Какой все-таки тупой, глуповатый мужлан этот европеец! О-о-о, сколько на Земле и вне ее Юн видела таких вот "толковых парней"... Все корчат из себя суперменов, а, едва подступает реальная проблема - они в кусты.
За последние месяцы она часто по-детски, но больно щипала себя, в надежде, что проснется в своей каюте. Номер не проходил. Юн и сейчас ущипнула себя за бок. Не помогло... Жар спал, видимо, температура пошла вниз. Это плохо - вероятно, организм уже не сопротивляется яду. Нога онемела. Накатил панический какой-то страх. Одна, при смерти, на чужой планете... Юн аккуратно положила рядом с собой бластер, который Антон оставил ей.. Где-то вдалеке завыло животное. "Все, - решила для себя она, - даю себе сутки. Если он не придет - пальну себе прямо в... о, Господи, как себя убить, чтобы не выглядеть страшной..."
...Антон вернулся еще до полной тьмы - счастливый, сияющий, гордый. Некоторое время выдерживал паузу, и все же изрек:
- Представляешь... там, на берегу океана целый... город!
Наутро они уже изучали открытие. Городом этот комплекс строений назвать можно весьма условно. Представьте себе: над океаном возвышается гора метров в двести высотой, на ней архитектурные объекты. Центральная площадь, посередине нее стела наподобие той, что Юн с Антоном встретили в пустыне, только повыше и потолще. От площади лучами расходятся пять улиц. Все они ведут к крупным сооружениям. Пять проспектов перерезаны улочками. Одна из магистралей ведет к мосту через ущелье, но мост - разрушен. А проникли наши странники в город через пролом в толстенной стене, защищающий город со стороны плоскогорья.
И что самое удивительное: в городе действует водопровод! По открытым желобам, виадукам течет чистейшая вода, много, много воды. Фасады зданий покрупнее украшены вырезанными из камня изображениями рыб, птиц, зверей, насекомых, плю - странные лица: прямоугольные, с большими глазами, квадратными ртами и сложными конусообразными прическами. Внутренности помещений глаз не радовали. Обыкновенные каменные пустоты - будто в городе никто не жил. Ни мебели, ни утвари, ни украшений на стенах. Строгие, мрачные казематы, освещаемые через узенькие глазницы окон.
На побережье было облачно, с водного пространства дул прохладный ветер, так что злое Светило не досаждало даже на открытом месте. Для своей базы Антон с Юн выбрали относительно небольшой дом на площади. Там было всего три комнаты, в каждой по два оконца. И один вход, который можно закрыть камнями. В доме имелся внутренний колодец, из которого можно набрать проточной воды, а так же подвал, в котором даже прохладно. Поднявшись через неширокий лаз на плоскую крышу, можно обозреть океанскую гладь, а так же все пять проспектов.
Только представить: они первые земляне, которым посчастливилось обнаружить сооружения, созданные другой цивилизацией! Скорее всего, на земле об этом не узнают, по крайней мере оба думали именно так, но сам факт все же вдохновлял. Он планетолог, его сверхзадачей должно было стать открытие именно такой планеты - с кислородной атмосферой, жизнью и признаками цивилизации. Он сделал это! Случайно, конечно, никаких научных усилий не приложив... Вот Надька-то удивилась бы! Надежда... Господи, Антон поймал себя на том, что уже столько дней о ней не вспоминал вообще, как, впрочем, и о родителях, друзьях... Антон взял пальцами цепочку, висящую на его шее, поцеловал ее. Посмотрел на свои покрытые болячками ноги, на руки с которых слезает обгорелая кожа. Как танк пер через пустыню - и боли не чувствовал! А ведь он всего лишь человек, и теперь-то, расслабившись, почувствовал, что у него болит всё. Но китаянка недужит, а ведь не надо ей давать повода к унынию, нужно заряжать девушку оптимизмом. Держись, парень!
Антон обустроил в двух комнатах "гнезда" из обломанных ветвей. Насобирал разных плодов с растущих на горе деревьев и кустарников (выбирал на вкус: "сладко-горько"). Натаскал сухостоя - в их убежище имелось место для возжигания огня, видимо, очаг - с дымоходом и поддувом. На следующий день он планировал отправиться на охоту и раздобыть мясной пищи.
Вечером Антон, развязав повязку, пытался лечить ногу Юн. Нога посинела, опухоль не спадала, девушка чуть не теряла сознание, когда он касался больного места. Но из раны уже начал выходить гной. Антон давил, давил, стараясь выпустить побольше скверны, а она, вжавшись, терпела.
Ночью, едва они расслабились, где-то вдали раздался гул. Он приближался. Вскоре уже явственно слышно стало, как по площади, противно визжа, скачут какие-то существа. Антон быстренько завалил дверной проем заранее, кстати, припасенными булыжниками, перебрался в комнату к Юн. В одну из глазниц стало протискиваться нечто... Такое же существо пыталось проникнуть в комнату через другую бойницу. Антон пальнул из бластера. Пронзительный визг, многочисленные шорохи за стенами, топот, наверное, тысяч ног по площади... Еще, наверное, минут десять на площади продолжалась дикая вакханалия. Новые мрази пытались протиснуться в глазницы. Антон уже не стрелял. Он взял булыжник - и долбил по чему-то податливому, отвратительному.
И вдруг - стихло. Армада унеслась лишь в ушах звенело послегулие. Они сидели рядом, Юн, обхватив его руку, дрожала.
Наутро Антон исследовал труп существа, лежащий на площади, под окнами их убежища. Это был большой муравей, только о четырех ногах. Ну, не совсем муравей, скорее, эдакий сверчок размером с земную овчарку. Антон молча подобрал труп, занес в дом, возжег огонь в очаге, насадил существо на палку, отодрал панцирь-шкуру, и стал жарить. Белое мясо стало покрываться корочкой, по дому расползся почти забытый аромат жаркого. Из добычи потек жир. Антон отломил кусок мяса, счистил обгорелую корочку... подул, куснул. По вкусу - как курятина. О-о-о... настоящее белое мясо, такое он вкушал только на Земле! Только, посолить не мешало бы...
Пока жевал, не заметил, что в кухню приковыляла Юн. Антон молча отломал еще один кусок, очистил, сделал несколько шагов и протянул Юн. Та взяла. Разломала, куснула... и улыбнулась.
Днем Антон дрых. Ему приснился дурацкий сон, исполненный какими-то уж очень странными подробностями. Сны, как правило, растворяются в реальности - а этот отпечатался слишком даже явственно. Они с Юн живут в этом городе много лет. У них трое детей - два мальчика и девочка. Антон даже их имена запомнил: Питер, Лукас и Ариель. На площади возделаны огородики, в загонах пасутся одомашненные животные. Тот самый дом, с тремя комнатами, они не меняли. Звезды их уже не интересуют, как-то они привыкли, что ли, и к этой планете, и к ее небосводу. Раньше они пытались освоить территорию за городом, но всякий раз натыкались не препятствия - то бурный водный поток, то прайд громадных хищников, то непроходимый колючий лес. Они смирились с мыслию о том, что им здесь предстоит развести род человеческий, дать старт новой цивилизации. Господи, два сына... ведь они могут оказаться в положении Каина и Авеля...
И вот однажды они просыпаются - и видят на площади толпы людей, которые относятся к Юн с Антоном, к их детям - как к хорошим соседям, по-свойски. Обсуждаются бытовые проблемы. Мальчики нашкодили, взяли дрова через дом напротив. Соседи пожаловались. Что делать с пацанами? По местным обычаям положено пороть, здесь это норма. Антон в сомнении. Дрова пацаны похитили у одинокой пожилой женщины, которой некому помочь. Абсурд... какие люди?! Собственно, на этом месте Антон проснулся. С ощущением, что среди воображаемых людей в этом городе было хорошо. Эдакая община, в которой все налажено, приветствуются добрые поступки и непременно наказуемы скверные деяния. Еще кое-то зацепило Антона в его сне. Он очень любил Юн, не было во Вселенной существа для него роднее...
