничего в голову не лезло. Уже надо было выходить на сцену. Он взглянул на старый ланч-бокс, подошел к нему и открыл. В нем все также лежали его старая гитара и отцовское оружие. Макс взял револьвер с собой и отправился на сцену.

Поднявшись на сцену, он сразу почувствовал нетипичную атмосферу. Никто не кричал и не свистел, все молча смотрели на него. Рокер сглотнул ком в горле и медленными шагами направился к микрофону.

– Я так понимаю, что многие прочитали статью про меня и… посчитали, что я действительно могу обмануть своих верных слушателей? Эта статья – полнейшая клевета, чтобы пропиариться за счет моего имени и ничего большего.

– А ты докажи, – кто-то крикнул из зала.

У Макса выступил холодный пот на лице, точно такой же выступил и у Алексея, который стоял за кулисами и наблюдал за всем этим. Макс достал настоящий револьвер и показал публике.

– Это не доказательство, – послышался женский голос из зала.

У Макса пересохло в горле. Только минуты через две он смог промолвить:

– Я знаю, как вам доказать.

Он открыл барабан и засунул пять патронов.

– Как там этот лжец говорил? Сколько барабан не крути, все равно выпадет пустая ячейка? Я засунул пять патронов. Сейчас прокручу барабан и стрельну в потолок, если выстрелит, то я прав. Если не выстрелит, я прокручу барабан еще раз и снова окажусь прав.

Макс провел барабаном о правую руку и стрельнул в потолок. Оглушительный звук поразил публику, и она от радости зааплодировала. Концерт продолжался. Это было самое лучшее выступление за все время. Чувствовалась неимоверная отдача от слушателей, особенно на последней знаменитой его песне «Если я погибну».

Рокер закончил свое выступление.

– Ну что же, спасибо вам всем, это был самый лучший концерт в моей жизни, надеюсь и в вашей тоже. В честь такого события, я хочу немного изменить свой ритуал на этот день. Вместо одного патрона я оставлю три! – Макс потянулся к себе за спину и остолбенел. Он забыл взять фальшивый револьвер.

«Что делать? Что мне делать? Револьвер в гримерке, уйти со сцены нельзя, попросить кого-то принести тоже. Они сразу заподозрят. Твою мать, что же делать?» – уже плача в душе, думал рокер.

Назад дороги нет. Раз сказал – надо выполнять. Рок-звезда открыл барабан, вставил три патрона, прокрутил его.

«Бог же меня любит… он меня спасет», – надеялся про себя Макс.

Он поднес дуло к виску, спустил курок и нажал на спусковой крючок. Выстрел.

Жаркое майское утро началось для Паши с бытовых хлопот. По дому гуляли суета и спешка. Мать гладила брюки и одновременно готовила завтрак для своего выпускника, при этом укоряя отца в неучастии в важном для их ребенка событии. Папа же в свою очередь сидел на кухне, читал газету и пытался абстрагироваться от всех звуковых волн, исходящих изо рта его жены. Радио кричало на весь дом, что еще больше заставляло встать со своего ложа Пашу.

– Проснулся наш совёнок, – смеясь, сказала мама.

– Мам, ну я же спал, зачем так рано всем этим заниматься, – зевая, сказал Паша и посмотрел на часы. – Сейчас ведь всего восемь часов. А мне надо в школу только к половине одиннадцатого.

– А как же иначе? А покушать? А примерить костюм?

– Я не хочу есть, – со стоном произнес школьник. – А насчет костюма, зачем его вообще мерить, мы же видели, как он сидел на мне, еще в магазине.

– Надо померить, а вдруг придется брюки подшить? А вдруг костюм сел? К этому надо ответственно относиться! Как никак, выпускной бывает только один раз, – сказала мать.

– Мам, у меня сегодня только последний звонок, незачем так стараться, – продолжал канючить Паша.

– Ну, прям-таки, – не обращая внимания на недовольство сына, продолжала родительница.

Одиннадцатиклассник отправился на кухню.

– Ну что, малец, готов отправиться во взрослую жизнь? – шутливо произнес отец.

– Да, конечно, – с равнодушием произнес Павел, садясь за стол и подвигая к себе тарелку с блинами.

– Какие уж там экзамены ты сдаешь, напомни? – наигранно спросил папа.

– Русский, математику, биологию и химию, – механически произнес школьник.

– А, ну да, ты же у нас в медицинский собрался, – проговорил отец, хватая с тарелки жирный и промасленный блин. – А на кого конкретно решил уже?

– Сначала пойду на лечебное дело, а дальше хотел учиться на патологоанатома.

– С трупами возиться собрался? Не, это не дело. Иди лучше на венеролога, больше в жизни пригодится, – сказал и засмеялся во весь голос родитель.

Паша лишь слегка улыбнулся.

– Ты мне, кстати, вот что скажи, ты с девушками уже… ну это… было?

Этот вопрос давно сидел в печенках у Паши. Практически каждый месяц после наступления четырнадцатилетия этот вопрос задавался ему. Он уже устал отшучиваться от так надоевшей ему темы, поэтому решил просто проигнорировать сказанное, молча поедая блины.

– Эх, ты! Я в твои-то годы стольких девок перепялил… – начал отец.

– Кого ты там пялил? – с недоумением на кухню зашла мать с огромными бигуди на голове.

– Ой, Свет, иди свои дела делай, я тут парня жизни учу.

– Учит он! – с укором в глазах сказала мама, а потом обратилась к сыну. – Я тебе там костюм погладила, он на кресле лежит.

– Отлично, – проговорил Паша и ринулся умывальнику. – Я сейчас как раз и пойду.

– Так ты же сказал, что еще рано.

– Ну, пока дойду, пока чего. Не зря же вставал, – с приподнятым настроением сказал Паша.

Он забежал в комнату, быстро надел костюм с рубашкой на выпуск и пошел в школу.

Солнце пекло так сильно, что со лба Павла прямо за воротник рубашки катились коварные капли пота. Выпускник решил снять свой пиджак и ускорить шаг. Маршрут его был проложен через заднюю часть школы, в которой находилась деревянная пристройка, по совместительству – столовая. Павел был далеко не пай-мальчиком и часто попадал в кабинет директора за свое безответственное поведение. В кабинете каждый месяц появлялось что-то новое: то диванчик, то кожаное кресло, то плазма размером со школьную доску. Выпускника всегда удивлял столь богатый кабинет директора, тогда как сама школа походила на какое-то полуразрушенное здание из Чернобыля.