Ну, вот, господа, совещание закончено. Так что за работу! Впереди нас ждут большие дела!
Некоторое время в зале стояла тишина. Затем постепенно стали скрипеть стулья, зашаркали ногами, кто-то стал зевать и потягиваться; люди начали приходить в себя.
Тут встал со своего места один из старейших работников Госэвтаназа и, вытирая скупую мужскую слезу, волнуясь и заикаясь, произнес: «Отец наш и покровитель! Движимые и тронутые всею душой вашим долголетним начальничеством и отеческими попечениями более чем в продолжение целых шестнадцати лет, мы – ваши подчиненные, в сегодняшний знаменательный для нас день в знак нашего уважения и глубокой благодарности склоняемся перед вами и намерены вечно вам служить. Чтобы еще долго-долго, до самой смерти, вы не оставляли нас… своими отеческими наставлениями на пути правды, честности и прогресса, инновации и модернизации, газификации зарубежных стран. Мы, ваши рабы, готовы менять на своих машинах летнюю резину на зимнюю в любое время года, хоть летом; или менять часовые пояса, когда захотите, только кивните головой или моргните глазом (левым или правым). И да развевается ваш стяг (с изображением медведя) еще долго-долго на поприще гения, труда и общественного самосознания!» – затем он встал на колени и сделал низкий поклон. За ним последовали все присутствующие в зале.
Но этим дело не ограничилось. Поощренный вниманием гендиректора, слово взял другой, из молодых да ранних, работник заведения и, почесывая заросшую коротенькой щетинкой бороденку, весьма модную сейчас, сказал: «Хотел бы также, если будет позволено, от молодого поколения поздравить руководство компании с тем, что оно, как опытный кормчий, так плавно и уверенно провело корабль компании по бурным водам отчетного года. До тех пор, пока у руля находится такой достойный директор, мы не имеем ни малейшего сомнения, что критический период миновал, и мы с уверенностью ожидаем наступления отрадного будущего. По моему глубочайшему убеждению, наше предприятие находится в надежных руках».
Гендиректор несколько опешил от таких похвал, такого «стука по голенищу», но, быстро придя в себя, вдруг по солдафонски три раза гаркнул: «Рад стараться! Рад стараться! Рад стараться!».
Все встали и устроили такую овацию, что начальнику показалось, что он и в самом деле принес и приносит отечеству очень много пользы, и что, не будь его на свете, то, пожалуй, отечеству пришлось бы очень плохо. Сразу в голову полезли какие-то фантастические идеи: может быть еще что-нибудь отчебучить и на третий двенадцатилетний срок остаться у руля фирмы?. После этого был организован фуршет, который весь состоял из тостов, речей, объятий и слез.
Народ российский – сверхтерпеливый; даже трудно объяснить, почему. Недаром простым людям (всякого рода фискальными структурами – полицией, чиновниками, прокуратурой, фээсбешниками), и в целом народу, приклеили унизительную кличку – терпила.
Тем временем, уважаемый читатель, два человека из технической обслуги – сантехник Поликарп Михайлович Смесителев, статный мужчина в возрасте сорока лет, и электрик Спиридон Иванович Розеткин, мужчина постарше первого всего-то на десять лет, но умудренный жизненным опытом и знаниями, сидя без дела в подвале своей каморки-мастерской с обшарпанными стенами и заваленной всяким хламом, горячо обсуждали между собой «работу» данного учреждения.
– Я как пришел работать в эту шарашку, так не могу отойти от мысли, что и сам нахожусь на том свете. Бред какой-то. Это ж как надо свои мозги переколбасить, чтобы осознанно двинуться в потусторонний мир. В нашей стране все перевернуто с ног на голову. Вот возьмем артистов, – начал разговор сантехник Поликарп Михайлович, – чуть какая круглая дата, ну там – 50, 60, 70 лет, так его, артиста или шоумена, награждают орденом «За заслуги перед отечеством». Шуму вокруг него, ужас! Такое впечатление, ну просто герой. Ему и почет, и уважение. Эти артисты, телевизионщики, юристы, журналюги, различная попса как сыр в масле купаются, баблом упакованные. Такое впечатление, что без них страна рухнет.
– А, какой он, к черту, герой, – как бы продолжая мысль коллеги, включился в разговор электрик Спиридон Иванович Розеткин, – ну, сыграл какую-то роль на сцене или в кино – молодец; плохо сыграл – ну, значит, никудышный артист. От того, плохо он сыграл роль или хорошо, ведь никто из зрителей не умер. Ну, сплюнут, обзовут его нехорошим словом и разойдутся по домам. Всё, что зритель потеряет – это деньги за билет и настроение.
– А теперь, представь, плохо сыграет свою роль какой-нибудь инженер или техник или даже рабочий на какой-нибудь электростанции, типа Саяно-Шушенской или Чернобыльской. И что будет тогда? Мы все хорошо это знаем, – продолжал Поликарп Михайлович. – Тут погибло несколько десятков, сотен и тысяч людей, десятки миллиардов рублей и годы уйдут на восстановление станций. Ну и кто герой? Это как два из тысяч примеров. Все ценности в России перевернуты. Парадоксальная ситуация – мягко сказано.
– По состоянию на середину 2009 года в России употребление алкоголя на душу населения 18 литров в год!! Убыль населения в год в России – 775000 человек. В Турции – употребление 1,5 л на человека в год. Прирост населения – 900000 человек в год. В Китае – употребление 5 литров. Прирост населения – 20 миллионов человек в год. Вот проблема России, и за такое массовое умерщвление людей никто не в ответе! Вот это тихая эвтаназия! Без шума и пыли, – перебивая друга, произнес Спиридон Розеткин.
– Ты знаешь, за последние один-два года на эвтаназию пошел сравнительно молодой клиент. Если ты заметил, число случаев суицида в метро и под поездами на железной дороге или прыжков с домов (без страховки) стало значительно меньше. Броситься под поезд или спрыгнуть с девятиэтажного дома тоже ведь, не каждый сможет. Это ж как надо довести человека, чтобы он пошел на такой шаг. А тут у нас культурненько, чистенько, с комфортом – раз, и всё окей, – заметил сантехник Поликарп Смесителев.
– Жизнь – не более чем ожидание в очереди на пути к смерти. Я обнаружил, что загробная жизнь начинается с долгого ожидания в очереди, – философски подчеркнул электрик Спиридон Иванович Розеткин.
– Ну а все-таки, в чем причины такого массового наплыва клиентов? – спросил с азартом сантехник, который был моложе электрика, и у которого жизненного опыта и проблем еще было маловато.
– Ну, причин достаточно много, основные из которых – это материальная необеспеченность (т. е. хроническая нищета), отсутствие работы, невостребованность человека для общества. А следовательно, невозможность прокормить себя и своих близких. Отсюда и бесконечный шлейф проблем, – ответил электрик. – Отсутствие гарантий собственного достоинства, отсутствие смысла жизни, духовно-нравственный кризис. Посмотри, сплошной негатив идет с экранов ТВ и газет.
– Интересно получается: если вымрет всё население, кому же западники и другие страны будут продавать свои товары – немецкие и японские автомашины, итальянскую сантехнику, японскую радиоэлектронику, мобильники и т. д.?
– Так если нет народа в стране, зачем тогда нужны президент и премьер-министр? Они что? Будут друг другом руководить по очереди? – подытожил сантехник.
Давай все-таки серьезно поговорим об эвтаназии, об её плюсах и минусах.
Поликарп: «Я видел, как мучаются близкие люди, видел их страдания. Я был готов помочь любому из них умереть. Я думаю, что и сам, скорее всего, умру от рака, переживая нестерпимую боль, но надеюсь, что в этом случае мне помогут уйти из жизни «проще», ибо у меня нет ни десяти, ни двадцати тысяч долларов для лечения. Смерть неотвратима. Всё отступает перед смертью».
Спиридон: «Здесь многие считают, что эвтаназия должна быть легализована. Интересно, а кто из нас (или из вас, читатели) готов выполнять роль палача? Или всю ответственность за смерть на медработников свалим, чтобы собственные руки были чистыми?».
Поликарп: «Человек имеет право выбирать: жить ему или нет. Зачем влачить жалкое и никчёмное существование, когда можно достойно уйти из жизни? Прикованный к постели человек, который превозмогает невыносимую боль, не может быть счастлив. Эвтаназия – это демократия; гораздо более негуманно заставлять человека мучиться по прихоти и якобы этическим предположениям сильных мира сего».
