Особенно когда на поезде едешь, столько их промелькнёт, всяких поселений, никогда и не запомнишь все, да и не увидишь, возможно, больше. Иной раз даже удивишься, что и здесь люди живут. Посмотришь: четыре дома, причём половина из них заброшены и полуразрушены, а нет же- вон свет горит, вон и стожки в поле- кто-то сено на зиму заготовил. Живут. А в самом вагоне из расписания движения запомнишь только самые крупные остановки, которые на слуху: Краснодар, Волгоград, Самара... Олег таким маршрутом и ехал. Это не надо было вспоминать, он об этом знал. Ехал с Туапсе до Уфы. В хорошем таком купейном вагоне на тридцать шесть мест, с кондиционерами, биотуалетами- все дела. Как же я здесь-то теперь оказался?.. Вот этого он не знал и не помнил. Глядя на здание станции всё с тем же выражением ужаса на лице, он пытался вспомнить все обстоятельства, предшествующие внезапному кошмарному пробуждению на этой конченой скамейке, в этом конченом месте, но в голове был такой же туман, как и вокруг. Попытался вспомнить название, было ли оно в расписании, но куда там. Похоже, остановочка из этих двухминутных, когда и не выходишь из вагона, может, только купишь что-нибудь через открытую дверь, какие-нибудь груши, или дыни, или орехи, да мало ли. Но я-то здесь, где бы там ни было, вот он я, и, чёрт, как же это произошло?.. Вопреки всему этому гадству, что творилось и в голове, и снаружи, Олег понемногу успокаивался, хотя только что его чуть ли не колотило от ужаса, он даже и не подозревал, что может испытать подобное состояние в чисто физическом плане. Но успокаивался всего лишь внешне. В глубине, где-то в самой глубине как-будто что-то кричало и вопило, заставляя все мысли плавать и кружиться, ни за что не цепляясь.
-Поля Камышей,- прошептал он. Страшная сухость во рту.-Здрасьте- нате.
Вот так, походу, и чувствуешь себя, оказавшись в жопе.
Ноги немного дрожали. Он беспомощно посмотрел на них. Босые ступни обуты в лёгкие кожаные сандалии. Остальная одежда- серые льняные шорты, белая футболка, ну и трусы, само-собой. Правильно, жара ведь. Так он и расхаживал по вагону, так выходил на перроны- покурить на влажной жаре, походить, не особо отдаляясь от своего вагона, посмотреть вокруг, что-нибудь купить у бабулек- холодной минералки, горячих пирожков, молодой отварной картошечки, малосольных огурчиков, всякого такого. Вот и сейчас кошелёк был при нём, Олег обнаружил это, засунув руки в карманы. В левом-пачка сигарет, в правом- определённо, кошелёк. Почему-то это показалось странным. Но сначала Олег достал сигареты. Полупустая пачка «Winston»,а с одноразовой зелёной зажигалкой «Feudor» внутри. Достал сигарету, зажигалку, с жадностью прикурил, сделал пару глубоких затяжек, и тогда только вытащил бумажник. Открыл его, держа обеими руками, переместив горящую сигарету в уголок рта, прищурив один глаз от дыма. Сигарета придала его движениям спокойную уверенность. Ёлки- палки, деньги-то на месте! Всё здесь, по крайней мере на первый взгляд. Вот купюры, вот мелочь в другом отделении, сюда воткнуты дисконтные карты различных гипер,- и супермаркетов, одна кредитка «Visa». Это хорошо, конечно, но отчего-то и пугало. Неправильно ведь оно как-то. У Олега было закралась мысль, что во всём виноват сучий клофелин или ещё какая подобная пакость. Что ещё тут подумать?.. При нашей-то людской доброте. Бывает же: подсунули что-то, вырубился, очнулся и не помнишь нифига. А то и вовсе всё забыл: кто ты, где ты, что ты, какой вообще год. Сколько таких историй Олег видел по телику, про какую-то психотропную хрень, когда люди приходят в себя именно на ж/д путях, именно на вокзалах, а потом их ложат в больничку, дают случайные имена, и они лежат без памяти, тоскуют и ждут, чтобы кто-нибудь их нашёл. Грешным делом, Олег подумал, что и с ним та же история. Но память была всё ещё при нём, во всяком случае, большая её часть, и вот теперь оказывается, что и бумажник на месте. Кошелёк-то особенно не укладывался в дикую, но, в принципе, логичную эту картинку. Если бы одурманили, по-любому «хлопнули» бы, да?.. А они не сделали. Значит, что? Не было никаких «их»?.. Вот по этой карточке, например, всяко-разно не трудно было бы выяснить, кто ты есть, даже если очнулся с глубочайшей амнезией. Да уж...
Стоп, а телефон!
Олег судорожно, как не раз до этого, когда, бывало, спохватывался (а где «мобила»?), хлопнул рукой по заднему карману шорт. На месте, слава богу!.. Расстегнув «молнию» на кармане, он достал телефон- старый добрый «Sony Ericsson», не из новых, без всяких там сенсорных наворотов. Телефон работал, но два момента сразу расстраивали: зарядки оставалось четыре процента, а главное, на экране вместо названия оператора связи- «MegaFon»- было написано: «Нет сигнала сети».
Какого хрена нет сети? Собственно, бывает, что «глючит». Если выключить «сотик», перезагрузиться, может, тогда «сеть» появится? Возможно, но батарейка на экране пустая, с угрожающе красной чёрточкой, скоро телефон и сам вырубится, а если перезагружать, он, чего доброго, и вовсе не заведётся- вся зарядка на поиск «сети» уйдёт. Поморщившись, Олег сунул мобильник обратно в задний карман, застегнул «молнию».
Так, и что теперь делать?.. Где-то там в поезде уехали все его шмотки: дорогой чемодан на колёсиках с выдвижной ручкой, а также небольшая сумка через плечо, где помимо всякой хрени вроде цифрового фотоаппарата, дезодоранта, ключей, нескольких пачек сигарет, прочей мелочи лежал и паспорт. И это очень и очень обидно. Вещи его где-то едут, наверное, а сам он вот здесь. Как же так-то?..
Ладно, что последнее запомнилось? Ну, ехал... Ехал. Чёрт, в голове сплошная мешанина! Краснодар проехали, по-любому. Горячий Ключ, потом Краснодар и ещё куча всяких посёлков, вот таких же грёбаных вокзальчиков. Но на каждой остановке были люди, много людей, занятых своим нехитрым бизнесом, встречающих каждый поезд в надежде продать кто что может- в основном еду и питьё. Так, дальше... Ночь в купе Олег проспал, спокойно и безмятежно, убаюканный мерным покачиванием состава. Весьма странно, но к нему так никого и не подсадили. Три места пустовали, Олег занимал купе один, чему, собственно, был рад и с некоторым напряжением ожидал соседей на каждой остановке. Не то, чтобы он так уж возражал против общества, если что, но мало ли кого «подселят». К тому же билет у него был на верхнюю полку, место номер одиннадцать. Кстати, странно. Нижние места, получается уже были проданы? Ладно, это сейчас не самое важное. Ночь... дальше... Просыпался?.. Ну да. Конечно, просыпался. И дальше ехал. Пил чай, заваривал лапшу, ел, таращился в окно, наблюдая пейзажи, всё как обычно, но вот где-то здесь, на каком-то участке в продолжении этого второго дня пути всё и оборвалось. А где именно, и не скажешь, как ни напрягайся. Всё смазано. Как-то вдруг: этот дурацкий кошмар, в котором думал, что не спишь и тяжёлое-рывком- пробуждение к настоящему, которое оказалось ещё хуже всякого кошмара.
