— Я подумаю, — улыбнувшись, чуть ли не прошептала Мира. Схватилась за ручку двери и дернула за нее. Вышла, закрыла дверь, обернулась, смотря на меня сверху вниз.

Мне пришлось наклониться вправо, чтобы увидеть ее лицо. Она снова была напряжена. Осторожничала, глупая, думая, что я ее обижу. Стал бы я вокруг нее так крутиться, если бы хотел ее для себя лишь на одну ночь. И понимал же, что сам создал себе такую репутацию. Но… Мирослава ведь не хотела видеть рядом с собой мерзавца, думающего лишь об одном. А мне в кои-то веки было хорошо с девчонкой настолько, что и притворяться желания больше не было. Я наконец-то мог быть собой.

Она махнула рукой, прощаясь. Я же, выпрямившись, надавил педаль газа. Чувствовал, еще немного и запихну ее обратно в салон. Отпускать от себя Климову становилось все труднее.

Мирослава

Распрощавшись с Пономаревым, заторопилась к подъезду. Ох, не поездка была, а самое настоящее испытание. Не оставалось никаких сомнений в том, что я реагирую на близость этого конкретного парня определенным образом. Он вызывал во мне интерес. Хотелось слышать его, смотреть, чувствовать…

Все эти мысли пугали, если не сказать — вгоняли в ступор. Раньше я не воспринимала Пономарева как объект симпатии. Лучше бы, честное слово, обратила свое внимание на Львова. Он был приятным в общении, веселым, добрым. И с ним мне было комфортнее. Но, опять же, любим мы чаще всего тех, кто изрядно трепет нам нервы. Даже мои родители иногда ссорятся в пух и прах. Несколько раз чуть ли не до развода доходило. Но это по молодости. Сейчас же они стали более спокойными и рассудительными. Мне до их взаимопроникая еще далеко. Да и… с кем мне «обучаться» этому самому взаимопониманию? Сашку вон… иногда прибить хотелось. Особенно раньше.

Кстати, в универе мы стали сталкиваться реже. Да и ситуации не были такими неловкими. Не считая того случая с Юркой, когда парни собирались пойти «поговорить», но я им помешала. Сейчас, например, встреча с Александром не привела ни к чему…

Накаркала. Споткнулась на ступеньках и как следует приложилась о край одной из них коленкой. Сашка, слава богу, этого уже не видел. Скрылся за поворотом. Будто пытался как можно скорее оказаться от меня подальше. Или это я уже просто с ума схожу и не знаю, как реагировать на столь явный интерес симпатичного и популярного парня.

Поднявшись, отряхнула джинсы, которые, увы, продрались прямо на коленке. Ссадина обещала быть приличной. Завтра точно буду хромать на работе. Нужно будет попросить Лидку раздобыть антисептик и хотя бы пластырь. Большой такой, во всю коленку. Такие ведь должны быть? Впрочем, сомневаюсь, что у Лидки они найдутся.

Поднявшись на нужный этаж, постучала в дверь три раза. Звонком пользоваться не стала. Чтобы подруга сразу поняла, что это я пришла, а не чужой человек.

Лида открыла почти сразу. Захлопала в ладоши от радости, будто не студентка престижного ВУЗа, а первоклашка при виде мамы, принесшей вкусности.

— Я так и знала, что ты придешь! — воскликнула, закрывая за мной дверь. — Мне тут одной тоска смертная.

— Заметила…

— Это что?! — воскликнула Лидка, указывая пальцем на мои рваные джинсы.

— Упала, — развела руками.

— Так, — строго заговорила Лида, — снимаешь это безобразие, идешь, моешь руки и потом на кухню. Будем обрабатывать. Затем я дам тебе свои шорты. Ну ты помнишь, широкие такие, в пальмах.

— М-да, — выдавила из себя, живо представляя, как буду в этих самых пальмах смотреться. А если моя щедрая подруга еще и на футболку с надписью «Хватит жрать» разорится, то вообще… «красота» будет.

Сделав, как сказала Лида, стала ждать, когда подруга сгрузит на стол на кухне все необходимое. Шорты, кстати, уже были на мне. Как и футболка. Правда, с другой, более щадящей надписью.

— Так, — бормотала Лидок, косо посматривая на мою разодранную и кровоточащую коленку. Крови было немного, но смотреть все равно было неприятно.

Это же надо было так упасть! Ну точно подобное могло случиться только со мной и больше ни с кем.

— И что, сам Пономарев тебя подвез? — полюбопытствовала подруга, суя мне в руки смоченную перекисью ватку.

— Да, — подтвердила, приступая к обработке. — Подкараулил у метро, представляешь?

— Может, у него к тебе искренние чувства, а ты нос воротишь.

— Еще и про тебя расспрашивал почему-то.

— То есть? — а вот эти мои слова Лиду удивили.

— Ну так, осторожно расспрашивал.

— И ты всю мою подноготную ему выложила? — фыркнула Лидка. Ей явно было все равно, кто и что про нее разузнать хотел. Потому что рассказывать было особо не о чем. Как и в моем случае. Родились, учились, работали, если получалось устроиться. По странам не разъезжали, максимум — выбирались раз в год на дачи к родителям. Вот, пожалуй, и все.

— Было бы, о чем рассказывать, — пожав плечами, сказала. — Вообще такое его любопытство выглядело странным.

— Конечно, — довольно заулыбалась Лидка, протягивая мне пластырь, — ведь до этого момента весь его интерес был прикован исключительно к тебе.

— Мур? — вопросительно мявкнул Баранбас. Этот аппетитный котик только-только соизволил показать нам свой темный, лохматый лик. Если быть точнее, высунул свою морду из-под дивана. А потом с трудом извлек оттуда и остальное свое объемное тельце.

— И не проси, — строго осадила своего вечно голодного кота Лида. — Взял моду попрошайничать.

После того, как моя несчастная коленка была обработана, и на ней стала красоваться широкая полоска пластыря, мы с подругой (ну и с Баранбасом, куда ж без него) отправились в ее комнату, выбирать фильм для просмотра. Поесть Лида уже наколдовала заранее, поэтому на кухне нам делать было больше нечего.

Будто издеваясь над моей нервной системой, подруга периодически возвращалась к разговору о Пономареве. И это несмотря на то, что фильм мы выбрали довольно интересный. Признаюсь, появилось малодушное желание покусать Лидка. Она точно знала, как на меня надавить, чтобы выпытать признание. Черт, мне нравился Александр. И это было… ужасно. Если не сказать — катастрофой. Во-первых, для моей нервной системы.

Выходные, как и всегда, пронеслись, словно один миг. С субботы на воскресенье я, ожидаемо, не выспалась. И последствия этого недосыпа давали о себе знать и в понедельник. Спасибо за это стоило сказать Лидке, которая, словно батарейка, не давала мне заскучать до самого утра. За первым фильмом последовал второй… Потом мы стали распевать песни. Далее, проголодавшись, пошли грабить холодильник. Потому что все, что принесли с собой в комнату, съели во время еще первого просмотра фильма.

Мой помятый вид, само собой, не удивил подругу. Она сама выглядела немногим лучше. Если говорить до конца откровенно, то выглядела она посвежее за счет косметики. У меня же до нее сегодня не дошли руки. Ноги-то с трудом до универа донесли. Я даже начала завидовать Львову, который в этот муторный день прямо излучал радость. Улыбался, шутил, напрашивался в гости к моим родителям. Снова напомнив о моих неосторожных словах про ужин в кругу моей семьи. На этот раз покусать хотелось не Лидку, а Юрку. Что его, дома нормально не кормят?

— Жадная ты, Климова, — вздохнул Лев, когда мы стояли возле аудитории, где у нас должна была проходить очередная лекция. — Не кормишь меня. А путь к сердцу мужчины, между прочим, лежит через желудок.

— Как хорошо, что у человека он всего один, — проворчала я. — Иначе тебя бы никто прокормить не смог.

— Почему же? — возразил Львов. — Если бы у моей девушки мать была поваром, то… — Тут он посмотрел на Лидку. Та показала ему фигу и отвернулась. По тому, как подрагивали уголки ее губ, можно было понять, что она еле сдерживает смех. — Никого не волнует мое здоровье, да?

— Ты что, — я погладила парня по груди, как бы успокаивая, — мы за тебя очень беспокоимся.