Но только она собралась открыть калитку, как заметила во дворе за забором движение и вспышку фотоаппарата. Выругавшись, Слоан сунула ключи обратно в карман и направилась к соседнему зданию. Она легко вскарабкалась на крышку мусорного контейнера, перепрыгнула через деревянный забор на заросший травой участок. Поднялась три лестничных пролета до самой крыши и с помощью стоявшей тут же швабры открыла люк, ведущий на крышу.

Лестницы поблизости не было, но Слоан, если что, могла подтянуться. Ей пришлось встать на стул, позаимствованный из чьего-то заднего дворика, чтобы дотянуться до люка, и в итоге она сумела взобраться на крышу. Теперь она находилась на одном уровне с крышей своего дома, расстояние до него было около метра. Слоан не раз пользовалась этим способом, когда журналисты становились слишком назойливыми. Она разбежалась и прыгнула, споткнувшись и приземлившись на своей крыше.

Это было ее второй натурой. Поиск новых выходов, новых путей решения проблем. Слоан умела вскрывать замки и разгадывать загадки. Она использовала обычные приемы и техники даже после того, как научилась владеть магией. Это казалось ей более безопасным, учитывая то, что случилось с ней в первый раз во время ее знакомства с миром магии.

Когда Слоан открыла заднюю дверь, она услышала голоса. Кто-то говорил резким сопрано, не похожим ни на голос Инес, ни даже на Эстер, которая в любом случае не могла прилететь раньше сегодняшнего вечера.

Агент Чо сидела на диване с чашкой чая в руках. За пределами своего геодезического купола она выглядела иначе: на ней были джинсы, черный свитер с высоким воротом, волосы были распущены и волнами спадали на плечи. Может быть, Слоан и не стоило удивляться тому, что она увидела, учитывая произошедшее, но тем не менее она была удивлена. До этого момента ни Хэндерсон, ни Чо никогда не приходили к ним домой.

С другой стороны, до этого момента никто из них не умирал.

– Привет, Слоан, – серьезно поприветствовала ее Чо.

Мэтт, сидевший напротив Чо в старом кресле-качалке, принадлежавшем его бабушке, посмотрел на Слоан так, словно только сейчас понял, что она пришла.

– Как все прошло? – спросил Мэтт. Он встал и быстро поцеловал ее в щеку. Слоан окутал знакомый запах кедра и лосьона после бритья, ей вдруг захотелось свернуться рядом с ним на кровати калачиком, найти утешение в шелесте снимаемой одежды, почувствовать хоть что-нибудь, кроме этой зияющей дыры внутри, там, где раньше был Алби. Но холод кольца на ее пальце напомнил ей о том, что когда закончатся похороны, ей придется разорвать их помолвку. Было бы несправедливо по отношению к Мэтту позволить себе найти в нем утешение, чтобы потом разбить его сердце.

– Все прошло, – ответила Слоан. – А у вас тут что происходит?

– Эйлин пришла… выразить свои соболезнования, – сказал Мэтт, усаживаясь в кресло-качалку.

– Вот как, – Слоан посмотрела на нее. Губы Чо скривились в гримасе, которая была похожа не столько на горе, сколько на… чувство вины.

– Правда? – сказала Слоан.

Чо теребила нитку от чайного пакетика, которая была обернута вокруг ручки ее кружки. Это была кружка, которую подарили Мэтту в детстве в NASA, она была украшена звездами, космическими кораблями, а по краю, как на знамени, было написано «МЭТЬЮ».

– Есть еще кое-что, – призналась Чо. – Технически, это засекреченная информация, и я… – Она посмотрела в окно. Голубые огоньки гирлянды в окне напротив мигали так часто, что вполне могли бы вызвать у кого-нибудь эпилептический припадок. Слоан увидела, как семья из четырех человек садилась за стол ужинать.

– Я не должна вам ничего говорить, но считаю, что необходимо соблюдать кодекс чести, так что… – сказала Чо.

– Это касается нового устройства, не так ли? – спросила Слоан.

Чо кивнула:

– Что-то пошло не так. Ну, технически устройство заработало, поэтому АИСЯ посчитало, что все получилось, но…

Слоан заметила, как быстро поднимается и опускается грудь Чо, как на ее шее выступили вены.

– У Алби всегда хорошо получалось работать с огнем, – сказала Чо. – Поэтому мы договорились, что он попробует использовать устройство для того, чтобы поджечь бумажный шар в контролируемой среде. Рядом с нами стояли техники с огнетушителями, Алби был в огнезащитном костюме, мы соблюдали все необходимые меры предосторожности. Поэтому он направил прибор на бумажный шар и…

Чо покачала головой.

– Огонь вышел из-под контроля, – продолжила она. – Он охватил трех наших техников. Двое из них получили незначительные ожоги, но Дэррик, тот, который стоял прямо на линии огня…

– Умер, – продолжила Слоан.

– Да.

Слоан видела раньше, как Алби манипулирует огнем. Он брал Вольные пули в свою левую руку, сжимал в кулаке, поднимал правую… и свет, жар, языки пламени начинали танцевать вокруг его пальцев. Никто из них толком не понимал, как управлять своими артефактами, поэтому иногда огонь просто мерцал на его ладони, а иногда с помощью огня он мог сровнять с землей целое здание. Их магия всегда была непредсказуемой, поэтому в момент использования магических артефактов было лучше, если присутствовали все пятеро, – таким образом они могли усиливать действие друг друга.

«А если от твоей помощи погибнут люди? – сказала она ему тогда. – Тебе придется нести этот крест до конца жизни».

Пророческие слова.

Слоан засмеялась в голос.

– Сло, – Мэтт смотрел на нее с широко раскрытыми глазами.

– Ну, спасибо за ваше маленькое откровение, Чо, – сказала Слоан. – Теперь вы можете идти.

– Простите, Эйлин, – сказал Мэтт. – Она не… – он оборвал фразу на полуслове и замолчал.

– Я понимаю, – сказала она, поднимаясь. – Дайте мне знать, если у вас возникнут вопросы. Я, конечно, не смогу ответить на них по телефону, но вы можете просто попросить о встрече за чашкой чая, и я пойму, что вы имеете в виду.

Она протянула свою полупустую кружку Мэтту, избегая смотреть в глаза Слоан, и взяла пальто и сумочку, которые лежали на столике рядом с входной дверью. Мэтт пошел проводить ее, но прежде чем выйти из квартиры, укоризненно покачал Слоан головой.

Когда дверь закрылась, она не думала ни секунды. Она схватила ключи, кепку, свитер и побежала к задней двери.

Еще десять минут назад ей было важно не привлечь внимания репортеров, но теперь ей было все равно. Не обращая внимания на вспышки и щелчки фотокамер, она сбежала вниз по черной лестнице на три пролета, затем завернула за угол и оказалась перед входом в подвал. У каждой квартиры было свое место для хранения вещей. Мэтт и Слоан хранили там украшения для праздников, даже для Дня святого Валентина. Слоан обычно считала своим долгом ненавидеть подобные вещи, но она питала слабость к дурацким декоративным украшениям для дома.

Когда она подошла к двери их подвальчика, ее тело начало покалывать и гореть. Она отперла дверцу и потянула за цепочку, чтобы зажечь свет. Перед ней в ряд стояли одинаковые пластиковые коробки, помеченные этикетками. Она отодвинула их в сторону и встала на колени в углу, где лежал кусок бетона. В ее груди забилось второе сердце, оно билось в совершенно в другом ритме, не так, как ее собственное.

Она приподняла кусок бетона – под ним лежал швейный набор, маленькая коробочка, которая помещалась в ладонь Слоан. В швейном наборе лежала упаковка с иглами для швейной машинки различных размеров и толщины. Некоторые из них были сломаны пополам, с зазубринами на сломе. Она вытащила из коробочки два средних обломка и дрожащими руками поднесла их к свету.

Игла Кощея.