Когда они сели в ничем не примечательную машину, припаркованную возле здания, я вошла в общежитие и начала подниматься по лестнице, строя догадки. Чем провинилась Виолетта, что за ней прислали инквизитора? Нарушила закон о возрастном ограничении? Но ей, кажется, уже исполнился двадцать один год. Хотя, возможно, ещё нет… Мы с Виолеттой никогда близко не общались, поэтому я не знала, когда у неё день рождения. Знала только, что она старше меня.

Новая догадка обожгла меня своей возможной вероятностью, и я остановилась между этажами, вцепившись похолодевшими ладонями в перила лестницы. Связано ли это с убийством декана? Виолетта не так давно рассказывала о том, что встречала его ещё до поступления в университет.

Может, и об этом нужно рассказать Княжевичу?

Внизу на лестнице раздались шаги, и я одним махом взлетела на свой этаж. Вытащила из сумки ключ от комнаты, а через несколько секунд уже захлопнула за собой дверь и, прислонившись к ней, устало сползла на пол. Что случилось с моими нервами, если даже просто шаги на лестнице были способны заставить меня настолько перепугаться?

Неловко поднявшись, я начала собирать вещи, не слишком аккуратно бросая их в большую спортивную сумку, заменявшую мне чемодан. Когда взгляд упал на стопку уже прочитанных библиотечных книг, я решила оставить их здесь. Мысль о том, чтобы идти в университет сдавать их, была просто невыносима. К тому же, едва ли Анна Аркадьевна находилась на своём посту в библиотеке в такое время.

Через четверть часа я торопливо спустилась по лестнице, вышла из здания и направилась к трамвайной остановке. Ситуация, сложившая со вчерашнего вечера, выглядела не лучшим образом. Декан убит, я свидетельница преступления (а свидетели, как все знают из детективов, долго не живут), Виолетту забрал инквизитор.

Мне же совершенно не с кем поговорить, а даже если бы и было с кем, то об убийстве декана я никому не должна рассказывать. Моей версии событий надлежит выглядеть так: я была в одной из аудиторий, выйдя оттуда, в коридоре услышала крик библиотекарши Анны Аркадьевны и прибежала к ней, а затем ушла из университета. Я очень-очень надеялась, что если кто-нибудь будет меня об этом расспрашивать, то я не запутаюсь в показаниях.

Мне удалось застать своих приёмных родителей в тот момент, когда они ждали такси и уже собирались выходить из квартиры. Возле двери стояли чемоданы.

– Как ты быстро приехала! – воскликнула мама, торопливо обнимая меня за плечи и тут же переключаясь на вытирание пыли. Она всегда умудрялась находить какие-то домашние дела, когда нервничала. – Как у тебя дела?

– Всё нормально, – буркнула я, пожимая плечами.

– Ты ведь не нашла себе молодого человека? – поинтересовалась она. – А то соседи говорят, что Элка замуж выходит.

– В самом деле? – переспросила я, вспомнив соседку, которую знала с детства. – За кого?

– Кажется, за своего однокурсника. Но ты-то так не торопишься, а? – уточнила мама, переглядываясь с отцом, словно они подозревали, будто оставшись одна в квартире, я тут же приведу в неё жениха, после чего закачу шумную вечеринку. В общем, устрою разврат и пьянство.

– Разумеется, нет. Я ни с кем не встречаюсь.

– Да, ты у нас не из тех, кто влюбляется, – уже с улыбкой произнесла она. – Что ж, присядем на дорожку, и мы убегаем!

Мы присели – кто куда. Я уселась прямо на пол, подобрав под себя ноги. Затем ещё раз пожелала им хорошего отдыха, и они ушли. Я заперла дверь, взяла с пола сумку и пошла в свою комнату, чтобы разобрать вещи.

В комнате всё оставалось, как и было, и мне это нравилось. Все мои безделушки, детские игрушки, книги находились на своих местах. Кровать была застелена всё тем же клетчатым пледом, который я сама выбирала в магазине. Находясь здесь, я в самом деле могла представить себе, будто ничего не было. Что я ещё не окончила школу, Элка не выходит замуж, а Университет Магии пока представляет для меня удивительную загадку и символизирует ожидание чего-то по-настоящему волшебного.

Звонок в дверь заставил меня вздрогнуть. Я подумала, что возможно, родители что-то забыли, но всё же прильнула к замочной скважине, жалея, что на двери нет специального «глазка». Всё было тихо, но рассмотреть ничего не удавалось.

Я рискнула открыть дверь и недоумённо осмотрела пустую лестничную площадку. Никого не было. Опустив глаза, я заметила лежащий на коврике возле двери белый конверт.

Вероника

Почти целую минуту я рассматривала небольшой белый конверт, лежащий на коврике у входной двери, чувствуя, как мне не хочется его поднимать. Но всё же победило любопытство. Быстро наклонившись, я взяла конверт, захлопнула дверь и вернулась в свою комнату.

Конверт был заклеен. Открыв его, я извлекла листок бумаги и почувствовала, как дрожат руки. От страха, от волнения? Мне вдруг показалось, что за мной сейчас наблюдают. Я подошла к окну и задёрнула шторы, хотя понимала, что это действие едва ли поможет прогнать неприятное ощущение, будто кто-то внимательно рассматривает меня и ожидает моей дальнейшей реакции.

Листок был вырван из блокнота. На нём оказалось всего несколько слов, написанных быстрым небрежным почерком. Совершенно незнакомым. Я прочитала. Затем ещё раз.

«Если ты думаешь, что вчера в университете никто ничего не заметил, ты ошибаешься. Будь осторожна, когда остаёшься одна» – было написано на листе. Всего два предложения и никакой подписи. Но за ними стояла угроза, особенно очевидная сейчас, когда я, в самом деле, осталась одна.

Не было со мной девчонок из общежития. Не было даже моей приёмной семьи. Оставался лишь Дарий. Только ему я могла позвонить. Но можно ли полностью доверять Княжевичу? Ведь я рассказала о том, что слышала и видела в университете только ему …

Но всё же выбора не было. Если вчера вечером я ещё верила в то, что, рассказав Дарию обо всём, как бы переложила всю ответственность на его плечи, и мне больше ничего не должно было угрожать, то сейчас от этой надежды не осталось и следа. Тот, кто написал это письмо и оставил его под моей дверью, позаботился об этом.

А если вспомнить о том, что письмо было оставлено у родительской квартиры, в которой я сегодня успела пробыть не так уж долго, становилось ещё страшнее. Ведь получается, что тот, кто оставил это письмо, был в курсе того, что я сейчас здесь, а не в общежитии Университета Магии. Значит, за мной следили?..

Но чего мог хотеть от меня человек, который написал письмо? Может быть, это не угроза, а предупреждение? Я не так часто читала детективы, но помнила о том, что обычно свидетелям преступлений приходится немедля начинать опасаться за собственную жизнь. Порой им даже обеспечивали специальную охрану или прятали куда-нибудь по программе защиты свидетелей, но это, разумеется, в идеале. Мне бы такая охрана тоже не помешала…

Когда я запихивала листок обратно в конверт, руки дрожали ещё сильнее. Отложив его в сторону, я отправилась на поиски мобильного телефона. У меня в самом деле не было другого выхода, кроме нового звонка Княжевичу, который, хоть и не пожелал ничего мне рассказывать, всё же оставался единственным человеком и магом, с которым я могла поговорить в этой ситуации.

Дарий снова ответил на звонок не сразу. Должно быть, у него были свои важные и неотложные дела, от которых я его отвлекала. Когда я уже собиралась отключиться, в телефоне раздался его голос.

– Вероника, что случилось? – проговорил он, и я едва не спросила его, откуда он знает, что у меня что-то случилось.

– Мне принесли письмо, – ответила я, подбирая слова. – Там написано, что меня кто-то заметил в университете. И предупреждают, чтобы я была осторожна.

– Чего-то в таком роде я и опасался, – глухо и как-то обречённо произнёс в ответ на это Княжевич. – Я приеду к тебе… вечером. Ты будешь в общежитии?

– Нет, я дома… у родителей. Только их сейчас нет, – призналась я. – Они уехали на месяц.

– Вот, значит, как, – задумчиво проговорил он. – Тогда никуда не отлучайся пока. Я позвоню, когда буду возле твоего дома. И вот ещё что… Собери вещи.