Встречные девушки щебетали и проходили то парами, то группами, я учтиво обходил их по краю асфальта. Попадались, конечно, и встречные ребята, от них я старался держаться ещё дальше, потому как весна, гормоны играют и всё такое. Конечно, бравая милиция или я сам могу защитить себя, но лучшая драка, это драка, которой не было. И мой путь неумолимо приближался к своему финалу, показавшейся «Витькиной» высотке. Это было довольно не новое девятиэтажное здание, построенное в 70-х года прошлого века. Подъездов было четыре, Усачёв жил во втором. Нумерация идёт с лева на право, и я двигался вдоль дома к третьему с права подъезду. И у четвертого, по нумерации подъезда меня окрикнул хриплый голос.

– Братишка! Закурить есть?

– Не курю.– Отмазался я, отыскав глазами здоровенного попрошайку, сидевшего в центре компании на лавочке у подъезда.

– Слушай. А ты латинский знаешь? – сказал здоровяк, вставая и обступая меня со всех сторон, всей честной компанией.

– Нет. А что? – начал я подозревать недоброе.

– Да, бабушке рецепт прочитать нужно!– улыбался вожак – А деньгами не богат?

– Вот чего нет – того нет.– Бодро ответил я, с грустью подумав о последних пятистах рублях и мобильнике в кармане джинсов.

– А если мы внимательно посмотрим? – говорил он и в упор смотрел мне в глаза с высоты двух метров.

Да, такой посмотрит, и не то, что пятьсот, тыщи не жалко. Лишь бы быть подальше от этих ярко-синих, с лучистой радужницей – глазков. А ручищи то, размах больше двух метров с пивными кружками-кулаками по оба конца. Его бы в бокс, честь страны от здоровенных кубинцев защищать или там, в борьбу японцев на татами месить. А тут я слесарь-интеллегент, заочно учащийся в радиотехническом институте. Рост меньше 180, вес 70 кг вместе с одеждой. Что я могу противопоставить этой докучливой компании – только ноги, причём быстрые и рвущие с места километров 40 в час. Да пора убегать, скучновато становится. И собеседники так себе. Только бежать как-то стыдно и не солидно. Но, что делать надо, так надо. Я хотел, уже было рвануть. Но…

– Так это же Генка Антонов! –Авторитетно заявила смазливая красотка в мини юбке, открывавшей её прекрасно сложенные, стройные ноги. – Он, наверное, к Усачу, помогать ремонт делать идёт. Пусть валит!

– К Усачу!? – Начал туго соображать верзила – Ну, ладно. Своих не трогаем.

– Да, чего с этого заводского нищеброда взять то? – Резюмировала моя спасительница.

– Скажи, спасибо. Натаха тебя признала. А так не избежать тебе осмотра с пристрастием. – Назидательно молвил громила.

– Спасибо, конечно, но я и сам бы мог за себя постоять! – начал геройствовать я.

– Это как это? – Удивился, разворачиваясь, великан.

– Ну…

– Хорош, Олежа. – Ласково сказала Наташа Глазунова.

Да именно Глазунова, окончательно вспомнил я, а то всё вертелось в мозгу, то ли Репина, то ли Шишкина. Но теперь вспомнилось окончательно и бесповоротно, бывшая моя одношкольница из паралейного класса «Б» – Наталья Глазунова. И сейчас одного её только слова было достаточно, чтобы вся компания во главе с Олежей, повиновалась ей беспрекословно. Вот она магия женских чар в действии. Скажи, пожалуйста, а в школе никто особенно и не обращал внимания на эту толстуху. А сейчас? Вытянулась, похудела, а похорошела-то как! Просто «Мисс Вселенная». Откуда чего взялось? Непонятно.

– Рот закрой и чеши, пока не дали! – Серьёзно, полушёпотом вывела меня из раздумья Наташа.

– Понял.– Быстро сказал я и пошёл к Витьке, хотя конечно хотелось перемолвиться парой слов с Глазуновой, поговорить о метаморфозах и сделать ей пару комплементов. Но обстоятельства не позволяли, да ещё неизвестна реакция на них Натальи, про спутников её вообще – молчу. Вот такие бывают чудные встречи. Впрочем, ладно, всё обошлось, бежать не пришлось! Что-то я стихами начал думать, неужели влюбился. Как тут не влюбиться, весна, птички поют, всё цветёт и благоухает – Наташка с голыми ногами. И с какими ногами – длиннющими, гладкими и отточенными. О таких ногах можно романы сочинять, эти ноги способны жить отдельно от хозяйки, о них складывают легенды все соседские мальчишки. Они не дают покоя всем женатым мужчинам и способны поселить ревность и беспокойство, не одной сотни жён. А хозяйка этих ног, может поселиться в голове тысячи мужчин и жить там до самой их смерти. Да тут всё сложилось в идеальную картину; и пухлые, ярко-красные губы, и прекрасные голубые глаза с длиннющими, уходящими в бесконечность ресницами, и шёлковые, густые и тяжёлые светлые волосы. А точёная, виртуозно исполненная фигура, с чёткими, округлыми бёдрами и чувственно поднимающейся при дыхании грудью. Всё это приковывало внимание мужчин, и они безропотно отдавались этой красоте, подчиняясь её хозяйке!

Наконец-то я достиг «Витькиного» подъезда. Поздоровался с местными бабулями на лавочке.

– Что пристают хулиганы?– обеспокоено поинтересовалась одна из них.

– Да, нет.– Успокоил я. – Рецепт на латинском хотели прочитать, а я по латински не очень…

– А мы уж хотели милицию вызывать! – подхватила другая бабуля. – Житья от этих бандитов нет, прохода ни кому не дают…

И тут вступила ещё бабуля про хулиганов, и всё это превратилось в шумный словесный базар. Я же под это дело шмыгнул в подъезд и был таков.

В тёмном, пахнущим «запахом многоэтажек» холле мне удалось нащупать оплавленную кнопку вызова лифта и осталось только дождаться его прибытия. Но прибытие всё откладывалось и откладывалось. Лампочки табло загорались и гасли, словно новогодняя гирлянда, но до первой цифры доходить отказывались. А пониматься на шестой этаж, ой, как не хотелось. Но видимо, мне на роду написано, постоянно не попадать в унисон со временем. Прождав, пять минут, насмотревшись на моргающие лампочки, я поплёлся по лестнице вверх. Лестница была серая и довольно грязная, особенно у мусоропровода. Тут и там, попадались яркие обёртки от конфет и шоколадок. С каждым шагом мои молодые мышцы ног уставали всё сильнее и сильнее. Каково же старикам подниматься, если лифт не работает? В районе третьего этажа мимо пронёсся лифт и, судя по звонким детским голосам, довольно загруженный. На четвёртом я почувствовал всю прелесть занятия спортивным подъёмом на высоту. На пятом я пожалел, что не дождался лифта. На шестом меня встретил Витёк.

– Ну, где тебя носит, я уже хотел звонить.

– Так у вас лифт постоянно занят, еле поднялся.

– А, это, наверное, детвора катается. Разберёмся. А сейчас главное ванну на лестничную клетку вытащить.

– Мне щас главное передохнуть.

– Потом передохнёшь. Главное ванна!

– Ну и приоритеты у тебя!

Мы прошли в, разорённую ремонтом, квартиру Усачёва.

– Здорово! Генаха!– улыбался Димка Барабанов.

– Здорово-здорово, давно не виделись.– Отсалютовал я.

– А это мой брат – Пётр Барабанов. – Представил своего родственника Дмитрий, он показался мне похожим на Диму, но ростом ниже сантиметров на пятнадцать и моложе года на два.

– Привет. – Сказал я и пожал руку Барабанову младшему.

– Ну, взяли брёвнышко! – скомандовал довольный Виктор.

Мы с трудом вытащили, тяжеленную чугунную ванну из крохотной ванной комнаты. Витька с Петром два раза прищемили себе пальцы, и мы сели передохнуть в коридоре. Советская чугунина стояла посередине и всем своим видом показывала, что уходить она никуда не собирается. И лучше её поставить на место и понапрасну не беспокоить. Ну, подумаешь, слегка пожелтела и кое-где отбилась эмаль. А новая лучше будет что ли? Сейчас всё китайское, всё тяп-ляп. А в Союзе делали обстоятельно, на века.

– Ну-ка, взяли! Ну-ка, дружно! – пытался подбодрить нас Витька, но уже с потухшим энтузиазмом.

И вот мы уже на лестничной клетке, правда, Витька уже с отдавленной ногой и Дима ободрал обе руки. Я пока единственный уцелевший и на правах менее пострадавшего, вызвал лифт. А в ответ – тишина. Проходит пять минут, потом десять. И тут поднимается сосед Усачёва и говорит:

– Зря ждёте, лифт сломался, да и ванна ваша в него всё равно не зайдёт. Я свою громадину по лестнице спускал.