Боясь испугать её своим внезапным появлением, застыл я у входа, всматриваясь в её - первую обитательницу этого дворца встреченную мною. Её трудно было бы назвать красавицей, слишком правильными и соразмерными были черты лица её, что бы зародилось ощущение встречи с чем-то исключительным, лёгкие пепельные волосы, свободно спадающие чуть ниже угловатых мальчишеских плеч. Да и одета она была не взыскательно - светло-серый свитер, со слишком широким для её воротником, был ей явно велик. Почти в тон свитеру серые широкие брюки из плотной ткани, всё это буквально обвисало на ней и казалось чужим, случайно подобранным. Гораздо больше меня взволновала музыка, текущая каплями из-под её пальцев, музыка пронизывающая и наполняющая ещё непонятным смыслом весь этот дворец.

   Я подошёл к роялю и опёрся о него, не спуская глаз с девушки. Она оторвала печальный взгляд от клавиш и взглянула на меня, улыбнувшись, и сразу же прекратила играть.

   - Извините меня пожалуйста, - смутился я - Если невольно помешал вам... Эта музыка...

   Она улыбнулась, удивив непонятной растерянностью своей улыбки, глядя на меня неправдоподобно огромными серыми глазами:

   - Вам нравится? - с какой-то растерянностью спросила.

   - Да, да! - поспешно закивал я головой.

   - Право же, я не знаю...- начала тихо с сомнением: - Это чистая импровизация... Под настроение... - говорила она нерешительно, легонько касаясь пальцами клавиш, потом осторожно закрыла крышку, мельком с непонятной настороженностью взглянув на меня.

   - Я помешал вам?

   - Что вы? - искренне удивилась она, вновь поражая меня растерянным взглядом: - Просто это уже не зависит ни от кого - вы пришли, и что-то изменилось... А помешать?.. - с сомнением протянула она и улыбнулась, поразив беззащитностью улыбки: - Я не умею объяснять, в прочем это и не нужно - было одно настроение, а ваш приход, ваш образ изменил его. Вот и всё...

   Неустроенность была в каждом ею плавном движении, жесте, - они как бы обрывались незавершёнными... Не представляю, как можно передать впечатление производимое ею, странной её растерянностью, казалось она совершенно случайно попала сюда, в этот дворец, эту комнату, и сама теперь чувствует нелепое неудобство этой случайности. Я не понимал её, и поэтому мне казалось, что помешал я ей, нарушив покой... Окончательно смутившись, залепетал я, оправдываясь:

   - Извините меня... Если бы я знал...

   Обернувшись, взглянула она на меня отсутствующим невидящим взглядом:

   - Зачем вы оправдываетесь, - ни в чём вы не виновны, и спасибо вам, что вошли вы, нарушив тягостную эту тоску...- зябко повела она плечами, отошла, став у окна. Фигура её по детски угловатая, растерянность её и беззащитность вызывали во мне чувство щемящей жалости, казалось маленькая птица, нахохлившись, сидит на голой ветви под холодными порывами свирепого ветра и дождя, и в то же время непостижимая сила таилась на дне её глаз.

   - Понимаете, такое ощущение, как будто что-то окончилось... Ушло...- тихо заговорила она, глядя в окно: - Окончилось не начавшись, ушло... - И всё таже, тревожащая меня печаль и растерянность в её взгляде, голосе: - Не приходя..? - закончила она: -Тоскливо... И грустно...

   Я подошёл и стал рядом с нею, не спуская с неё взгляда. Тихие её слова, как капли расплавленного металла проникали в меня, ожигая непонятной тревогой, тоской. Хотелось помочь ей, защитить её, я забыл о том, что впервые вижу её, не знаю кто она... Для меня существовал только этот единый миг, без прошлого и без будущего... Судорожно сглотнул я ставший в горле ком:

   - Чем могу я помочь вам? - спросил охрипшим голосом, она, казалось, не услыхала моих слов:

   - Что-то происходит, а мы даже не в состоянии понять это...Что-то удивительно прекрасное и значительное происходит в непрерывной череде событий вокруг нас... Невидимое нами, касается оно нас легчайшим дуновением, порождая грусть о несбывшемся... - повернувшись ко мне, выплеснула растерянность своего взгляда:- Что происходит с нами? Почему каждое мгновение наполняет сердце грустью и нежность? Грустью и нежностью...- повторила она почти шепотом, эхом отзывались во мне её слова. Голос её чистый и нежный, звоном драгоценного хрусталя зачаровывал меня, приковывая всё моё внимание. И вдруг я понял, именно нежность, её просто потрясающая нежность завораживает и заставляет, не отрываясь смотреть на её и вглядываться, не отрываясь от её глаз. Она олицетворение нежности... И её нежность проникала в меня, вызывая в ответ волну какого-то странного не когда не испытанного чувства... Я тонул в нежности...

   - Моя дорогая Люба,- раздался спокойный немного грустный голос позади: - Вы опять погружаетесь в бездны поэтического восприятия... Не мучьте себя.

   Я резко обернулся, в глубоком кресле у небольшого инкрустированного слоновой костью столика сидел худощавый мужчина лет пятидесяти, держа в руках изящную кофейную чашечку на блюдце, он помешивал её содержимое ложечкой. Приветливо улыбнувшись, он слегка кивнул мне:

   - Да и молодого человека. Он вряд ли в состоянии вынести эмоциональный груз ваших откровений.

   Девушка, грустно улыбнувшись, как бы извиняясь, легонько коснулась пальцами моего плеча.

   - Евгений, не желаете ли кофе? - предложил мужчина.

   Странное впечатление произвела на меня эта пара - она, растерянная какая-то очарованно чарующая... И он - безоговорочно принятый мною истинным аристократом, олицетворяя всё лучшее, что приписывается этому сословию - утончённый вкус в манере держаться и одеваться, предельную и тоже время сдержанную доброжелательность, законченность и отточенную пластику каждого жеста. Я поверил им сразу, это получилось совершенно помимо сознания, - ощущение, что знаком я с ними всю жизнь.

   Я подошёл к столику и занял кресло, на которое он, улыбнувшись, указал взглядом. Девушка, которую называл он Любой, подошла и стала рядом с ним положив руку на спинку его кресла, с необычайной серьёзностью глядя мне в глаза.

   - Люба, поухаживайте за нашим гостем.- предложил он ей, но она неотрывно требовательно и доверчиво смотрела мне в глаза, ожидая чего-то - как будто должен я сейчас совершить или сказать что-то необычайно важное. Меня это нервировало, вновь возникало ощущение, что веду я себя не так, что-то упуская... Проклятый комплекс неполноценности... Фрейд с его теориями... Разве объяснить, каким идиотом можно чувствовать себя под таким серьёзным и требовательным взглядом.