- А вот и ты, Ноа, - сказала девушка, хлопнув в ладоши, когда он зашел. – Раз все в сборе, я начну. Запоминайте внимательно, потому что у меня мало времени, а вам, как Главам родов, еще объяснять все своим людям. Но сначала…

 Она щелкнула пальцами и прямо на его глазах все волки снова обратились в мужчин. В течение десяти секунд. Все, кроме Ноа, который с удивлением рассматривал каждую деталь этого действа со стороны. Он видел, как обращались его отец и Джастин, но это занимало куда больше времени и казалось намного болезненнее, чем то, что происходило сейчас. Обратившись, все мужчины начали стонать от боли, а потом, после очередного взмаха руки Лиз, замолкли и встали, как вкопанные.

 - Вы не сможете контролировать себя и свои действия, пока я не уйду, поэтому отбросьте панику и внимательно слушайте. Меня зовут Опал и я дочь ведьмы Дуйсех, которая создала первых оборотней. Моя мать мертва и вся ее сила перешла ко мне, вдобавок к моей собственной. Я теперь, могу сказать без ложной скромности, самая сильная ведьма в мире. И я, как и моя мать, связала себя с вами, потому что мне нужна армия. Не прямо сейчас, но другие ведьмы и маги набирают силу, вступая в ковены и создавая сообщества, поэтому, теоретически, мне может понадобиться дополнительная защита, кроме моей магической силы, в любое время. Вы и будете этой защитой. Я провела обряд, благодаря которому вы снова  можете обращаться в волков. За исключением женщин, конечно.  Однако, делать это вы будете не с помощью моей магии, а своей собственной. Помня об ошибке матери, я связала вас с силами стихий: земли, воды, воздуха и огня. И прежде, чем вы начнете охоту на ведьму, напомню, что моя мать собиралась попросту убить всех оборотней, так что я сделала вам одолжение. И даже уменьшила боль от перехода, потому что то, что вы испытали сейчас – комариный укус по сравнению с тем, что должно было быть. Ноа понимает, о чем я. Уверена, он может дать ответы на множество ваших вопросов, но мне это неинтересно, поэтому я ухожу. Прощайте!

 Ноа преградил ей дорогу, как только она направилась к выходу.

 - Ладно, Ноа, в отличие от них, твое сознание я контролировать не могу, - вздохнула Лиззи, останавливаясь в холле и закрывая за собой дверь, тем самым отрезая их от остальных мужчин. – Но могу обездвижить. Знаю, ты хочешь меня убить за то, что вмешала детей, но я сделала так, как лучше для меня и для тебя. Ты навсегда останешься вожаком этой стаи, так что радуйся. Еще больше власти в твоих руках, я-то знаю, как ты ее любишь.

 Ноа зарычал, хищно оскалившись. Он понимал, что она сбежит, если он начнет обращаться, воспользовавшись этим.

 - Я все равно уйду, Ноа, - будто понимая ход его мыслей, улыбнулась ведьма. - Но, мы еще поговорим как-нибудь. А напоследок, я, так и быть, снова помогу тебе.

 Обездвижив его взмахом руки, Лиз внезапно достала из кармана платья свой ритуальный кинжал и всадила его в его загривок. Тело мгновенно охватила боль, а по шерсти потекла горячая кровь, но он и с места не сдвинулся, парализованный, до тех пор, пока она не ушла. Только рухнув на пол, как подкошенный, Ноа смог начать обращение обратно в человека, давшееся ему труднее, чем когда-либо. А в следующий миг раздался, леденящий душу, крик Кьяры. Последнее, что он увидел, было, перекошенное от ужаса, лицо жены.

***

 Кьяру трясло от эмоций. Ее мозг просто отказывался принять все произошедшее. Она сидела в комнате ожидания в больнице и раскачивалась из стороны в сторону. В коридоре столпились люди: Хэйс, который первым подоспел на помощь, когда Ноа ранили, леди Хелен и Амелия, уже пришедшие в себя, несколько Глав родов, включая ее отца и даже Луиза, трескотня которой разносилась где-то на заднем фоне.

 Кьяра никого не видела и не слышала. Она не ощущала рук Амелии, обнимающей ее за плечи, не видела стакана воды, который протянул ей Хэйс, не слышала слов ободрения от свекрови и ее тихую молитву. Все, что девушка видела перед собой – это мертвенно-бледное лицо Ноа, его тело, окрашенное в багрово-красный, закрытые глаза, которые не открывались, как бы она не звала его и холодную кожу. Ледяную. Но ведь это Ноа! Он всегда был таким горячим, его кожа обжигала жаром, а глаза способны были подчинить волю  одним только взглядом. Как он мог вдруг так угаснуть? За считанные минуты. Этого не могло случиться. Он не мог уйти от нее.

***

 - Кьяра?

 Хриплый шепот. Такой слабый. Но она услышала. Кьяра вскочила с кресла, на котором уснула и подошла к больничной кровати. Ноа все еще был мертвенно-бледным и выглядел слабым, но его взгляд был наполнен силой, когда она посмотрела на него.

 - Я не знал…

 - Не говори, я позову доктора, - прервала его девушка.

 Теперь, когда она знала, что с ним все будет в порядке и больше не боялась за его жизнь, ее гнев вернулся. Да, она любила этого эгоистичного ублюдка, волновалась о нем, но он все еще был человеком, подвергшим опасности детей и предавшим ее доверие. О том, что случилось с ее последней памятью об Алекс, Кьяра пыталась не думать.

 - Постой.

 Ему каким-то чудом удалось схватить ее ладонь. Он был слаб, как котенок и она с легкостью могла вырваться, но не стала. Потому что ее остановили слезы в его глазах. Она сошла с ума или Ноа Фитцджеральд действительно плакал?

 - Мне очень жаль… - прошептал он. – Из-за нашей дочери.

 А вот это было по-настоящему больно. Сломало ее. Кьяра вырвала свою ладонь, будто обжегшись, и упала задницей прямо на пол. То, о чем она запрещала себе думать, вырвалось на свободу, раня так сильно, что ей хотелось расцарапать грудь и вырвать свое сердце, лишь бы оно перестало так болеть. Кьяра взвыла, словно раненое животное, полностью окунувшись в свою боль. Она не слышала грохота, когда Ноа упал, попытавшись встать с кровати, не ощущала его рук, обнимающих ее, не искала утешения в нем. Кьяра плакала о своей дочери, полностью выпустив эту боль наружу, и плакала до тех пор, пока врач не вколол ей успокоительное, после которого она просто отключилась. Она не сможет забыть. И простить тоже, наверное, не сможет.

***

 Ноа вернулся домой через два дня. Кьяра больше не навещала его в больнице, но узнавала о его состоянии у леди Хелен. Тем утром, когда он должен был вернуться, Кьяра специально поехала навестить Лили, а вернувшись домой после обеда узнала, что несмотря на предписания врачей, Ноа проигнорировал постельный режим и работает в кабинете.

 - Я волнуюсь за его самочувствие, - сказала леди Хелен. – С утра здесь собрались все члены совета и провели экстренное собрание, продлившееся больше трех часов. Люди паникуют. Главы родов оповестили всех своих о произошедших изменениях, но они все равно продолжают звонить и пытаться встретиться с Ноа. Как будто он скажет им что-то новое.

 «Вот ведь упрямый осел!»

 Ни слова не говоря, Кьяра выскочила из гостиной и решительно направилась в сторону кабинета, однако у двери ее задержал Мёрдок.

 - Леди Фитцджеральд, Глава сейчас не может Вас принять.

 Девушка бросила на него уничтожающий взгляд.

 - Уйди с дороги, Мёр… мистер МакНамара. Я в любом случае войду. Или хотите меня остановить?

 Приподнятая бровь, скрещенные на груди руки – весь ее вид говорил о том, что она не сдастся, а Мёрдок не имел права ее касаться, даже чтобы удержать, и они оба это знали.

 - Пожалуйста, не надо! - попросил он.

 - С дороги, я сказала!

  Он отошел и Кьяра распахнула дверь, даже не постучавшись. Ноа с Хэйсом и Риганом склонились над какими-то чертежами, но удивленно подняли головы, стоило ей войти. Если бы она не была так зла, то наверняка смутилась бы от их пораженных взглядов на такое неподобающее для женщины, поведение.

 - Глава, мне нужно Вам кое-что сказать. Немедленно!

 Ноа обеспокоенно оглядел ее с ног до головы и сделал знак мужчинам, чтобы вышли.

- Что случилось? – спросил он, как только за ними закрылась дверь.

 Он выглядел очень бледным и изможденным. Того и гляди, сляжет, идиот!