Вот и пришлось ей оставаться в весе пера, хотя ей этого вовсе и не хотелось. Тем более, что начались проблемы по женской части и о рождении детей речи быть просто не могло. Она даже пыталась объяснить это своему дражайшему половину, но он на такие доводы не реагировал, детьми обзаводиться не спешил и лишь говорил, как восхитительно Верочка выглядит. И Верочка, обрядившись в очередную новую шубку, из зверюшки, занесенной в Красную книгу, бежала на встречу с подружками-анорексичками, чтобы охая и закатывая глазки рассказывать, как она обожралась запахом пельменей. На самом деле её заботили совсем другие проблемы. Но о них Вера не рассказывала своему голодному обществу, об этом она говорила лишь с Маргаритой, вернее с той, кого она сама себе придумала. Как моя Анька меня.

Ну, а Маргарита, в свою очередь, делилась со мной во время этих «банкетов». Надо же нам чем-то заниматься в то время, пока наши хозяева рассказывают о том, сколько раз их стошнило после обеда.

Кстати говоря, мы с Маргаритой друг друга отлично видим, в отличие от наших хозяев. Выглядим мы очень похожими на людей, только будто бы прозрачные. И в зеркале не отражаемся.

Надо сказать, что Маргарита весьма приятная дама. Она несколько старше меня и до Верочки сменила уже нескольких хозяев – её уже придумывали. Называли, конечно, какими-то другими именами, но Маргарита всё равно всегда была рядом с тем, кто в ней нуждался.

Сначала мальчонка лет шести, ужасно одинокий. Его мамаша обожала своего старшего сына, и терпеть не могла младшего. Мальчонка с детства звал Маргариту няней с каким–то чудным именем и писал для неё стихи. Потом он стал очень известным поэтом, ловеласом, женился на красавице, которая вреде бы загуляла, и ему пришлось стреляться с соперником на какой-то Чёрной речке. Вышло не совсем удачно – соперник его пристрелил.

Ещё была одна нервная девица, которая чахла от неразделённой любви. Правда, любовь потом, всё-таки, разделилась, и девица зажила долго и счастливо со своим мужем, и нарожала ему кучу детей. Марго её иногда навещает. Что-то ещё там у неё было, но это уже так, как говорится, давно и не правда. И теперь вот, Верочка, которая даже никому не может сказать, что именно её тревожит. Потому что ей всё равно скажут, что она с жиру бесится. А вот именно этого ей как раз и не хватает–немного жиру. По ней можно запросто изучить скелет человека. На её месте я бы завещал своё тело для науки, чтобы ученые разобрались, как тело может жить без тела.

Да, в этом дружном сообществе дистрофиков есть ещё дама со странным именем Ульрика. Ей лет сорок и остаётся загадкой, как она дотащила свои мощи до такого почтенного для анорексички возраста. Ульрика–их божество, их идол. Именно потому, что в свои сорок имеет очертания булавки и потому, что до сих пор не скопытилась. И неважно, что она выглядит на все пятьдесят–главное, что её вес так и остался не больше, чем весит пара листьев сельдерея. Если бы Ульрика не была такой худой, она была бы просто огромной. Высокая, с крупными чертами лица, большие кисти рук и ступни. Даже её прическа цвета грязного снега тоже кажется какой-то большой.

Ульрика очень успешная дама. Она – диетолог. Я бы сказал, диетолог–убийца. Естественно, когда разъевшиеся тётки приходят на приём и видят этакое пособие по похудению, они сразу же проникаются доверием. А так как похудеть раз и навсегда мало кому удается, то дамочки, периодически срываясь на шоколадки и булочки, становятся постоянными клиентками Ульрики. Ведь вот же она – пример для подражания, идеал любой толстушки. А то, что килограммы на пышных попах тают медленнее, чем льды в Арктике, так это они сами виноваты – плохо соблюдают рекомендации. Ульрика всем раздает свои фотографии со словами: «Повесь на холодильник или поставь на кухонном столе». А на самом фото написано: «Ты можешь быть такой, как я». И милые дамы запихивают в себя пирожки и жареных куриц, глядя на фото своего тощего диетолога, и искренне верят, что вот сейчас это будет последний кусочек, но завтра они начнут новую жизнь и станут такими же. И лишь небольшой процент проникается до такой степени, что доводит себя до состояния Ульрики. Одна даже угодила в больницу в связи с резкой потерей веса и чуть не померла. Еле вытянули. Акции Ульрики, естественно, от этого только выросли. Не понимаю, почему ей до сих пор не запретили практику. Наверно, потому что нет жалоб и летальных исходов.

И завершает всё это безобразие, конечно, Люсик. Ну, типа, он парень. Голубой, как небо. Раз в месяц перекрашивает волосы. Цветовая гамма пугает своим жизнелюбием. На данный момент его вихры были ярко бирюзовыми. Точь–в–точь, как обои в Анькиной комнате.

Люсик среди них самый тостый. Он, конечно, очень худой, но в нём есть хоть немного мяса. И он меньше всех заморачивается и иногда даже есть. Иногда даже еду.

Обычно на таких сходках мы с Маргаритой сидим где-нибудь на люстре или на карнизе для штор. Нет, мы, конечно, можем и за столом посидеть, но если уж есть у нас возможность передвигаться по воздуху, то почему бы ею не пользоваться? Тем более, сверху всё сборище сморится еще комичнее. Прямо банкет палочников.

И так как в нашей жизни не так много радостей, я люблю поболтать с Маргаритой о житие–бытие, чтобы отвлечься и развлечься.

Я как-то спросил Марго, как Вера её называет.

–В детстве у Веры была любимая собака Лори. Умерла, к счастью, своей смертью в глубокой старости. Но Вера так переживала…

Я еле сдерживался, чтоб не рассмеяться.

–Смейся, смейся.

–То есть она общается с тобой, как со своей собакой? Ты для неё – Лори?

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.