– Заходите! Открыто! – донёсся из квартиры приглушённый женский голос после того, как он несколько раз нажал на кнопку звонка.

Макс немного постоял в прихожей и, не дождавшись пока кто-то выйдет, двинулся дальше, стараясь не зацепить коробки, сложенные вдоль стен.

– Ну, что вы там застряли? Идите сюда, – услышал он из дальней комнаты, – только осторожно, не споткнитесь.

Она сидела за обеденным столом, выглядывая из-за огромного монитора.

– Вы так часто бываете у нас, а я даже не знаю, как вас зовут, – произнесла она, поправив упавшую на глаза прядь жирных волос.

– Максим, – представился тот и положил на край стола коробки с пиццами, – с вас девятьсот рублей.

– Очень приятно. А меня зовут Ирина, – она, повернувшись, порылась в сумке, которая висела на спинке стула, потом нервно вытрусила всё её содержимое на стол и в куче бабского хлама нашла кошелёк, – ой, здесь только половина… Подождите минутку, Максим. Я сейчас.

Она с трудом встала и, шаркая тапочками, вышла из комнаты, оставив после себя устойчивый запах пота. Макс сопроводил её взглядом, отметив ну уж совсем неподобающий вид для женщины. Мало того что толстая, так ещё и неухоженная какая-то. Он осмотрелся. Здесь явно давно никто не убирал. Разложенный диван с неприбранным постельным бельём не первой свежести, грязный ковёр, пыльные полуприкрытые жалюзи и в центре всего этого бардака стол, на котором среди кучи ещё какого-то барахла красовался гигантский iMас. Он выглядел здесь совершенно чужеродно, словно забытый рассеянными инопланетянами, когда те убегали с этой странной планеты. Макс повертел головой и за стеклом на книжной полке увидел фотографии, выстроенные перед рядами книг, на одной из них была изображена симпатичная девушка с лучезарной улыбкой, очень похожая на Ирину, но только худенькая. И что самое странное, ему показалось, что он где-то её раньше видел.

– Нравится? – услышал он за спиной женский голос и дёрнулся, словно был застукан за чем-то непристойным.

– Это ваша дочь? – спросил он, указывая на фотографию.

– Не угадали, – грустно улыбнулась Ирина, – это я. Не смотрите так. Это действительно я, правда тридцать лет назад.

– Вы были очень красивой.., – произнёс Макс и понял, что сказал не то, что нужно, – ой, простите, вы и сейчас…

– Максим, перестаньте оправдываться и извиняться. Да, я такая как есть. Думаете мне нравится жить в этом теле и в этой обстановке… и жрать вашу пиццу?

– Не знаю, но вы же живёте.

– Я живу не здесь, – задумчиво произнесла Ирина, усаживаясь за стол, – я живу в другом месте.

Макс не понял, что она имела ввиду, но углубляться не стал, нужно было бежать, его ждала игра.

– Приятного вам аппетита. Звоните, заказывайте.

– Дверь поплотней прикройте. Сквозит.

– Хорошо, – крикнул Макс уже из коридора. – До свидания.

Он не стал дожидаться лифта и, включив на телефоне фонарик, побежал вниз по ступенькам и уже через минуту лежал на своём уютном местечке в подсобке, уткнувшись в планшет, но из головы всё не шла эта необычная женщина. Что-то было в ней такое, чего он не смог разглядеть раньше. Почему не смог? Просто не было повода. А сейчас она заговорила, и он, наконец, посмотрел ей в глаза. Они были голубые, с какими-то невероятными разводами и такие грустные… И такие красивые. Их не испортили ни годы, ни образ жизни, они остались такими же, как у той девчонки на фотографии. И это возбуждало его. Возбуждало так, что Макс с трудом управлял своим персонажем в игре.

Глава 8

Многие уже сбились со счета, сколько с тех пор прошло времени. Мир дворфов, раздираемый вспыхнувшей враждой с соседями, изменился до неузнаваемости. С величайшим трудом и ценой многих жизней удалось добыть очередную самку, она не была из их рода, но это уже не имело никакого значения. Проповедник, получивший пленницу из рук Одноглазого, торопясь, готовил её к завтрашнему визиту Синего Дракона. Больше всего времени у него ушло на то, чтобы определить девственница она или нет, так сильно отличалось строение её тела от того, какими рождались самки дворфов. Он знал, что Дракон, беря свою дань, не замечает, кто оказывается у него в лапах. Только в Королевском дворце, когда он пронесёт наложницу сквозь сферу, и девушка, как все кто оказывался по ту сторону сияния, примет привычный его глазу облик, такой, как у всех обитателей Королевства, он сможет её внимательно рассмотреть, и если та произведёт на него впечатление, отдаст придворным, чтобы те начинали готовить девушку к ритуальному совокуплению, после которого несчастную сбросят с Плачущей башни в ров.

Зелье ещё не подействовало, поэтому ремни, стянутые у неё за спиной, Одноглазый не расслаблял. Эти инди такие непредсказуемые.

– Так вот ты какая, Принцесса? – произнёс он, сдвинув в сторону золотистые волосы, скрывающие лицо самки.

– А ты урод, – огрызнулась та, стараясь укусить его за палец.

– Я знал, что с инди лучше не связываться. Ты даже себе не представляешь, сколько моих братьев погибло из-за тебя?

– Мало вас сдохло, – крикнула девушка и плюнула Одноглазому в лицо всей накопившейся в пересохшем рту слюной.

– Не трогай её, – тихо сказал Проповедник, – ещё немного, и она впадёт в транс. Просто подожди.

Через несколько мгновений глаза девушки начали стекленеть, и она перестала дёргаться, пытаясь ослабить ремни. Проповедник перевернул песочные часы.

– А вот теперь поторопись, – сказал он, – я закончил своё дело.

– Знаешь, для чего ты здесь, Принцесса? – громко спросил Одноглазый, почти вплотную приблизившись к её лицу.

– Я не Принцесса.., – едва шевеля губами, произнесла белокурая инди.

– Как не Принцесса? – удивился Одноглазый. – Кто ты?

– Аиша…

Глава 9

Юна была в детстве милой послушной девочкой, пока не выкурила на школьном выпускном свою первую папиросу, набитую какой-то дурью, и не наговорила гадостей отцу. Он пришёл ближе к десяти ночи, чтобы проводить свою любимую девочку домой, где её ждала мама и очень дорогой подарок. Родители хотели подарить ей квартиру, но поток мерзостей, который изливался из уст Юны, поставил крест на её будущем. Мама, услышав в свой адрес злобное шипение, демонстративно разорвала дарственную, собрала вещи дочери в чемодан и выставила его за дверь. С тех пор Юна мыкалась по съёмным квартирам и жила тем, что могла заработать самостоятельно. Отсюда нервные срывы, депрессии и попытки самоубийства. Она спала со всеми, кто попадался на её пути, пила всё, что горело и безостановочно курила траву. Но всё это не помешало ей поступить на факультет журналистики и закончить университет с отличием. Это удивляло всех, даже новоиспечённую обладательницу красного диплома.

Неизвестно, куда занесла бы её нелёгкая, если бы Юна случайно не встретила задрота по имени Костя. Она увидела его спящим на стульях в монтажной аппаратной одного из телеканалов, куда пришла устраиваться на работу. Немытый, небритый, голодный, похожий на брошенного котёнка. И она подобрала его. Отмыла, накормила, приласкала, и он остался. Радовал её и душевно, и телесно, был так мил, что Юна даже перестала спать с посторонними, решив, что это и есть её настоящая любовь. И Костя оправдал ожидания. Он был так теоретически подкован и с такой лёгкостью переносил на практику все свои знания из области плотских утех, что Юна иногда даже уставала от их обилия. А иллюзорный мир, в который они погружались после вдыхания расслабляющего дыма, только дополнял ощущение непрекращающейся эйфории. Даже их свадьба превратилась в пиршество похоти и разврата, а стоящие под окнами ресторана родители, которых она умышленно забыла пригласить, до полусмерти упились валерьянкой, лицезрея на творящуюся в зале вакханалию.

Юне казалось, что это беззаботное веселье продлится вечно, и она с наслаждением вкушала своё счастье, не думая о последствиях… Рождение мёртвого ребёнка вернуло её с небес на землю. При падении из заоблачных высот она больно ударилась головой и потом долго приходила в себя под воздействием чудодейственных капельниц, которые ей приписали доктора из папиной клиники. Ну, естественно, а кто же ещё должен был прийти ей на помощь, кормить из ложечки куриным бульоном, протирать яблочки, делать паровые котлетки. Родители простили дурочку, забыли произнесённые когда-то обидные слова и сделали всё возможное, чтобы вернуть дочь в нормальное состояние. И им это удалось. Пригодились даже ключи от квартиры, которые они планировали подарить дочери на выпускной. А вот о Косте все забыли, и он выкарабкивался из депрессии самостоятельно. Он никому не сказал, да и сам, наверное, не знал, что так и не смог выкарабкаться. Внешне, вроде, всё было нормально, ну а кто мог заглянуть внутрь… И приблизительно через год, после возвращения Юны из клиники, он окончательно утратил связь с реальным миром. Его всецело поглотила игра.