Со стороны Мариеты мы рассчитали, что будет человек пятнадцать, но приехало двадцать… И с нашей стороны столько же. Я сказал сестрам отца и ему на работе, но он так и не пришел. Пригласил и ребят с работы, Серегу с Асмик, его женой и матерью – тетей Ниной. Отец хоть не пришел, но помог с коньяком. Мариета сказала, что ее родные привезут сладости. А я купил все остальное. Мы как раз получили зарплату и Мариета отпускные, и сами все организовали. Помогла и мама. В двухкомнатной квартире с трудом всех разместили … Шашлыки вышли – что надо… Было очень весело… После десерта полагалось танцевать. Большинство молодых хотело веселиться, убрали пару столов. Я поставил современную музыку, потом – армянскую. После бесчисленных танцев и тостов голова кружится. Я никогда не завидовал жениху и невесте, все на тебя глазеют. Ты должен слушать, смущаться, стараться не пить, не есть… А невеста – тем более, наблюдает, как другие радуются. А что будет потом? Но мы то уже знали, что потом будет – все о’кей, и играли свою роль спокойно.

… Выпивали за всех присутствующих, потом – по очередности, за тех, кого нет уже с нами, за тётей и дядей, друзей и соседей. Вообщем, пили, пока водки хватало на всех, и вина с коньяком. Кто устал – прощались, говоря тосты напоследок. А близкие оставались помочь навести порядок. И снова в кругу самых близких и выдержанных продолжался пир. Вообщем, было весело. Утром стали ближе и роднее намного. Мама держалась молодцом, была радостная, но и немного грустна из-за отца, наверное. Мы решили расписаться в ЗАГСе. Расписались в Центральном Доме Молодежи. А вверху – дискотеки и бары, где часто бывал с подружками. В ЗАГСе сфотографировались, выпили шампанского. Тесть все оплатил – достойный человек. Потом пригласил всех нас к себе, где уже были накрыты столы. Золотое было время …

… С чего начинать писать, если не знаешь, с чего это началось? Чем закончится история, если не видно конца? Эта история могла произойти везде, где угодно, но только не со мной, но она все-таки произошла со мной… и происходит, пока что. Но мне нужен конец и начало этой истории, чтобы остаться жить таким, какой есть, а не таким, каким решил сделать меня режиссер. Был я в Чехии, был… Почему туда поехал – потому что я так решил или режиссер – какая разница? Нужно было лечить сына. Отдали паспорта – делать визы и деньги. Жили у мамы, полгода ждали… Визы не вышли … Решили ехать сами через Польшу или Словакию. Пытались два раза, в Словакию без виз не пускают. В Польшу – опять возврат. Уже хотели ехать нелегально, но что-то удержало. Решили вернуться – вернулись… Занялся торговлей. Сделал визы себе и Давиду в Чехию, а Мариета осталась присмотреть за мамой, дома.

… В январе 1998 года я зашел к Борику – соседу и другу, попрощаться. Он сказал, что хочет поехать в Америку поработать, и еще, что пишет какой-то сценарий… – Про что? – спросил я. – От самого сотворения и до наших дней… – сказал он. – “Каламбур какой-то” – подумал я.

… В Чехии, как и полагается, дал интервью и позвонил домой. – У меня все нормально, Давида обещали положить в больницу. Иногда подрабатываю, собираю долларов сто, посылаю семье … Неожиданно из-за несколько сот человек потеряли мой паспорт. Мак Дональд, как звали полицейского (Какое странное имя, еще подумал я), объяснил, что иностранная полиция потеряла паспорт, а обычная нашла и отправила в Ереван. – Ну тогда жена пускай и получит, – парировал я. И отправил жалобу телеграммой в Министерство Внутренних Дел Чехии.

… А сына положили в Брно на обследование. И тут позвонила Света, сестра моя, из Краснодара. – Мама умерла … Что-то оборвалось в душе. Позвонил домой, сказал Мариете, что потерял паспорт и выехать в Краснодар не смогу. Боль разрывала сердце… Справил поминки со своими соотечественниками, но с каждым днем было все тяжелее, без семьи, одному. Что-то окаменело в груди. До зимы кое как подрабатывал. Ребята из Армении обещали устроить работать в Фирму… Но так и не помогли… Многие беженцы перебирались в Австрию, и мне подсказали дорогу через границу, но я с больным сыном не решался … Не знаю почему, наверное потому-что без тебя, Мариета, не мог жить… В полиции сообщили, что нашли мой паспорт. Новый, 1999 год, встретили уныло. Мы в Чехии, вы – в Ереване… И я решил вернуться, продать все и, взяв отца с семьей, приехать снова.

… Мариета была беременна уже шесть месяцев и взяла декретный отпуск. Ходила на проверку тестом – сказали – девочка. Но какая разница, могут и ошибиться, я врачам не верил. Мариета дома, я на работе. Так спокойнее, когда жена дома. Жена должна не трудиться, а отдыхать, читать книги. Впрочем так думал я, а Мариета любила свою работу, была на хорошем счету. В шинном заводе составляла программу для ЭВМ, для автоматизации бухгалтерии. Мы тогда верили в жизнь, в надежду, счастье и любовь. Все это было с нами… – Помнишь, Мариета? – Помню, говоришь ты в моем сердце и улыбаешься … У тебя очаровательная улыбка … Хоть чаще грустишь. Грустишь? – Наверное, – отвечаешь ты. Я знаю, тебе грустно без меня, а мне без тебя – вдвойне. Понимаешь, дождаться и начать все сначала, как бы это не было трудно… – Потому что река времени течет только в одном направлении, только в море, где сливаются все реки, и в какое море мы с тобой попадем, я не знаю, но это будет здорово, иначе б не стоило бы жить. Мы должны добиться счастья для себя и своих детей – хоть счастье, в наших сердцах, в твоем и моем, и оно не ржавеет от времени. Просто оно спряталось поглубже, чтобы его не травмировали и не тревожили. Оно само расцветет, когда придет время. А это время – Бог даст нам, как дала Судьба нашу встречу и долгие, долгие годы любви. Просто нужна выдержка французского коньяка или армянского, чтобы дотянуться до счастья и, проснувшись, однажды утром в постели, друг с другом потянуться и сказать. – Какой я хороший сон сегодня видела… – А я приготовлю чашечку кофе тебе в постель и включу музыку… и буду ждать … Чего? … Не знаю … Может вдохновения… Может наслаждения… Ведь в ожидании вдвоем нету ничего плохого. Потому что так хорошо вдвоем. И лучше умереть с любовью, чем вообще не умирать. А если жить, то жить с молодым сердцем и до конца жизни, друг с другом…

… В Чехии на Азуле дали бесплатные билеты самолетом через Москву до Еревана. Хотел сдать билеты в Москве и доехать до Краснодара, но у Давида были приступы эпилепсии. После обследования в Брно сказали, что в голове небольшая опухоль и можно обойтись без операции, и назначили новые лекарства. Но все равно приступы продолжались. Я не мог выносить его страдания и одиночества без жены и родных. Было тяжело на душе, год пропал впустую, и дела не наладились. Оставались последние триста долларов, остатки от суммы за квартиру и торговли. Я решил найти любую работу в Ереване и не уезжать, пока не выедем вместе. Мариета встретила грустно, холодно, вернее, все это стало мне казаться … Приехали родственники, сочуствовали по поводу смерти мамы … Да и Давида вылечить не удалось… Мне было тяжело как никогда, с Мариетой поругались. Она говорит, – ты ищи работу, – я говорю – ты. Но оба знаем, что работы практически нет. Нашел другую, день поработал, приехала комиссия, сказали, – Пока не работайте, мы позвоним вам …

… Я злой, как так жить? Давиду на лекарства не заработаешь, может квартиру мамину продадим, уедем вместе в Чехию, в Австрию, какая разница? Марина мне, – Ты езжай один, я буду ждать… – Я устал один скитаться по свету. Устал, но выхода все равно нет… Перед отъездом в Венгрию, куда не нужны были визы, зашел к Борику занять денег. Он одолжил сто долларов. Перед уходом сказал, что собирается в Америку, работать вместе со своим сценарием… – А про что он: – спросил я. – Про то, что попадешь в Лабиринт и не выберешься, пока не отгадаешь все выходы. – А ради чего? – Ну, ради любви или … своей жены… – Глупости, жена и так ждет. А потом, если герой не захочет к жене? – Тогда останется в Лабиринте навсегда… А как бы ты этот фильм назвал: – спросил Борик. – Абстракция какая-то… Алиса в стране чудес… – усмехнулся я, надевая куртку. – А за миллион долларов ты бы согласился сыграть в Лабиринте? – спросил Борик шутя, и я шутя ответил. – И за два бы не согласился, – и попрощавшись вышел.