К началу тринадцатого века орден вырос до неимоверных размеров. Имелись огромные территориальные владения во Франции, Англии, Ирландии, Кастилии, Арагоне, Каталонии, в Португалии, Италии, в Венгрии и во многих других странах. Размеры замков и их архитектурное совершенство для средних веков, поражали простых людей. В каждой стране или на крупной территории, у ордена имелся провинциальный магистр, а также собственные органы управления и суда. Эти территории назывались командорствами. Такая разветвленная сеть командорств и огромные финансовые средства, находившиеся в их ведении, позволяли ордену, впервые в истории, ввести банковскую финансовую систему, основанную на выкупе и продаже ценных бумаг или расписок ордена. Учитывая, что в то время было большое количество разбойников и грабителей на дорогах, финансовая система ордена пользовалась огромной популярностью и была широко востребована.
– Как это? – попросил уточнить Малета.
– Например, если парижанину нужно было поехать, скажем, в Бордо за каким-то товаром, скажем, за хорошим вином. Он приходил в парижский «Тампль» и получал в обмен на свои деньги кодированную ценную бумагу или именную расписку орденского чиновника. Приехав в Бордо налегке, без денег, а значит и без риска, парижанин приходил в здание местного командорства и обменивал выданную ему в Париже бумагу на свои деньги, за вычетом определенного процента за услугу, примерно, как и в наши дни. Здорово?
– Здорово для таких далеких времен! – согласился Петр Сергеевич.
– В XVI – XVII веках ходили упорные слухи о том, что тамплиеры первыми добрались до берегов Америки и, держа в тайне это открытие, потихоньку вывозили оттуда золото и серебро. В XII – XIII веках Европу буквально наводнило серебро, хотя ни во Франции, ни в Англии, ни в Германии не было своих серебряных рудников. С целью наибольшей секретности и удобства плавания тамплиерами даже был построен порт Ла-Рошель в самой западной части Франции. Оттуда, по всей видимости, и осуществлялись секретные плавания на Американский континент и обратно. С целью осуществления далеких плаваний, тамплиерами были куплены и внедрены все навигационные новинки того времени, включая тайно используемый еще с конца XIII века, косой парус, позволявший плавать кораблям против ветра.
Имея такие богатства, командорства ордена Храма одалживали крупные суммы денег, естественно под залог имущества, аристократам разных стран и, в том числе, королевским династиям. Одним из самых крупных заемщиков у ордена был французский королевский двор. Это храмовников, в конечном итоге, и сгубило. Учитывая успехи ордена в коммерческой и финансовой сфере, надо признать, что это была в первую очередь военная организация. Рыцари ордена героически сражались практически во всех тогдашних битвах крестоносцев и на Святой земле и в Египте. В начале XIV века, когда только слепой не видел, что французский король Филипп IV красивый готовил захват орденских богатств, Великий магистр ордена Жак де Моле упорно вел переговоры об очередном крестовом походе на Святую землю и ставил целью захват Иерусалима. Вот, примерно к этому времени и относится найденное нами письмо, то есть ко времени заката славной истории рыцарско-монашеского ордена Храма.
Ну а вообще, необходимо тщательно проверить подлинность найденного письма командора де Вилье, проштудировать его личную историю и потом, если письмо окажется подлинным, обращаться к археологам на Кипре.
– Подлинность найденного письма, конечно, нужно проверить, а можно ли пока не беспокоить уважаемых кипрских или там каких-нибудь других археологов?
– Почему не беспокоить? Это же их работа.
– Ну и пусть себе работают, а мы сначала выясним – что там спрятано в этой крепости, а тогда уже, возможно, и побеспокоим археологов,– настаивал Малета.
Профессор смотрел на него удивленным взглядом, не понимая хода рассуждений Петра.
– Петр, но это же – не совсем законно и как ты себе представляешь неофициальные раскопки на территории чужого государства?
– А я не предлагаю никаких раскопок, я предлагаю поехать на Кипр и посмотреть на эту крепость, может быть, она уже не сохранилась. Не войдя в воду, ног не замочишь, – не унимался Петр Сергеевич,– Надо просто поехать и проверить, что находится в этой крепости. Просто посмотреть!
– А кто поедет,– наконец «сдался» профессор,– я не могу, у меня работы по горло, ты тоже не можешь, ты только что устроился в архив и отпуск тебе не положен.
– У меня есть хорошая кандидатура,– прервал рассуждения профессора Малета,– мой племянник – Антон. Он студент и сейчас на каникулах. Пусть «берет» свою любовь Лену и отдохнут недельку, другую на Кипре. За одно, доедут до крепости этой и посмотрят, что там находится. Пофотографируют. Путевку я им оплачу, как раз сестру порадую, да и Антону я как-то последнее время на День рождения подарков не дарил. Я завтра созвонюсь с Анной и Антоном и, думаю, мы быстренько все решим.
– Вот и славно, согласился Николай Павлович, довольный тем, что ему не нужно участвовать в принятии решения и переговорах с Анной и Антоном,– если все у тебя получится, соберемся все вместе, обмозгуем ситуацию, проинструктируем молодежь.
– 5 –
Бенедетто Каэтани стоял на балконе своего дворца в Ананьи – небольшом городке, расположенном чуть южнее Рима. Весь его вид, выражение лица, осанка, мимика указывали, что он является аристократом высокого ранга. Действительно, так уж сложилось в XIII –начале XIV веков, что Римскими папами становились, как правило, кардиналы, происходившие из богатых и могущественных семей, таких как Сеньи или Каэтани. Одним из немногих исключений было избрание папой малограмотного неаполитанского отшельника Целестина V, отличавшегося крайней наивностью, некомпетентностью и невежественностью. Именно его и сменил на посту Римского папы Бенедетто Каэтани, взяв себе имя Бонифация VIII.
Он стоял на балконе, озирая окрестности, он вспоминал, как ему приходилось тяжело бороться с английским и французским королями за претворение в жизнь своей идеи – всем миром должен распоряжаться глава Ватикана и католической веры. Особенно сильное сопротивление в осуществлении этой идеи ему оказывал Филипп IV, прозванный «красивым» – король Франции. В 1296 году их противостояние чуть не достигло открытого конфликта, когда Бонифаций вынес жесткий запрет светским властям взимать налоги с церковных доходов. В ответ Филипп наложил эмбарго на вывоз любых денежных средств из Франции в Римскую курию. Папе не оставалось ничего другого, как пойти на попятную, а свое примирение с французским монархом закрепить, официально провозгласив Людовика IX, деда Филиппа IV, святым. Правда, с этого времени, Бонифаций VIII прочно захватил инициативу и, казалось, что скоро вся Вселенная окажется под властью римского понтифика. 1300 год стал самым значительным за время его правления. Он одержал победу над своими врагами – строптивым семейством Колонна, приказав разрушить их замки. Он был в шаге от триумфа на востоке – организации нового крестового похода и возвращения христианам Иерусалима с помощью монголов. В честь тринадцативекового юбилея Христа, папа пообещал отпущение грехов всем католикам, которые посетят собор святых Петра и Павла в Риме и покаются. Это была яркая демонстрация владычества Ватикана со времен организации первого крестового похода двести лет назад. На призыв Бонифация откликнулось более двухсот тысяч богомольцев. Их толпы были столь многочисленны, что в стене Ватикана пришлось сделать дополнительный проем. Ликующий папа предстал перед паломниками, сидящим на троне с мечом и скипетром в руках и короной на голове. Он провозгласил: « Я – цезарь!».
И вот, два года спустя, он стоит на балконе своего дворца в Ананьи и размышляет, как ему погасить пожар, который с новой силой разгорелся между ним и Филиппом IV, королем Франции. Филипп невиданным образом подорвал папский авторитет, арестовав и подвергнув пыткам Памьерского епископа Бернара Сиссе за его язвительные замечания в адрес французского короля. В ответ Бонифаций собрал в Риме тридцать девять католических прелатов и призвал короля признать свои ошибки. Видя, что Филипп не прислушался к его призывам, папа Бонифаций VIII заготовил специальную буллу об отлучении французского короля от церкви, что являлось в те времена, сродни смертной казни. И вот теперь, папа ожидал реакцию французского короля в форме покаяния, предвосхищая свою победу над ним.
