– Да вот, поди ж ты, как праздник, начинаю сомневаться в своем оптимизме. Раньше, по молодости, по пятьдесят открыток подписывала к праздникам, родным, друзьям. И всем старалась что-то хорошее, лично им приятное, написать. Потом все меньше – меньше почты отправляла и получала. И как-то сошло на нет, а я даже не заметила.
Телефон все заменил, когда хочешь, позвонишь, что хочешь, скажешь. Но с годами стала замечать, что меня поздравления эти совсем не трогают. Слова поздравительные полиняли совсем. И нет мне разницы, поздравят или нет. А вот подруги обижаются. Думаю, неужели, правда, их так волнуют мои поздравления. Я больше беспокоюсь, когда слягут они, помочь стараюсь, чем могу, или хоть поддержать. По мне не поздравят меня, так и бог с ним. Но нехорошо получается, раз люди обижаются.
Как думаешь, от старости это? Новый год, все шлют поздравления разные художественные, открытки с песнями. А я, как представлю, что ни одного их живого слова там нет, так и не читаю вовсе, и не открываю даже СМС. Или возьму, напишу в ответ нормальное поздравление, как раньше в открытке. Никого из их домашних не забуду, всем приветы и пожелания передам. Из вредности что ль или от обиды. Может, правда, помирать пора?– тревожно переспрашивает Марковна.
– С чего вы взяли, что у вас безразличие? Может, наоборот их безразличие вас задевает? Разучились люди общаться, потеряли живой интерес друг к другу. Всё машина за них сочиняет, даже добрые слова пожеланий. Вот вас и цепляет. Вы, Анна Марковна, у нас самая живая из живых, сохранились лучше любого артефакта.
– Ой, что-то ты меня сегодня нахваливаешь? Утешить хочешь? Но умная ты, на все вопросы ответы находишь. А как найдешь, так и полегчает. Спасибо! Я ведь что зашла? Поздравить тебя с Новым годом! И как раньше говорили, с Новым счастьем.
– Спасибо, Марковна! Пусть будет счастье, очень пригодится.
Хочешь, не хочешь, а я тебя спасу
– Запирай скорее,– прошептала Анна Марковна, протискиваясь мимо меня в прихожую.
– Что случилось? Гонится за вами кто-то?– удивилась я.
– Спасаться к тебе пришла,– все еще шептала соседка, хотя дверь уже была заперта.
– От кого?
– От спасательницы. Да не стой ты столбом в коридоре, пойдем на кухню. Она хоть и глуха, а что ей надо, лучше меня слышит.
– О ком вы толкуете, Анна Марковна?– изумлялась я странным речам и поведению старушки.
– Думаешь, сбрендила окончательно,– улыбнулась она.
– Есть немного.
– От Нинки сбежала, подружки моей. Дернул меня нечистый, с утра ей обмолвится, что коленки ломит, она в сей же миг прилипла. Сначала рецепты битый час наговаривала, а после вознамерилась принести притирку собственноручно изготовленную, на спирту настоянную. И как я не отбивалась, что мне в собес, в магазин, а заодно и в аптеку надо, все равно сказала, придет. А уж она придет, с живой не слезет: все уши прожужжит, все припарки поставит. На что они мне? Поломило, да прошло.
Вот характер у человека! Одно слово – спасатель! Надо не надо, просят – не просят, всех спасает. И прямо дрожит и подпрыгивает, вроде лучше ей от этого. И стоит на шажок ей уступить, замучает своей опекой. Она же лучше всех знает, что кому надо, руководить начинает всем, вплоть до… туалета.
– Это как?– со смехом поинтересовалась я.
– Зря смеешься,– обиделась Марковна.– Не туалета, так душа. Дочка мне кабину душевую установила, дорогущую, но удобную. Так она пришла и давай толковать, на что, мол, тебе кабина на старости лет, тебе ванна нужна. Давай её продадим, да ванну хорошую поставим. Заодно машину стиральную из кухни сюда перенесем, места хватит. И тут же в телефон тычет, с рабочим договаривается, чтобы кабину, значит, разобрать. Кое-как отвязалась от неё.
А то звонит и приказывает: «Так, давай собирайся! Едем на рынок. Ваня уже в гараж пошел». «У меня пенсия только на следующей неделе,– отвечаю.– Что я буду на рынке делать?» Но она уже решила, раз они едут, то и меня прихватывают, чтоб я с сумками не моталась. А что мне в сумки класть нечего, её не волнует. «Возьмешь то, на что денег хватит, а другим разом подкупишь. Все меньше самой тащить!» Все распланировала. И сколько не отговаривалась, заехала за мной и увезла по рынку с пустым кошельком болтаться. Там я грипп и прихватила. Две недели лежала. Но Нинке ни слова не сказала, а то бы еще лечить взялась.
Вот и сегодня я решила, что проще у тебя спрятаться, отсидеться. Ты как, не против? Не мешаю я?
– Я – не против. Даже чайник поставлю.
Мы пьем чай. Но Марковна все не может успокоиться, видно, сильно её спасательница достала.
– Ты скажи, разве можно за другого человека знать, что ему лучше? Да ещё нагло вмешиваться, навязывать ему свое?
– Невозможно, Анна Марковна, но приятно. Тут ты и главная, и умная, и добрая, и помощница, и благодетельница. Самое основное, что все по-твоему. Я в таких случаях говорю: «Слава богу, что вы не наш бог, а то бы нам мало не показалось».
Теперь уже старушка хохочет до слёз.
– Точно. И ведь про кого ни заговорит, сразу разложит, как ему надо поступить, что переустроить, всю жизнь перепишет набело. Хорошо, хоть только на словах, да не всегда её «недоделок» (она их так называет) слышит.
Меня иной раз тоже тянет дочку поучить, что да почему она не так делает, и хорошо бы ей лет на двадцать раньше сделать иначе, чтоб теперь не мучиться. Прокручу все в голове седой, вспомню Нинку и смолчу.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
