- Сэр, я не могла так вот взять и бросить своих пациентов на произвол судьбы. Это не профессионально...

  Холмс чуточку, самую малость, изогнул губы в одной из самых ироничных своих улыбок.

  - И мистера Томпсона я подвести не могла. К тому же он сразу поднял мне жалованье, а я должна поддерживать овдовевшую сестру и ее малышей, - сиделка всхлипнула и полезла в карман за носовым платком. - Но теперь я живу в постоянном страхе - вдруг кто-нибудь еще в доме умрет ужасной смертью? Вдруг это буду я?

  - Хорошо-хорошо, - прервал ее мой друг. - Расскажите о своем пациенте и о том, как все произошло.

  - Мистер Шелби был прекрасным человеком, сэр, - заторопилась сиделка. - Тихим, добрым, стоически переносившим выпавшие на него невзгоды. Он был совсем молод, но парализован. Несчастный случай на охоте, я слышала. Его возили на каталке. Oн беспокойно спал, бредил, мне то и дело приходилось вытирать испарину у него со лба. В последнюю ночь мистеру Шелби стало совсем плохо, он метался, кричал на кого-то невидимого, плакал, и все это не открывая глаз. Потом вдруг глаза его широко распахнулись, сверкнули дьявольским огнем, вылезли из орбит и тогда, о боже, я услышала хруст костей. Это было так ужасно! Так ужасно! Я закрыла лицо руками и выбежала из комнаты. И больше я ничего не помню.

  - Можно? - в дверь осторожно постучали.

  На пороге возник человек лет тридцати самой неприметной наружности, судя по горящему румянцу на бледных щеках и обгрызенным ногтям - нервического склада. Он осторожно примостился на краешке стула и глянул на нас с Холмсом глазами невинной овечки, ведомой на заклание.

  - Чем вы занимаетесь в хозяйстве мистера Томпсона? - спросил мой друг.

  - Я садовник, сэр, - прошелестел человек. - Арчи. Арчи Купер. Кошу траву на лужайках, сажаю цветы, подрезаю деревья в саду, мету дорожки. Я хороший садовник, сэр.

  - А кем вы были раньше, - поинтересовался Шерлок. - Судя по вашим рукам, еще не так давно они выполняли более чистую работу.

  Щеки Купера еще больше покраснели:

  - Я был клерком в Сити, сэр. Но, когда здоровье мое пошатнулось, врач посоветовал мне пожить на природе, на чистом воздухе. И, знаете, он был прав. Теперь мне много лучше.

  - Что вы знаете о смертях пятерых постояльцев?

  - Я ничего не знаю, - быстро и горячо заговорил наш собеседник. - Они умерли, да. Но это все, что мне известно.

  - Но так много смертей меньше чем за месяц. Не может быть, что вы, человек образованный, не имели собственных мыслей по этому поводу.

  Купер вдруг резко подался вперед и схватил Холмса за рукав пиджака. Глаза его жарко заблестели, кровь отлила от щек:

  - Я думаю, это нечистая сила, сэр! Дьявол избрал нашу тихую обитель для своих темных игр. Я чувствую разлитый в воздухе запах смерти. Он становится все гуще, давит, давит на голову. И ничего, ничего нельзя сделать! Конец света близок, и никто не спасется.

  Моему другу с трудом удалось оторвать будто окостеневшие пальцы садовника от своей руки. После этого он с облегчением отпустил свидетеля прочь из комнаты.

  - Боюсь, чистый воздух не сильно помог бедняге, - констатировал я.

  - Боюсь, что так, - согласился Холмс и добавил. - Последним в списке у меня идет повар. Он обязательно должен что-то знать, не даром готовит такой чудесный страсбургский пудинг.

  Но опросить повара мы не успели. В дверь постучали и в комнату вошли Томпсон и Фрейд, оба в белых халатах, изрядно испачканных в некой бурой субстанции.

  - Как ваши успехи? - Холмс живо поднялся со стула. - Что-нибудь удалось узнать?

  - Похоже, что удалось. Не знаю только, как это поможет в поисках истины, - сказал Фрейд, доставая из-под полы халата стеклянную банку и поднося ее к газовому светильнику. За стеклом во спирту плавало нечто, напоминающee раздутую морщинистую брюкву, заключенную в огромный клубок из тонких седых волос. На поверхности клубка извивались толстые белые шнуры, плотные на вид.

  - Грибница! - прошептал Холмс. - Гриб каким-то образом паразитирующий на мозге. Одна и та же картина у все троих.

  - Да, - подтвердил Томпсон дрожащим голосом. - Похоже, каким-то образом споры попали в мозг, начали интенсивно расти, и в какое-то мгновение череп не выдержал давления и треснул.

  - Похоже на сказку, но это так, - кивнул головой Фрейд. - Верь я в демона - поверил бы, что он погостил в пансионате. А, может, и до сих пор гостит.

  - Бросьте, - оборвал невролога мой друг. - Заразу по миру разносят отнюдь не демоны. Лучше вспомните, Томпсон, где незадолго до первой смерти покойники могли оказаться вместе.

  - Не понимаю, - развел руками Томпсон. - Завтракают, пьют и ужинают все постояльцы в одной и той же столовой. Там же мы организуем чтения вслух, кто-нибудь музицирует или играет в карты. Но всегда собирается много больше пяти человек. Эти пятеро были слабого здоровья, прогуливались в одиночку, сопровождаемые сиделкой. Спят все тоже каждый в своей комнате.

  - Вспоминайте, - настаивал Шерлок. - Должно было быть что-то такое, что их объединяло. Что ваши постояльцы делают еще, кроме как едят и общаются?

  - Отдыхают! - хлопнул себя по лбу Томпсом. - Я сам прописал этим пятерым двухчасовой дневной отдых на застекленной веранде. Правда, отдых я прописал шестерым. Мистер Поллок жив, в то время как остальные уже мертвы. Значит, веранда тут не при чем.

  - Я бы так не утверждал, - Холмс резко поднялся с места. - Приведите-ка мистера Поллока сюда.

  - Боюсь, это невозможно, - развел руками Томпсон.