Но последние три дня стали по-настоящему горячими. Объявились поджигатели. Первый свой удар злоумышленники нанесли в дремучей чащобе. Был выжжен большой идеальный геометрический круг с радиусом метров сто. Самое странное было то, что круг появился посреди древних елей, где кроны деревьев давно срослись в одну непреодолимую стену. Было непонятно, как злоумышленники, мало, что выжгли правильный круг, так и добрались в дикие места. Лесничий не обнаружил ни примятой травы, ни согнутой ветки у чёрного круга. Загадка и только. Чёрные пятна разных размеров, как болезнетворная сыпь стали покрывать угодья лесничего на сотни километров. Самый большой круг – в диаметре с километр – появился в лощине, на краю угодий, в последний день Лесного Исхода (такое название чаще всего пестрило в заголовках газет, какие выписывал Лесничий). После трёх горячих дней чёрные круги больше никто не выжигал. Но долго ни один росток не мог пробиться на этой земли, будто они были щедро сдобрены солью.

Всё это время Михаил не как не мог улучить момент заехать и проведать мальчика. Наконец, когда лесничий приехал в больницу, там его ждало разочарование.

– Ой. Юрочку забрала на следующий день бабушка – спешно ответила расторопная медсестра в регистратуре – Кажется из Новосибирска. Ой. Адреса мы не записали.

– Значит его зовут Юра? – удивился лесничий.

– Да. Юра. Фамилия кажется…Пронин. Да, Юра Пронин.

Михаил после больницы решил ехать к себе в сторожку. Как ни как два месяца не мог вырваться. Там и только там лесничий чувствовал себя по-настоящему счастливым человеком. Увы других радостей в жизни так и не появилось.

К счастью, сторожка никак не пострадала от Лесного Исхода. Лишь оградка была пробита в двух местах по всей видимости молодым кабаном, а вокруг разбросаны ельник и шишки. Но в целом, всё по-прежнему: столетняя изба взирала на хозяина узорчатыми ставнями в окнах, дубовой дверью и ровной бревенчатой крышей.

К вечеру затопила печь. Лесничий внёс в дом охапку дров и сложил их у печи. На столе заварился нехитрый чай. Из алюминиевой кружки веяло малиновым ароматом и терпким запахом можжевельника.

На улице быстро темнело, внутри же коптила единственная лампа. Лесничий вышел на крыльцо, держа в руке кружку с чаем. Глубоко вобрав в лёгкие прогретый за день суховатый воздух, Михаил громко выдохнул. Где-то на верхушке большой сосны, некий зверёк шмыгнул в сторону. То ли испугавшись лесничего, то ли по своим надобностям. Лес урчал и гудел. Скрип веток, прогибающихся под силой ветра, шелест травы, и шурша, и стрекача, переговаривались о чём-то своём жильцы.

Всё вернулось на круги свои. Почти удачный день – подумал про себя лесничий. Мысли опять вернули его к Юре. Как он будет жить без родителей? Кем он станет?

– Не меньше, чем первым человеком на Марсе – озвучил свою мысль Михаил, когда закрывал за собою дверь и лёг в постель.

Едва соприкоснувшись с подушкой, сон сразу захватил лесничего, не отпуская его до утра.

В три часа ночи прогремел первый раскат грома, немного погодя начался дождь. По крыше сторожки озорно барабанили капли, тщетно пытающиеся пробраться вовнутрь дома. Тысячи капель разбивались о крышу, стекая потоками с краёв. И лишь, когда ручейки достигли непонятно, как образовавшуюся прореху меж брёвен, струйки дождевой воды звонко зажурчали по полу сторожки.

Дождь был недолгим, с полчаса, но дощатый пол достаточно стал сырым, чтобы на утро доставить хозяину дома неприятности.

– Что такое? – воскликнул Михаил, отдёргивая босые ноги от пола. Вокруг постели образовалось солидное пятно, стоял отвратительный запах затхлой сырости – Ну как же так? Ещё не хватало прохудившейся крыши.

Лесничий задрал голову и сразу заметил разводы по стене, упирающиеся в восточный угол крыши. Пришлось доставать из сарайчика лестницу и лезть на крышу.

Едва заметное отверстие казалось, было просверлено. Причем диаметр такого сверла не достигал и полутора сантиметров. Ювелирная работа. Только кому понадобилось сверлить лесную сторожку. Мысль о том, что ополоумевший столяр приставил стремянку к его крыше и включил сверло, показалось Михаилу смешным. Наспех выструганная деревяшка заткнула дырку. Много позже это высверленное отверстие не на шутку испугает лесничего.

Оставив сторожку открытой просыхать, Михаил сел за машину и выехал со двора.

На выезде из просеки лесничий заметил что-то странное – в больших кустах на обочине спокойно себе стоял шаман. Михаил не сразу и понял, что он увидел, а когда понял, резко затормозил и дал обратный ход. Но увы никого в кустах уже не было.

Лесничий потряс головой, решив, что ему не мешало бы выспаться, и поехал дальше.

День прошёл спокойно, впервые за две недели. Никаких происшествий замечено не было. О Лесном Исходе напоминали лишь фургончики информационных служб, мелькающие то тут, то там по тракту. Съёмочные группы высыпали на обочину, пытаясь заснять лесные виды. Но завидев зелёный УАЗ с надписью ЛЕСХОЗ, тут же бросались к машине, тыча микрофонами и камерами.

Михаил всегда зажимал педаль газа и скрывался в пыли, прежде чем очередной фургон новостей попытается взять его на абордаж. Так, что день прошёл под знаком «Догони меня, если сможешь».

Хотя один разок телевизионщики подстерегли лесничего.

Было это в райцентре. Там пришлось заехать к ветеринару. Проведать питомцев и поздороваться с доктором Васильевым. Встреча, как всегда заняла не больше десяти минут. Дежурные вопросы о самочувствие лесничего и пара-тройка свежих анекдотов в ответ от ветеринара. Как всегда, Лайма, бурая овчарка Васильева с ног до головы обслюнявила Михаила. Одним словом, необходимое поддержание профессиональных контактов.

Выходя от ветеринара дорогу Михаилу перегородила молодая блондинка. Когда она увидела лесничего, то её глаза вмиг стали больше. На мгновение Михаилу показалась, что девушка обезумела.

– Михаил Николаевич, Михаил Николаевич, а мы вас ищем! – девушка достала из кармана своего фиолетового пиджака диктофон и включила его – Пятый Канал! Как вы прокомментируете Лесной Исход?

Михаил, будто бы не замечая репортёршу, зашагал к своей машине. К девушке спешили подмога. Оператор, на перевес с большой камерой и долговязый продюсер, запутавшийся в длинном проводе от микрофона.

– Михаил Николаевич! – повторила репортёрша, пытаясь нагнать лесничего – Вы бы не могли уделить, буквально несколько минут, и ответить на пару моих вопросов – и затем добавила – В этом нет ничего страшного!

Ещё бы – подумал Михаил и сразу вспомнил свой непродолжительный, но запомнившийся надолго опыт общения с журналистами.

Было это два года назад во время судебного разбирательства. Тогда обвинялись двое браконьеров, убивших двух медведей – мать и детёныша. Обвиняемые твердили, что это было самозащита, и всё им могло бы сойти с рук. Но доказательства, собранные Михаилом позволили обличить двоих в злостном браконьерстве и связать их с другими преступлениями.

Всё бы ничего, если бы у одного из браконьеров в местной газете не работал родной брат. Тот родственничек и написал обличительную статью о Михаиле Петрове – безумном отшельнике. Мол, доказательства были сфабрикованы. И в СМИ поднялась шумиха. «Как можно верить словам такого негодяя и живодёра, натравливающих своих хищников на честных граждан».

Поэтому Михаил прохладно отнёсся к мысли о том, чтобы дать разъяснительное интервью.

– Ну, пожалуйста Михаил Николаевич – почти жалостно сказала репортёрша – Неужели вам всё равно до происходящего вокруг?

– Мне не все равно – отмахнулся Михаил и сел за руль

– Тогда, как вы объясните эти случаи? – голос девушки казалось, натянулся как струна.

– Спросите какого-нибудь зоолога из института – двигатель Урала взревел.

– Как насчёт убийств? – выкрикнула репортёрша.

– Убийств? – непонимающе повторил слова девушки лесничий.

– Да, убийств – воодушевленно заявила девушка, протягивая в окно машины только что включённый микрофон – В округе за последние две недели, был зарегистрирован всплеск насильственных смертей. Это если не считать участившихся ДТП и пропажи людей. Не считаете ли вы, что Лесной Исход и убийства и исчезновения людей как-то связаны между собой?