Адъютант Василь Петровича указал, где можно подогреть борщ, который я налила в собой привезенную тарелку, рядом на выданном им подносе на салфетке аппетитной горкой уложила пампушки и, под пожирающими взглядами сотрудников, снующих мимо, вплыла в приоткрытую дверь кабинета военкома. Борщ дымился. Военком, подняв глаза – тоже.

– Ого! Горячий однако борщец-то, а консультант и того хлеще, – я медленно и красиво наклонилась, разгружая с подноса принесенные «дары».

– Ну, так не велите гневаться, откушайте на здоровье! А я, что бы ни быть облитой, пойду, пожалуй… Счет на оплату, в конце буклета лежит. Адью! – я, покачивая бедрами, обтянутыми юбкой, пошла к выходу зная, что он по-любому смотрит мне в след, сделала вид, что засунула палец в рот и поднесла к жопцу с шипящим звуком «чшшшшшш», как от горячего… И, прикрыв дверь, вышла.

Оплата по счету была ровно к концу месяца, что существенно увеличило мою заработную плату и превысило плановые показатели продаж.

А я, предварительно вооружившись расчетами и выводами за эти полгода, отправилась к Директору.

– Простите, а так ли необходимо мое присутствие на рабочем месте с 8 до 17.00? Ведь выполнив план, я могу не появляться на работе? – вопрос, конечно, был нагл, но почему бы не уточнить, ведь за спрос не ударят же в нос.

– Ну, в принципе, это как Вам будет удобно и Вашему начальнику. Лор, так может все же ты на его место?

– Дир, а давайте не будем? Пусть «мальчик» опыт нарабатывает сибирский. Ведь неплохой же исполнитель? И смотрите, сколько толковых людей приволок с собой…

А ведь и действительно, очень многие новые сотрудники были его протеже, но делали все четко и как надо, поэтому претензий к ним не было. Сеть охвата развивалась, у нас тоже в продажах прибавление сотрудников было, поэтому я и пошла на аудиенцию к Диру. Дело в том, что Дэвид, закончив свою долгосрочную работу в Марокко, прибывал в Москву. И так же получил ответ от своего агента, что моя Шенгенская виза готова, мне нужно ее забрать, а он запланировал неделю в Париже со мной и заодно совместить с работой ненадолго.

Директор, рассмотрев мои графики продаж, оплат и выставленных счетов в принципе согласился отпустить меня в поездку – пробно. Только сказал взять с собой сотовый телефон офисный, и держать связь с потенциальными покупателями самостоятельно – и за мой счет! И отпустил на все четыре стороны.

– Но коньячок твой хваленый Кельт, с тебя – однозначно! А то заинтересовать – заинтересовала, а попробовать – ну никак, я уже кому только не заказывал – никто такой не знает где взять… Так что! Сказала груздь – лезь в кузов и без него на работу – не являйся!

Глава

8

. Поездки (25.8)

Блин, такого восторга я никогда не испытывала! Приземлившись в Орли, ты были встречены и по ночи привезены в маленький частный отельчик или квартиру (я так и не поняла) с видом на Эйфелеву башню. Видно было, что хозяин не так давно проводил косметический ремонт. Но меня удивило другое, огромная похожесть с коммуналками Петербурга. Все такое же маленькое по размерам, но высокое. И отсутствие лифтов. Мы жили на 6 этаже и как же заколебывало вползать к себе, после того как набродишься вечером!

Но вид из окна сполна компенсировал все эти неудобства! А еще у нас была своя терраса на крыше! Хоть маленькая, но мы могли выходить на нее и видеть Эйфелеву башню и других таких же соседей-туристов сквозь перголу, разделяющую нас чисто номинально. Обычно с раннего утра Дэвида забирал мини автобус, который доставлял их группу на место съемки, а уже ближе к 15 часам мы вместе выбирались в центр и обследовали все эти узенькие улочки Парижа.

Особенно меня умиляли старички на Марсовом поле, которые играли в шары – такие чинные, в хороших туфлях, явно индивидуального пошива и такие занятые своим важным делом – игрой. Они уже на второй день приветствовали нас с Дэвидом, приподнимая шляпы и кепи. А я, смеясь, просила жестами кинуть шарик. Да, не попадала, но они с таким умилением на нас смотрели, когда мы с Дэвидом каждый раз проходили мимо и всегда вздыхая, говорили «Аморе»…

А вот «Кельт» найти так и не удавалось, сколько раз и куда бы я ни заходила в его поисках. Дэвид уже на словах в магазине объяснял, даже способ его производства… Но… никто не знал, пожимали плечами. И только в одном месте сказали, рядом с Шампань есть, но они выпускают его только на экспорт. Очень мало.

И знаете, где я его нашла? При выезде… в дюти-фри. Вот жеж! И я продемонстрировала Диру его действие, а поклонником этого напитка стало на одного человека больше в этом мире.

Таких поездок с Дэвидом было еще очень много – еще раз Париж,

Англия, Бельгия, Испания, Италия (Венеция), Германия (Вена, Кельн, Берлин).

Их было столько, что многие я и не помню, у меня просто затерялись фото. Ведь порой бывало, что в страну мы прибывали глубокой ночью, а уже ранним утром, пока я спала сладким сном, Дэвид проходил фотосессию, что бы поймать свет именно такой, утренний. И уже вечером, выспавшись, мы успевали найти какой либо ресторанчик, быстренько поужинать, и пора было лететь из страны. Дорогое это удовольствие натурные городские съемки.

Я не могла понять, как ему удается еще и работать, ведь я порой после брождений с ним по такому количеству мест и стран, просто падала спать. И ладно если раз в 2-3 дня удавалось потемачиться, но таких просьб становилось с его стороны все меньше и если этикетное общение между нами оставалось неизменным, то отношения в иной плоскости – становились как у всех влюбленных, ничего сверхъестественного.

Я не могла понять себя со своей стороны. Я его боялась. Толи потерять, то ли то, что он может уйти, но что самое странное, я никогда не ревновала его. Отношение было такое, что он просто моя вещь, которую я взяла в аренду – не надолго. Ведь даже сказать, что я его люблю, я никогда не могла. Потому как любви в моем сердце не было. Он для меня был слишком… слишком красив. Я его и не могла пустить ближе… к себе. Что бы не испытывать потом боль. Я ощущала его временным. Почему? Да кто ж его знает…

И очень часто я старалась сделать так, что бы он понял – я ему не пара. И обращала его внимание на молоденьких девчушек его возраста. Я постоянно ему тыкала своим возрастом. И вела себя настолько отвратительно, что если бы со мной так – я просто бы рассталась. Но ему такое отношение, стервозное – нравилось.

Ведь на съемках каждая девушка-моделька старалась повеситься ему на шею и делала настолько льстивые и топорные комплименты, что меня порой аж выворачивало от их приторности и липкости.

Ща расскажу…

А когда мы не были с Дэвидом в поездках, ко мне подкатывал наш водитель офисный – Семен. Я просто сначала не могла понять, эээээ… он прикалывается что ли? Ведь Юльчик – красотка, каких еще поискать, она же наш мастер маникюра и дочь нашего Директора – ОНА его жена… как так? Он что, вообще страх потерял?

Ровно до того момента, как в один из дней, сама Юльчик не попросила меня остаться после работы и попить вместе кофе. Тут я поняла, «что меня будут бить… возможно, ногами» (с). Но простите, я поводов не давала, никакой вины за собой не чуяла, так что со спокойной душой и пришла. А Юляша начала свой разговор очень издалека: