– Это я виноват, Ваше Императорское….
- Теперь, судя по всему, ты можешь называть меня «папа» или, если совсем тяжело, пока потерплю от тебя «Лорд Вилшэ». Эльф хлопнул длиннющими ресницами и жалобно посмотрел на окончательно успокоившегося и ухмыльнувшегося наследника.
– Это одно из папиных родовых имен. Используется друзьями, потому как с древнего языка переводится «мудрый», а по созвучию стойко напоминает «бледная ягодка». Вот особо близкие и извращаются.
Аорриэль впал в прострацию, даже не замечая, что Горас сунул ему в руку бокал с вином, а старший демон заменил светло-сиреневую жидкость в нем, на более крепкую темно-бордовую с пряной ноткой, под одобрительным взглядом тоже решившего, что эльфа придется отпаивать, сына. Лорд Аорриэль размышлял над тем, как все обернулось. Откройся такое на территории эльфийского дома, и скандал был бы ужасающим. Мало того, что оба мужчины, так ведь еще и кто партнер светлейшего высокороднейшего эльфа, Демон! Это уже вообще ни в какие рамки. А еще принц обязан иметь наследника, дабы было кому продолжать славный род. И это все он бы слышал не раз и не два, при том, что в очереди на трон он никогда не был первым. И даже вторым.
Чего не скажешь о Горасе. Наследник, будущий владыка. Неудивительно, что Аор не ожидал ничего хорошего, четко понимая, какие обязательства накладываются на темноволосого демона. И уж конечно, не мог себе представить того, что сейчас происходило. А может это всего лишь видимость? А неприятности начнутся потом? Когда он успокоится? И что с того, что в империи демонов к однополым бракам отношение абсолютно спокойное?
Блондин, сам того не осознавая, не отрываясь смотрел в фиолетовые глаза повелителя, словно пытаясь прочитать ответ в их спокойной, дружелюбной глубине. Читал и не верил. Но владыка взгляда не отводил, не прятался за длинными белоснежными ресницами. А потом и вовсе отставил бокал, перегнулся через стол и аккуратно похлопал рукой по эльфийскому колену: – Ничего, все наладится, - успокаивающий голос старшего демона прорвал пелену волнений и тревоги, туго спеленавшую и душившую сознание с того самого момента, как нога эльфа шагнула на темную густую траву империи демонов, дал, наконец, глотнуть свежего, проясняющего сознание, воздуха. Злобно шипя, туман таял, расползался клочьями, но медленно, старательно цепляясь липкими краями, заставляя сомневаться.
Давить на избранника сына владыка не стал. Понимал, что лучше всего здесь справится время. Но был еще один вопрос, который повелителю не терпелось прояснить: – А теперь позвольте узнать, какое к этому всему отношение имеет леди Тао? – прищуренные фиолетовые глаза пристально наблюдали за быстро переглянувшимися принцами, отчего то не спешившими делиться со старшим демоном имевшейся информацией. Интересненько.
Повисла многозначительная пауза. Прерывать ее сереброволосый блондин не спешил. Времени у него было предостаточно. Твердо намереваясь получить ответ на свой вопрос, он неспешно наслаждался шумом редкого дождя, за окном, влажным свежим воздухом и терпким вкусом алкоголя. Начал, как и ожидалось, эльф. Нервно поправив воротник расстегнутой на пару пуговиц белоснежной рубашки, он поднял на терпеливо ждавшего владыку глаза: - Леди Лани очень дорога мне, как сестра, - немного помолчав, блондин уточнил, - а может быть, она даже ближе родной сестры. Но вы сами видите, девушка – человек, поэтому мы решили, что наиболее безопасным будет представить ее окружающим в качестве моей любовницы. Иной другой статус был бы не понят окружающими.
Согласно кивнув головой, повелитель поерзал, устраиваясь на диване поудобнее, всем своим видом демонстрируя, что он готов внимательно слушать дальше. Вот только эльфийское высочество, похоже, решил, что со старшего демона полученной информации хватит, поэтому владыке пришлось изогнуть бровь и изобразить на лице нечто скептически-недоверчивое, побуждая замолчавшего и недовольно нахмурившегося блондина поделиться дальнейшими подробностями. Но продолжил рассказ Горас, за что и словил от напрягшегося эльфийского лорда мрачный взгляд, показывавший, насколько ушастый принц недоволен проявленной инициативой, а точнее, как подозревал император, тем, что собирался рассказать демон: - Аорриэль мне понравился уже очень давно, - голос брюнета звучал непривычно мягко, даже нежно. Он до сих пор вспоминал то посещение ледяных чертогов северных эльфов, к которым отправился с дипломатической миссией.
Огромное синее бездонное небо с тонкой паутиной облаков, накрывшее своим куполом бескрайние, такие непривычные для огненного создания снежные равнины. Согнувшиеся под тяжестью белоснежной шубы деревья и покрытые ледяной скорлупой и сугробами купола и шпили эльфийского дворца поражали своим спокойствием. И на фоне этого морозного величия двигалась, скользила, меняла стойки, перетекала из одного положения в другое гибкая стройная фигура, похожая на заблудившийся на заснеженных просторах золотистый луч.
Длинная разлохматившаяся от активной тренировки коса ловила свет солнца и, казалось, отражала его на утоптанный снег площадки. Отдельные прядки прилипли к вспотевшим вискам. Когда этот солнечный вихрь, наконец, остановился, на демона взглянули удивительные глаза, цвет которых в этом царстве бело-синей гармонии смотрелся странно, непривычно, напоминая о весне и оживавших вместе с ней лесах на северной границе империи.
В тот момент, оглядывая тренированное тело, бледные, несмотря на тяжелую тренировку щеки и сложенные в вежливую холодную улыбку губы, демон в первый раз почувствовал, как ворохнулось в груди сердце. А потом выяснилось, что удивительный золотоволосый эльф оказался еще и интересной личностью. Не полагаясь на свой титул и богатство рода, он открыл свое дело, весьма успешное, надо сказать. Собственно по деловым вопросам высокородный лорд и прибыл к северным родственникам. Умный, спокойный, ироничный, он привлекал внимание многих и заставлял все больше влюблявшегося демона гневно сверкать глазами и раздувать ноздри, давя в себе собственнические чувства по отношению к блондину. Который, увы, обращал на демона ровно столько внимания, сколько требовалось по этикету, и ни каплей больше.
Лорд Аорриэль, как и большинство эльфов, страдал излишней нетерпимостью, надменностью по отношению к окружающим и был вежлив и приятен ровно настолько, насколько это диктовалось делами. И к демонам в целом, и одному весьма заинтересованному в частности, относился с прохладой…. Ледяной.
В тот раз наследнику пришлось отступить, взять паузу, но это не мешало ему наблюдать за своей второй половиной, а что это так демон уже не сомневался, издалека. Горас прекрасно понимал, что готов просто уволочь, похитить эльфа, но пока держался, дожидаясь, а точнее тщательно подготавливая удобный случай, чтобы попытаться изменить мнение высокородного ушастого о себе».
Увы, вмешались диктаторские планы императора эльфов. Начавшаяся война не способствовала налаживанию отношений. Каждый раз, оказавшись на поле боя, Горас осматривался, выискивая местоположение эльфийских лучников, но не для того, чтобы нанести сокрушительный удар, он отказался от руководства войсками, а чтобы найти золотоволосую голову и уже не выпускать своего блондина из вида, надеясь на то, что сумеет прикрыть в самый нужный момент.
Вступивший в разговор Аорриэль с удивительно светлой улыбкой вспоминал, как, почувствовав на себе огненное заклинание, приготовился отражать магическую атаку. Но вражеский маг почему-то медлил, так что эльф попытался стряхнуть чужую магию, с обреченностью понимая, что не может, не хватало сил. А потом начался бой. И вот там-то, под градом чужих стрел и заклятий, блондин осознал, что его оберегали. И защитник находился в стане врага.
Владыка тихо вздохнул. Ворошить в памяти картины бессмысленной и жестокой битвы, спровоцированной чьим-то параноидальным желанием властвовать, было неприятно. Он тогда приложил массу усилий, чтобы покончить с этой дурью зарвавшегося глупца одним ударом. Особый отряд под руководством герцога Келас и при логической и магической поддержке младшего принца-демона прорывался в эльфийский дворец. Как и предполагал повелитель, клинок у горла императора эльфов оказался самым весомым аргументом для окончания войны и признания поражения.
