Будто в подтверждение этому яичница из двух яиц медленно расплылась по сковороде и превратилась в однояйцовую.

Ну вот, опять все ни как у людей, обыденно подумал он и снял сковородку с плиты.

Так! Стоп! А ведь сковородный натюрморт определенно наводит на мысль! Точно!

Как это у него получалось, он и сам не знал. Только подчас не имеющие никакого отношения к делу вещи становились для него прообразами смелых, ни на чем не основанных догадок. Вот как сейчас.

Казалось бы, ну и что, что из двух яиц стало одно? Да ничего, ровным счетом! А в его голове это обстоятельство трансформировалось в мысль о том, что теперь ему понятно, почему Симакова проживала в квартире, а не в роскошном особняке где-нибудь за городом, как все нормальные миллиардеры. Он, оказывается, озадачился этой несуразицей еще вчера и даже не подозревал об этом. И это тоже была загадка – то, как его мозг отдельно от него самого ставил задачи и находил пути их решения.

Что до яичницы, то здесь все ясно. Яйцо в данном конкретном случае как бы и одно и как бы и нет. В многоквартирном доме также: ты вроде и один, а если взять в расчет соседей, то вроде и не один.

Да она просто не стремилась за город, потому что боялась торчать там в одиночестве! Вот и все.

Ну, хорошо, с этим понятно. Но что это дает? Пока ничего. Так, штрих к портрету…

Симакова, Симакова! И чего он вообще завелся с этой Симаковой? Ведь он в отпуске, и ему не должно быть никакого дела до этой самой Симаковой! Но – нет! Профессиональный интерес! Лучше бы он вспомнил, сколько лет не отдыхал как все люди. Или бы лишний раз пообщался с дочерью.

Так ведь нет же, как все люди – это не про него!

Ладно, схожу на работу, примирительно подумал он, получу отпускные, а заодно и поинтересуюсь насчет экспертизы.

Скорее всего, что дело это не возбудят. Тогда и вопрос отпадет сам собой. А Валерка распыляется зря, как всегда… Хотя,.. отметил про себя Стас, справедливости ради надо признать, что он такого не помнит, чтобы тот когда-нибудь так или иначе не «взял след».

Хорошо, хорошо! Жизнь покажет…

Он еще немного в задумчивости постоял у зеркала, потом скривил физиономию, по-быстрому оделся и пошел прочь из квартиры…

Глава 3

В конторе было тихо, безлюдно и темно. Как будто и кабинеты, и коридор на манер своего любимого майора тоже решили передохнуть.

– Герыч, привет! – словно из подполья донесся до Стаса голос Вани Терентьева. Стас кивнул, а Ваня окинул его тусклым взглядом и завистливо уточнил. – За денежкой?

– За ней. Ты бы поостерегся с сомнительными-то прозвищами. В самом-то деле – вам хоть говори, хоть нет!

– Начальство у генерала – опасаться некого, – разулыбался Иван.

– Ну, ты сюда еще и генерала приплети! – возмутился Стас. – Забыл, как разгребали по первое число? Тогда никому мало не показалось…

– Да… Смешно получилось…

Смешно это или нет, а с «Герычем» Стас по уши нахлебался. Когда он еще служил в милиции и когда этот «слоган» был почти неактуален, никто ничего зазорно в нем не видел. Так его величали все, кому не лень. Но когда прошло время, и в стране с этой темой возникла большая проблема, продолжать эксплуатировать неправильное погоняло, стало крайне неосмотрительно.

Все так, но когда это кого-то останавливало? Не мудрено, что оказавшись в таком же неправильном месте в неправильное время, тогда еще капитан Чепешев с присущей ему легкостью нарвался на служебную проверку. Всем отделом тогда пришлось доказывать, что он не наркобарон. И смех, и грех, честное слово!

Были у него и другие прозвища, которые хотя бы ненужных ассоциаций не вызывали – ЧП, Чепиш, например, но Герыч почему-то всем нравилось больше. А бороться с всеобщим помешательством, как известно, было все равно, что с ветряными мельницами.

– Вань, что там с Зеленым переулком, определились? – после некоторой заминки спросил Стас.

– Мне передают. Экспертиза, само собой, показала причину смерти острую сердечную недостаточность, – Стас покоробился от неграмотной формулировки, а Иван невозмутимо продолжал. – И хотели уже отказывать в возбуждении. Но тут явился банкир, – Иван потер нос ладонью и переключился на затылок. – Принесла нелегкая!

– Что, по поводу снятия денег проинформировал?

– Точно! А ты откуда знаешь?

– Нашлись добрые люди – поделились информацией.

– Ну да. Вот, теперь готовлю постановление о возбуждении дела.

– И с чего начнешь?

– Племянница под подозрением, – скучно сказал он. – И на месте происшествия засветилась, и вроде деньги ей на счет ушли. Точно не могу сказать. Подписку с нее возьму. Ну а дальше – посмотрим…

– Ясно! Ну, давай, успехов тебе! – Стас пожал ему руку и отправился в бухгалтерию…

Деньги приятно холодили нагрудный карман, на крыльце ярко светило весеннее солнце и Чепешев, набрав в легкие свежего хрустального воздуха, вдруг подумал, что даже не знает, как с толком распорядиться всей этой неописуемой лепотой.

По своей природе он – ясное дело! – был эстет и вполне был способен оценить внешнюю красоту, вот только времени на ее осмысленное созерцание катастрофически не хватало. Причины понятны – работа, суета сует, что для него, в общем, одно и то же. И тут уже не важно – ты украл или у тебя украли, а время безвозвратно прошло.

Он еще немного постоял, наслаждаясь тем, что сейчас-то уж точно никуда не спешит и решил по такому случаю нагрянуть к девчонкам.

Девчонки – это бывшая жена и дочка, не чаяли его увидеть. Всю прошлую неделю у него надрывался телефон с предложениями насчет пообедать. Аленка знала, на что надавить. Ведь он, само собой разумеется, был еще и гурман. Да и как могло быть иначе? Вкусовые пристрастия ничуть не хуже всех остальных. А значит, нет никаких оснований не лелеять их точно так же, как и прочие.

Обо всех остальных его замечательных наклонностях бывшая может и догадывалась, но такого рода подробностями себя не утруждала. А вот что касаемо того, что он любил покушать, знала наверняка. И не раздумывая этим пользовалась. Да и чего тут раздумывать? – свои же люди!

Отношения с Аленкой, вопреки расхожему мнению, что все следаки разводятся со своими женами из-за работы, были прекрасные.

Они поженились, когда учились на четвертом курсе юридического. Вскоре родилась Машутка, и жизнь пошла своим чередом. Стас поступил на службу в милицию, Алена – в адвокатуру. Тепленькое местечко ей обеспечил отец. Он был полным теской Чепешева. То есть не полным, конечно же, но Станиславом Георгиевичем все же был. Вряд ли это послужило главной причиной их дружеских отношений, но какую-то роль, наверное, сыграло. А по большому счету они были очень дружны. До смешного. Несмотря на шестнадцатилетнюю разницу в возрасте и социальное неравенство. Ведь тесть у Чепешева был настоящий олигарх! И здесь «повезло».

Так вот. Жили они с Аленой жили, и в один прекрасный момент вдруг выяснилось, что чувства их уже не те, жизнь ушла вперед, а сами они чрезвычайно повзрослели и от тех, кто в свое время сочетался законным браком ровным счетом ничего не осталось.

У Аленки в это самое время случился бесшабашный роман, и она честно обо всем призналась мужу. Как близкому человеку, от которого не может быть секретов. И развод их стал таким же легким и естественным, как и вся их совместная жизнь.

Столь высокие отношения, казалось бы, должны были отразиться и на отношениях с тестем. Но как бы ни так! Оба Станислава как находились на одной волне, так на ней и оставались. Прямо как в кино. Даже подаренная богатым родственничком квартира и роскошный автомобиль остались за Чепешевым без лишних разговоров. Что было очень странно, учитывая его щепетильность.

Стас притормозил у хорошо знакомого ему подъезда и вышел из машины. Оставалось только подняться на второй этаж. И тут он заметил молодую эффектную особу, нарезающую круги вокруг такого же, как и она сама, модного автомобиля.

Женщина была явно в расстроенных чувствах и растерянно заглядывала куда-то под низ машины. Пройти мимо Стас, разумеется, никак не мог.