- Не паясничай, дед. И я не полковник. Пока еще...

   - Ах, до звездочки один шаг - да мы тут на пути встали. Понимаю, незадача. Зубы не обломаете?

   - Но почему у вас наше имущество, если вы не при чем?

   - Хотели вас спасти от сил естественной природы. Не успели. А имущество можем передать. Если вам угодно.

   - Да уж. Желательно. Мы по-серьезному придем - вы нам все... отдадите.

   - Вы любите творчество Эйзенштейна?

   - Не поял.

   - Кино в детстве смотрели: "Александр Невский"?

   - Теперь поял. Но мы к вам не просто с мечом, а с мечом закона. Это существенно, дед. Вот что. Хватит пиз...ть. Сдавайтесь, ваше сопротивление бессмысленно. Не стоит проливать кровь без смысла.

   - Вы своим прошлой ночью это говорили? А дырочка-то в погоне уже просверлена, дак.

   - Дед. Ты меня достал.

   - А? Не разберу.

   - Собирайте манатки, складывайте оружие и выходите к периметру. Сухарей насушили?

   - Что такое? Непонятно. Наверное, батарейка села.

   - Да по-хорошему говорю, дед. Кончайте эти ваши игры.

   - Ась?

   - Все ты слышишь. Ладно. Пока что - конец связи. Все.

   - Язык мой - враг мой, - пробормотал раскрасневшийся от радиоперепалки дядя Вася, - затеял тут... хуливар.

   Вступился младший сын Ивановых, Ванька:

   - Василь Анатольич, все правильно сделали. Совсем у обнаглели. Хозяева жизни. Их бог наказал - и еще накажет.

   - Может быть, может быть... - Дед ласково потрепал буйную растительность на макушке мальчика. - А ты что здесь забыл, Вань? Все твои уже собираются. Беги - помогай родителям...

   Дядя Вася проговорил, обращаясь сам к себе:

   - Цуцванг. Но это ведь - в игре. В жизни все иначе, в жизни есть полутона. Должен, должен быть выход...

  -- Ивановы

   Именно Петрович спас мне жизнь. Нашел мое бренное тело, замерзающее в лесу, отогрел, оттер, и две дюжины верст тащил до слободы. А то, что я попал в дом к Люсе - чисто ее инициатива. Вот, хочу отметить одну особенность человеческой натуры: мы всегда тихонько недолюбливаем тех, кому хоть чем-то обязаны. Хороший человек Петрович, во всех смыслах хороший, но напряженность между нами все же присутствует. Мне все же стыдно за то, что я ему должен, Петровичу стыдно за то, что спас мне, дураку на букву эм, жизнь. Да-а-а... Несовершенен человек. Вот, снова вспоминаю мою учительницу-немку. Вы даже себе представить себе не можете, сколько досад и обид я перенес после того как я защитил Татьяну Адольфовну от беспредельщика и она ко мне охладела! Ведь я относился к ней как к маме... Ее поздние извинения нисколько не залечили душевную рану. Почему? Думаю, оттого, что значительная часть отпущенного на этой планете прожита, и ничего уже не воротишь. Проехали.

   Тут недавно дядя Вася изрек: "В жизни так: спас кутенка - уже за него в ответе..." Это мы лосенка из капкана вызволили, рану обработали и отпустили. Неизвестно, оставила свое дите мать-лосиха либо где-то таится, ждет... Ежели матери нет, плюнула лосиха на кровинушку - по-любому погибнет. Дилемма... (О, каким словам меня дед-то научил!). Лосенка мы выпустили. Когда рану залечивали, в его красивых глазах читалась благодарность, сам шелохнуться не смел. Но драпанул от нас, будто мы шайтаны. И вот, думаю, если выжил зверь, теперячи человека ненавидит. Впрочем, оно и к лучшему. В дикой природе ненавидеть для всякого вида полезнее, нежели... Нет, не любить. Межвидовая любовь - нонсенс. Ненавидеть полезнее, чем относиться равнодушно.

   Ну, так я про Петровича и его семью. Ивановы (именно такая фамилия у Петровича, его супруги Антоновны и их детишек: Таи, Вари, Карины и Вани) столкнулись не то чтобы с "межвидовыми" отношениями, а с межэтническими.

   Родились и выросли Ивановы в старинном русском селе Ильинское, на берегу славного озера Иссык-Куль. Село было основано 250 лет назад казаками, Петрович и Антоновна сам из казачьих родов, и данным фактом безмерно гордятся. Двое их детишек родились в Киргизии, двое - уже в России, когда Ивановы осваивались в текстильном городке, на Волге.

   Так вот, я про засаду, которая скрывается за всяким равнодушием. Власти Российской империи, когда строили планы расширения владений, особо не доверяли киргиз-кайсакам и прочим степным племенам. Именно поэтому новые земли осваивали преимущественно казаки. Полувоенные поселения с людьми, мирно распахивающими целину, но способными мгновенно мобилизоваться, занять боевые позиции и дать отпор врагу, были самым эффективным методом колонизации. "Вот вам, кочевники, степь, нам же, оседлым русским, дозвольте обживать берега озера!" Эдакая конвенция действовала два столетия, и всем было комфортно. Но пришла советская власть - с новою парадигмою. Теперь обитатели империи строили социализм, в котором все равны и нет раздела сфер влияния. Тоже интересная модель - но при условии, что в головах нет Средневековья с "клановым" мышлением. В имперской модели тоже имеются изъяны, но мозговой определитель "свой-чужой" весьма помогал разрешать конфликты и способствовал сохранению культур. То же само, кстати, происходит и в дикой природе. Это называется "экологическим равновесием". Коммунистическая идеология определила иной ориентир. Все вместе, в едином порыве должны идти к светлому будущему человечества. Вот и пришли, здрасьте-пожалста!

   В селе Ильинском нейтрально относились к киргизам, доля которых среди населения неуклонно возрастала. Ну, что ж... социализм - так социализм! Однако, советская власть кончилась. Немного времени прошло, и по домам русских людей стали ходить молодые возбужденные киргизы (обязательно толпою) и просто так заявлять: "Слушайте, русские свиньи, сваливайте отсюда к шайтану, или мы всех вас перерэжим!" Демарш можно было воспринять как проверку на вшивость. Пока еще никого не "рэзали" и вообще актов физического насилия не наблюдалось. Но вот, какие пироги... Во времена казачества наличествовали моральные границы, пресечение которых воспринималось как посягательство на святое. Грубо говоря, за эдакие наезды могли запросто бошку снести. Теперь таковых препонов не существовало. Нация, которую русские воспринимали нейтрально (ну, вякают что-то себе киргизы - и хрен с ними...), теперь заявила свои права и стала нахраписто давить на психику. На эдакую агрессию некому и нечем было ответить. Как сказал бы дядя Вася, русские "потеряли пассионарность".