– Да, – ответила Слоан. – Я без публики не смогу.
Инес засмеялась и протянула ей пустую пачку из-под картофельных чипсов. Слоан все пыталась поймать взгляд Мэтта в зеркале заднего вида. Но тут зазвонил телефон.
– Эдди? – Мэтт взял трубку.
С прошлого вечера он ни разу не взглянул на Слоан.
Слоан недобро посмотрела на Инес, но все же взяла пакет и еще больше прислонилась к окну, пытаясь не обращать внимания на то, как подруга качает ногой. Она смотрела на проплывающие за окном деревья. Они находились в часе езды к северу от Чикаго. Здесь текла неспешная пригородная жизнь, где на идеальных лужайках стояли почтовые ящики в форме домиков, собак и лодок. Ей было интересно, каково это – ходить в школу с деньгами для школьных завтраков в кармане вместо бутерброда с псевдосыром, кататься на машине, которую подарили тебе родители для того, чтобы ты научилась водить, ездить на школьные экскурсии в город, любоваться горизонтом, уходящим в небо. Тихая, спокойная маленькая бесконечная жизнь.
– Эд, заканчиваю разговор, мы въезжаем в мертвую зону, – сказал Мэтт в трубку и секунду спустя положил телефон в подстаканник.
Берт научил ее водить машину, когда ей было четырнадцать. Они занимались в поле за домом, где жили и проходили обучение Избранные. Один раз она чуть было не перевернула старенький Accord, слишком резко развернув машину на грязной земле. Ей не надо было сдавать экзамены, проходить комиссии и стоять в очереди в автоинспекции, как это происходит у обычных людей. Берт сфотографировал ее на фоне пустой стены, а затем в один прекрасный день вручил ей новенькие права, паспорт и карточку кафе Smoothie Friend «Купи 10 получи 1 бесплатно», на которой уже было приклеено два стикера.
Слоан мысленно улыбнулась. У нее в кошельке до сих пор хранилась эта карточка.
– Ты бы лучше карту скачал, Алби, – сказала Инес.
– Уже, – ответил он. – И уже давно. Неужели, Инес, ты считаешь, что я не знаю, что в местах Слива не работает GPS?
– Я думаю, что ты когда-то знал, – заметила Инес. – Но с тех пор прошла пара непростых лет…
– Какой милый эвфемизм для того, чтобы сказать, что я дул без перерыва.
– …Поэтому я не сильно рассчитываю на твою память.
– Справедливо.
Когда Мэтт свернул с основной дороги, по спине Слоан пробежала дрожь. Она посмотрела на экран телефона – ни одной полосочки сотовой связи, а они еще даже не доехали до места, где в свое время находился Слив. Они даже не знали, почему их пригласили туда. Им позвонили агенты Хэндерсон и Чо, и они откликнулись на звонок. Так было даже лучше. Следить за агентами АИСЯ будет проще, находясь на их территории.
Когда за окном начали появляться первые признаки разрушений, характерные для мест, оказавшихся в зоне Слива, в машине воцарилось молчание. Люди переселялись в подобные места после катастрофы, но это были не те милые домики с лужайками и новыми почтовыми ящиками. До горизонта тянулись временные и полуразрушенные строения, которые никто не отремонтировал после нападения Темного. Люди здесь вели свое существование без воды и электричества, частенько с огромными дырами в полу. Однажды Мэтт притащил сюда Слоан в качестве добровольца для помощи в восстановлении жилья, и ей пришлось пробираться к входной двери дома через разрушенное крыльцо.
Деревья росли как попало, их ветви спутывались друг с другом, корни заросли сорняками высотой в человеческий рост, высокая трава, склонившаяся к земле под собственной тяжестью, опутывала разбитый тротуар. Зимы на Среднем Западе были суровые, дорога была покрыта выбоинами, которые никто не ремонтировал, поэтому машину Мэтта стало кидать из стороны в сторону еще больше, и Слоан снова принялась рассматривать пакет из-под чипсов.
– Ух ты, – сказал Алби. – Нас ожидает веселье!
Слоан вытянула шею, чтобы посмотреть в лобовое стекло, и чуть не ударилась головой о голову Инес, когда та тоже наклонилась, чтобы посмотреть, что там впереди. Казалось, дорога обрывается, а за ней тянулось море разноцветных палаток, похожих на монгольские юрты. За ними, на небольшом холме, стояло правительственное сооружение – геодезический купол, размером с футбольный стадион, построенный над местом эпицентра Слива. На экране телефона Слоан появился сигнал сотовой связи.
Эти места всегда привлекали людей, и Слоан никак не могла к этому привыкнуть. Все они были фанатиками, но среди них тоже существовало разделение на группы: в основном это были те, кто связан с колдовством, но были и скорбящие, убитые горем, кто-то искал духовного исцеления, но были и рьяные последователи Темного, мечтающие о его возвращении.
Мэтт позвонил агенту Хэндерсону. Без его помощи, подумала Слоан, они бы вряд ли пробрались сквозь это море палаток. Он остановил машину на безопасном расстоянии от толпы.
– Агент… да, здравствуйте, это Мэтт Уикс, – сказал он. – Хорошо, спасибо, а вы? Отлично. Мы уже здесь, но есть небольшая проблема… ага. Хорошо, спасибо, – он повесил трубку. – Они пришлют за нами гольф-кар.
– Я не рискну окунуться в эту миску с орешками на гольф-каре. Они шутят? Они могут нам расчистить дорогу? – спросила Слоан.
– Очевидно, они уже попробовали все варианты, и все оказалось безуспешно, – ответил Мэтт. Это были его первые слова, обращенные к ней, с самого утра, не считая «прости», сказанного во время завтрака на кухне. – Поэтому или мы идем пешком, или мы едем на машинке.
– Ты забыл про вариант номер три. Мы поворачиваемся и уезжаем домой, потому что по-любому Хэндер Чо захотят от нас то, что мы вряд ли захотим им отдать. Как обычно.
– Сло, да ладно. Все не так плохо, – ответила Инес. – Обещаю. Мы даже разрешим тебе сесть впереди.
– Вот радости-то, – съязвила Слоан.
– Захвати свой пакетик из-под чипсов, – предложила Инес.
Гольф-кар прибыл через несколько минут; это была одна из самых вместительных моделей, с несколькими рядами сидений. Водителем оказался энергичный мужчина лет двадцати, с песочно-белокурыми волосами и крепким рукопожатием. Он представился, сказал, что его зовут Скотт, затем направил Мэтта на стоянку и пригласил всех сесть в машинку. Слоан, как ей и обещали, села впереди, скользнув по скрипучему бежевому сиденью так, чтобы Скотту досталось место рядом. Остальные забрались назад, и машинка двинулась в сторону палаток.
– Миленько тут, правда? – ухмыльнулся Скотт. – Напоминает мне музыкальный фестиваль, вот только…
– А одеваются так же хреново? – спросила Слоан и чуть не выпала из машины на повороте.
Впереди она увидела группу людей в свободной одежде. Они сидели в круге, скрестив ноги. В центре, прижав руки к сердцу, на земле лежала молодая женщина. Когда они проезжали мимо, Слоан обратила внимание на фиолетовый кристалл у нее в руках, который она прижимала к груди. Слоан закатила глаза. Наверное, это был так называемый сеанс. Многие верили, что в местах массовой гибели людей грань между жизнью и смертью становилась тоньше, поэтому они приходили сюда в надежде на то, что смогут пообщаться со своими ушедшими близкими.
Сразу за ними стоял шатер, перед входом в который находился алтарь. На блюдечке на алтаре тлели палочки с благовониями. На стене палатки была нарисована огромная пентаграмма, а рядом стояла метла – наподобие той, что используют в своих ритуалах виккане[2]. Повсюду вокруг лежали камни, переливающиеся всеми цветами радуги; некоторые из них были завернуты в бечевку, некоторые лежали на низких массивных столах. В воздухе стоял густой аромат пачулей.
– Здесь всегда такой странный воздух, – заметил Мэтт. – Как будто перед грозой, хотя никакой грозы не будет.
– Может, тебя дымом зацепило? – сказала Инес. – Мне кажется, что тут пахнет не только благовониями.
– Нет, я не это имею в виду, – ответил Мэтт.
– Я тоже это чувствую, – донесся сзади голос Алби. – У меня даже голова кружится.
Они проехали мимо старика с голым торсом, игравшего на флейте. Он заметил их и, вздрогнув, уронил инструмент на колени. Слоан увидела, как Мэтт приложил палец к губам в знак молчания. Он всегда так делал, чтобы люди, увидев их, не сходили с ума. Это работало примерно в половине случаев.
