Император нахмурился.

— Ты смеешь грозить мне, порождение мрака?

Александр Алексеевич всплеснул руками.

— Разве я произнес хотя бы одно слово угрозы? Разве я направил к тебе тайных убийц, которые, потеряв честь и разум, напали на тебя, ни словом не предупредив о намерениях?

Мовсий молчал.

— Я не угрожаю, — повторил прогрессор. — Но мои враги готовы стать твоими врагами. Им тоже нужны эти болота… Просто вспомни, что в этом мире есть вещи не подвластные простому человеку.

Император усмотрел в словах ущерб собственной чести. Щека его дернулась, бровь надменно поползла вверх.

— Например? Что можешь ты, и чего не могу я?

— Есть вещи, справиться с которыми, мы оба бессильны, — примирительно отозвался прогрессор. — Воля Богов, например, или необходимость… Хотя, по существу это одно и тоже…

— Мой Бог молчит!

— Может быть, ты просто не умеешь слышать его предостережения? Иркон говорил мне, что Старший Брат Черет увидел знаки близкой беды в появлении Бегущих звезд, в извержении Осты…

— Это дело рук твоих Богов? — не сдержав удивления спросил Император.

— Возможно, — пожал плечами ночной гость. — Они не советуются со мной.

Он поднял руку.

— Но я твердо знаю одно — Бегущие Звезды появляются тогда, когда Боги наших врагов собираются показать кому-то свою силу.

Это не было угрозой. Это было всего лишь намеком на неприятности, но Император усмотрел в словах купца именно угрозу.

— Принимающему Карху душой, демоны не указчики!

Это было очень абстрактно. Александр Алексеевич помолчал и признался.

— Я не понял, государь.

— Нет чужих богов. Есть только Карха и демоны…А совет демона…

Не пытаясь скрыть этого, Никулин досадливо поморщился.

— Государь! Я пришел не спорить. Я пришел договариваться. Прояви благоразумие. Сделай шаг навстречу и мы…

Мовсий сдвинул брови. Он ведь грозит ему! Грозит!

Только есть ли что-нибудь за его словами? Что стояло за спиной морока? Демоны или заморские колдуны, играющие в свои игры. Что они могут? Чем опасны? Он не знал этого, а было ли что-нибудь позорнее для властителя, чем попасть под власть пустых угроз?

Пока он не знал ничего, кроме того, что кто-то пытается взять его за горло.

— Приходи ко мне днем.

— Мы ходим по кругу, — отозвался прогрессор.

— Если тебе нужен мгновенный ответ, тогда я говорю «нет».

Несколько секунд прогрессор молчал, раздумывая, что делать дальше. Надежда, с которой он вошел в комнату, на глазах таяла, превращаясь даже не в воду, а в пар. На языке вертелся глупый вопрос, который он, тем не менее, не мог не задать.

— Почему? Я дал мало золота?

Осторожно подбирая слова, чтоб ненароком не обидеть посланца дьявола Пеги, Мовсий ответил:

— В твоих словах нет уважения ни к Кархе, ни к моей власти. Демоны, что стоят за твоей спиной, наверное, сильны, если могут двигать звезды, но ничего… Мы уже схлестывались с демонами. И побеждали. Посмотрим и на силу твоих демонов, если они решатся ее показать.

Александр Алексеевич прищурился. Скорее всего, он угадал ход мыслей Императора.

— У нас говорят — «Любопытство погубило кошку»…

— Император не кошка.

Самое главное было сказано. Недомолвок меж ними не осталось.

— Жаль, Император, жаль…

Прогрессор медленно, чтоб Мовсий не заподозрил его в коварстве пошел к окну. Тот провожал его взглядом, не делая попытки ни преградить дорогу, ни позвать стражу. Мовсий смотрел в удаляющуюся спину и чувствовал, как в груди волной поднимается радость.

Он выстоял!

В темноте, где сила созданий дьявола Пеги была огромна, он не поддался! Он выдержал!

— Я уйду, как пришел. Может быть, ты и передумаешь. Я буду надеяться на твой ответ. Согласись.

Он протиснулся в окно. Сергей — следом.

Говорить дальше было не о чем. Императорские мысли были просты как «белый шум». Прогрессор показал свою настойчивость, Император — свое упрямство. Первое должно быть вознаграждено, а второе — следовало покарать и проделать все это с максимальным удовольствием для себя.

С аэроцикла было видно, что Мовсий все еще сидит в раздумье. Никулину показалось, что может быть еще одно усилие и… Он сунул голову назад, в окно.

— Дорога к согласию все еще свободна. Но только до тех пор, пока с тобой не станут говорить Боги моих врагов.

Сергей, сидя за его спиной, смотрел выжидающе, готовый в любой момент включиться в то, что с этой секунды из миссии прогрессора наконец-то превращалось в веселую игру, ничуть не хуже, чем освобождение Александра Алексеевича. Император посмотрел на него и под этим взглядом гости отплыли от окна.

— Как и предполагалось — пшик, — сказал Сергей. — Что дальше?

Как будто он не знал, что дальше.

— Что ж, — сказал прогрессор. — У меня серьезного разговора не получилось. Теперь твоя очередь. Ты хотел шутить — давай шути.

— Здесь?

— Да.

Император сделал несколько шагов вдоль стены, повернулся, всматриваясь в привычные вещи. Все тут было знакомо, каждая пядь стен и пола, каждя вещь, но теперь это ничего не значило. Где-то тут, в месте проверенном и известном, затаилось зло. Где-то рядом прятался враг.

— Кто нес стражу?

Старший Брат взмахнул рукой, и в приоткрывшуюся дверь протиснулись двое. По комнате проскользнул острый запах пота. Несколько мгновений Мовсий смотрел в белые от страха лица, потом жестом приказал подойти к столу. Молча налил каждому по кубку вина и кивнул. Слов не понадобилось. Ночные стражники в два шага подскочили к столу и опрокинули их в себя.

— Рассказывайте.

Император сел, приготовившись слушать. Оба выглядели смышлеными. На лицах кроме страха было вполне осмысленное выражение понимания важности того, что происходит. Тут можно было или подняться ввысь или сломать шею и себе, и потомству до третьего колена.

— Был голос! — сказал первый, оторвавшийся от кубка.

— Сначала шум, словно чей-то крик! — добавил второй. — Или стон…

Они вспомнили этот звук и переглянулись, ища друг у друга поддержки в подступающем страхе. Старший Брат не дал им окунуться в прошлый ужас, спросил спокойно.

— Мужчина кричал? Или женщина?

Его голос привел их в себя, как удар хлыстом приводит в разум зверя. Они вскинули головы, расправили плечи.

— Нет. Не мужчина и не женщина. Это вообще не было криком человека…

Первый кивнул и, торопясь поделиться, добавил.

— Зверь… Или демон… Человек так кричать не может…

Плечи второго передернулись, он кивнул, соглашаясь с товарищем.

— Но слова? — удивленно спросил Император. — Были же слова!

— Два слова… Он повторял только два слова. «Отдай болота!» Они умолкли. Несколько мгновений Мовсий ждал продолжения, но стражники молчали, только одного стала бить крупная дрожь. Винная смелость пришла и ушла, и ночной страх в их душах вновь поднимал голову, леденя кровь. Старший Брат переглянулся с Мовсием, покачал головой. Бесполезно.

— Идите.

Они не ушли. Убежали.

Когда дверь за ними закрылась, Иркон сказал, чтоб оправдать их.

— Они не сбежали. Стояли до конца. Подняли тревогу, вызвали десятника. Он говорит тоже самое. Два слова до самого рассвета…

— Колдовство, — твердо сказал Император. — Чужие демоны лезут к нам!

Слова посланца дьявола, принявшего образ душевного друга Айсайдры Еноха, что он слышал ночью, становились явью.

— Все может быть гораздо проще, — остановил его Верлен. — Может быть, нет никаких демонов, а есть хитрые люди. — Надо посмотреть стены. Простучать каждую. Может быть за другими зеркалами свои ходы, а мы и не знаем…

Он сам шагнул к ближней стене, но тут раздался звук, заставивший вздрогнуть каждого.

Звук начался с тонкого писка, в несколько мгновений ставшего густым гулом, а потом и голосом. Стражники не солгали — в нем и впрямь не было ничего человеческого, но это был именно голос. Мовсий не мог ошибиться. Он ухватился за рукоять кинжала и Иркон встал рядом, прикрывая императорскую спину. Несколько мгновений было тихо, потом за их спиной раздались ритмичные удары в ладоши — Старший Брат, чью спину никто не прикрывал, начал охранительную пляску. Во второй раз они были уже готовы и звук не вызвал ничего, кроме внутренней дрожи. Теперь он был высок, как визг и осыпал холодной крупой спины людям.