Пальба послышалась из собора. Перепугались все - ведь из-за акустики казалось: артподготовка началась. А чё - эти холуи и установки "Град" вполне могли подогнать. Почему бы не попалить почем зря? Некоторые от этого получают кайф... По счастью, взрываться у нас ничего не стало. У страха глаза велики. Позаботившись о детях и женщинах (отправили их в демилитаризованную зону, под защиту белых флагов) мы заняли позиции вокруг храма. Стрельба в соборе к тому времени затихла.
И вообще - будто уши заложило. Только слышно, как воздух горячий дрожит и нос щекочет - от порохового духа. Если ЭТИ там закрепились - они ошиблись. Непригоден храм для войны. Или... Они ж - профи, а мы таки чайники... Напряжение на пределе. Игорек уже было рванулся, чтобы перебежками добраться до стены собора, как мы услышали:
- Мужики! Все нормально. Вывожу...
Со скрипом отворилась дверь. Показалась незнакомая, подтянутая фигура в военном комбинезоне. Руки - за головой. За ним - второй, третий... Следом, весь в крови, Кирилл. Ну, не весь, конечно, но лицо точно все красное, разбитое вдрызг. Подрясник черный, на нем ведь ни хрена не видно. В руке у монаха - автомат, через плечо перекинуты еще два ствола... Инок неожиданно грубо скомандовал:
- На колени, бисово отродье!
И к нам:
- Вот, смотрите: доигрались, голубчики...
Кирилл сплюнул кровавой слюною. "Голубчики" пали на колени. Игорь спросил:
- Еще там - есть?
- Все - тут... - прохрипел монах. Сбросил оружие наземь, присел, опершись о стену храма, схватился руками за голову. К нему подбежал Мефодий, приобнял, полой своего подрясника стал вытирать кровь с лица своего духовного брата. Кирилл разрыдался.
В этот момент выстрелы раздались со стороны демилитаризованной зоны. Послышались отчаянные визги. О мы, лохи! Ведь мы наших оставили без охраны! Мужики бросились туда. Мне Игорь приказал остаться с пленными.
Стрельба продолжалась минут пять. За это время мы с Мефодием связали бугаев, двум дали по мордам - для острастки. У нас тут Женевских конвенций не водится. Кирилл взял себя в руки - молился. Автоматные очереди слышались реже, хлопки наших берданок не унимались, из чего можно было сделать вывод: по крайней мере, не сдаемся! Я, стараясь выглядеть солидно, обратился к тому из пленников, кто мне показался старше:
- Что - выкусили?
- Да пошел ты нах... - Ответил тот надменно. Обжег меня ненавидящем взглядом, и добавил: - При-дурки.
- Очень приятно, Лёша, - ловко съязвил я. У них тоже хватало ссадин, а вид их почему-то навевал сравнение с пленными фрицами в Сталинграде.
Парень отвернулся. Мы примерно ровесники. Блин, так и бы и отмутузил! Не я пришел в твой дом, а ты ко мне. Отожрался... бык. А вслух произнес:
- Это где ж таких выкармливают?
- Тебя туда не пустят. Вот ты скажи, какая сука капканов у вас там понаставила? - солдат кивнул на свою ногу. Штаны порваны, кровь.. Попался, значит, голубчик.
Тоже самое хотел произнести вслух. Вдруг прибежала разгоряченная Люся:
- У вас веревки еще есть? Пополнение...
Вскоре привели еще четверых. Тоже молодые, накаченные. Гоблины. Петрович расстроено сообщил:
- Вацлаваса ранили...
Оказалось, когда мы скопом ринулись к собору, отослав женщин с детьми на демилитаризованную территорию, совершено забыли подумать о том, что клюнули на примитивную наживку. Группа на храме всего лишь отвлекала наши силы. Основной удар был по западной части. И только Вацлавас в последний момент почуял неладное и таки решил сопроводить слабую половину.
Боевики вышли открыто, не таясь. Приказали всем сбиться в кучу. Вац имеет рост невеликий, из толпы он не выделялся. Женщин с детьми погнали за периметр. Как стадо. Вац уже на границе периметра выскочил из толпы, сшиб одного из бугаев с ног - и ловко спрятался на пасеке. Наши побежали к ближайшему дому.
Эти бараны принялись палить по ульям. Вац перебегал от одного улья к другому, даже успевал перезаряжать. Конечно, дробью нанести значительный урон врагу затруднительно, но, по крайней мере, было выиграно какое-то время. Главное: наши остались внутри периметра, а дома и стены тоже бойцы. Помогли еще пчелы: они яростно жалили боевиков, внося в их стан несуразицу. Тут как раз подоспели мужики. Противник отступил за периметр, а четверых пленили.
Жаль только, Вацлаваса дважды задело - у него ранения в плечо и в бедро. С трудом остановили кровь, он без сознания. Среди наших женщин есть медработник, Та самая Ольга Андреевна, которая к нам сбежала из Преддверия, сейчас ему оказывают помощь. В остальном у нас, слава Богу, без потерь. Все у них было рассчитано до мелочей: малая группа захватывает собор, отвлекает основные наши силы, в то время как ихний ударный отряд берет в заложники наше самое святое. По их мнению, гениально: маленьких пиз...т, больших - убивают. А на мой взгляд - подлость. Наверное, даже Чингисхан до подобной мерзости не опускался.
Но - не срослось. План сломался о Кирила и Вацлаваса. Троица довольно легко проникла в собор. Кирилл настолько был поглощен своей живописью, что потерял всякую бдительность. Но в последний момент, видно, какие-то нематериальные силы помогли. Кирилл никогда и никому не рассказывал о своем прошлом - даже Мефодию - а оно, похоже, богатое и разнообразное. Бьюсь об заклад, Кирил воевал. Вероятно, именно потому он в веру и окунулся, что настрелялся в свое время.
Диверсанты было скрутили монаха, да тот вырвался из рук ублюдков, а спрятаться в храме можно только в алтаре. Те сдуру принялись палить по иконостасу. Теперь там полно дыр. Безбожники! Именно эту стрельбу мы приняли за канонаду. Один из них рискнул зайти в алтарь - посмотреть, жив ли еще инок. Ну, тут Кирил им и задал! Сначала первому - а после и остальным двум. Знай наших!
М-м-мда... Они, гады, четко понимали, что делают. Здесь не могло обойтись без предательства. Откуда-то они узнали про женщин и детей. Проверка личного состава установила: пропал один из наших мужиков, бывший бомж. Он из тех, кому мы оружия не доверили. В семье не без урода. Пока мы судить не будем человека - может, его взяли в качестве "языка". Противник коварен, ждать он него можно всего. Но и мы, однако, не лаптем щи хлебаем. Горстка "отребья" дала прикурить крутым профи! Не зазнаться бы.
