Машка старалась меня успокоить как умела, но она не понимала, насколько плохо мне было от осознания того, что из-за меня пострадал посторонний человек. У него же вместо лица было красное пятно. Кремень прав, я действительно была виновата.

— Ну и чего ты, мать расклеилась? — Машка пыталась успокоить меня, но у неё самой был немного дерганый голос. — Все же обошлось.

— Маш, он чуть не забил человека насмерть, прямо у меня на глазах. Ты правда, считаешь что все обошлось?

— Тебя-то он не трогал….

— Не трогал?! Не трогал, Маша?! Тебе отлично известно, что меня он тоже трогал! Он меня изнасиловал, если ты забыла….

За нашей громкой перепалкой, совсем забыла про сидящего за рулем машины, Стаса. Он резко дал по тормозам, стоило только сказать последнюю фразу про Кремня и изнасилование.

Остановка была такой неожиданной, что я едва не врезалась в переднее водительское кресло.

— Что он сделал?! — Стас развернулся ко мне и заорал. — Таня, что он сделал?!

Мой голос предательски дрогнул и прежде чем признаться ему, я разрыдалась.

— Он….изнасиловал меня. Стас. Изнасиловал.

Брат смотрел на меня не мигая несколько долгих минут, показавшихся мне вечностью, после чего громко выдохнул, отвернулся откинувшись на кресло, прикрыл глаза и притих. В салоне машины повисла непривычная тишина. Было слышно только то, как я негромко всхлипываю.

Это продолжалось минут десять не больше.

— Почему ты не сказала об этом раньше? — голос брата был спокойным и каким-то как будто приглушенным. Я не понимала, как это расценивать, но отвечать ему мне не хотелось.

— А что это изменит, Стас?

Я громко дышала и смотрела в окно.

— У тебя в комнате висит плакат этого человека во весь рост. Ты тащишься от его боев и считаешь, его если не другом, то как минимум хорошим знакомым, Стас.

— Я бы не позволил ему издеваться над своей сестрой.

После этой фразы даже Машка хмыкнула.

— Тоже мне защитник, нашелся. — сказала она, откидываясь на кресло. — Не смеши, Стасик, против Кремня ты ничего не сделаешь. Он же тебя одной левой придавит….

Стас посмотрел на Машу и та многозначительно заткнулась. Она отвернулась к окну, и в машине снова стало тихо, как в могиле.

— Мне недавно мать звонила. — Стас внезапно поменял тему, а я вздрогнула. — Отчим снова выгнал её из дома. Собирается приехать к нам в ближайшее время, погостить. Ты же не против, Тань?

С матерью у нас отношения были не сказать, чтобы очень хорошие. После развода с отцом, она стала несколько ветренной и я бы даже сказала, озабоченной… Водила к нам домой разных мужиков, и потом сама же их ревновала ко мне.

Иногда даже бывали такие случаи, когда я неделями жила у своей подруги, поскольку мать не хотела меня видеть, ведь ей все время казалось, что я, как она выражается «кручу хвостом перед её любимым мужчиной». Это было больно и обидно, но кроме неё у нас больше нет родственников. Вот и приходилось всё терпеть.

— Где она будет жить?

По большей части мне было плевать. Мать есть мать. И если она решит жить в моей комнате, вместе со мной, я естественно, не буду против. В конце концов, если она будет жить у нас в квартире, Кирилл станет заходить к нам гораздо реже. В любой ситуации, всегда, стоит искать положительные моменты.

— У нас всего две комнаты, в квартире, Тань. В моей комнате живет Оля. А кухня слишком маленькая, чтобы в ней кто-то жил.

— Ясно. — я глубоко вздохнула и откинулась на спинку заднего сидения машины Стаса.

Не могу сказать, что моя мама была слишком плохим человеком по отношению ко мне. Нет. Это была бы неправда, и я безусловно слукавила бы, если бы говорила про неё что-то подобное.

Однако у матери были слабые места. И злость. Из нас двоих со Стасом, именно я олицетворяла для неё отца, и когда у неё было плохое настроение, мне доставалось от неё сильнее чем брату. Ну и плюс, чисто женская ревность. Мама часто ревновала меня к своим мужчинам, но конечно, не тогда когда я была совсем ребенком. Тем более, что и отец в то время был ещё жив. Нет. Её ненависть и ревность проснулась несколько позднее. Думаю тогда, когда мне исполнилось шестнадцать лет, я округлилась и стала сильнее похожа на девушку, а не на подростка, и один из её мужчин зачем-то это отметил.

Повезло, что моя мама хотя бы не пила. Иногда мне казалось, что смысл её жизни сводится к тому, чтобы зорко следить за мной и за её любовниками. Это спасло меня от многих неприятных моментов. Я ей даже благодарна за это.

Но все её унижения, относительно моей внешности и моих дырявых рук, того, что всё что я делаю выходит коряво, в конечном счете привели к тому, что я старалась появляться дома гораздо реже, чем мне бы хотелось. Благо всегда было много подруг, и все они были не против моего общества. Это сильно помогало.

— Тань, ей самой сильно досталось, поверь. Она сказала, что лежала в травматологии из-за него. — Стас подал голос, выводя меня из неприятных воспоминаний. Мама попала в травму впервые. Её новый жених, и раньше распускал свои руки и разукрашивал её по мелочи, синяки ей ставил, разбивал бровь, но в травму она как правило, раньше никогда не попадала. А в этот раз видимо попала. Похоже, что он окончательно распоясался.

Хотя, раньше в доме жил Стас, которого мамины хмыри побаивались и вели себя в его присутствии прилично, но все равно некоторые из них были абсолютным хамлом, то как только он съехал жить отдельно, мне с матерью и отчимом стало жить совершенно невыносимо… И это при том, что она сама категорически запрещала сыну лезть в её отношения с мужчинами, а братец все равно в это лез. А сейчас, когда он уехал, все стало хуже. Мать сама решила к нам приехать. И это было неожиданно.

— Стас я не против, если мама приедет погостить, правда. — Я не очень хотела, чтобы Машка видела какие у нас с моей мамой напряженные отношения. Её собственная мама, тетя Ксюша, была для неё всем. Очень добрая хорошая женщина. И я очень рада, что Маша не столкнулась с такими проблемами, с которыми в свое время столкнулась я сама. Хоть кто-то из нас двоих должен был быть счастлив.

Хорошо, что завтра у меня должна была смена в ресторане «Кардабалена», в котором я подрабатывала в свободное от учебы время. Стипендия у нас была не Бог весть что, и на съем квартиры её бы точно не хватило, поэтому я подрабатывала в ресторане официанткой. Кстати, эту работу мне подкинул мой брат. Он сам там подрабатывал барменом.

— Ты сегодня ночуешь у меня? Или домой поедешь, к маме? — Машка задала вопрос. — Кажется, отношения у вас не очень хорошо складываются.

— У нас все нормально, Маш. Тебе показалось.

— Ну как скажешь.

Мы как раз подъехали к Машкиному дому, и она ждала что я выйду вместе с ней. Но я оставалась в машине со своим братом. Вопреки отношению моей матери, которое, не всегда было справедливым по отношению ко мне, я-то к ней всегда тянулась как к солнышку, как наверное и любой ребенок, лишенный материнской любви и ласки.

К Стасу она относилась лучше, и он с ней почти никогда не ссорился. Как это не сложно признавать, я всегда завидовала брату из-за этого. Я даже пыталась стать лучше чем была, ради мамы. Хорошо училась. Не связывалась с плохими компаниями. И я уж точно не засматривалась на её мужчин, как мать обо мне всегда думала. Да и зачем мне это делать, если они в два раза старше меня?

Жизнь значительно потаскала мою маму, и она всегда выглядела на свой возраст. А может даже и старше, не мне судить. Для любого ребенка, мама всегда самая лучшая.

— Так ты, точно поедешь домой? — Маша повернулась ко мне с пассажирского сидения машины брата, в ожидании ответа. — Мне кажется, тебе сейчас нужна подруга, Тань. Давай напьемся, как в старые добрые времена. Что-нибудь посмотрим. Будет весело, Танюха, поверь! — Машка даже подмигнула.

Это её показное веселье, было совершенно не в тему, и я болезненно улыбнулась, через силу.

— Все в порядке, Маш. Ей нужно домой. — Стас подал голос. — я больше не позволю ему издеваться над сестрой. Вот увидишь. Ты ведь этого опасаешься?