Есть и ещё одно возражение против осуществимости похода из Ладоги в Константинополь. Дело в том, что нападение 860 года произошло вскоре после того, как византийские войска и флот отправились на войну с арабами. Аналогичная ситуация была и в 626 году – тогда войска Аварского каганата осадили Константинополь сразу после того, как византийские войска отправились воевать на Кавказ. Но если в этом случае авары, занимавшие земли по Дунаю, могли узнать об уходе византийских войск, то ладожские скандинавы такой возможности не имели – расстояние от Ладоги до Константинополя составляет более двух тысяч километров. А нападать, не зная численности войск врага – это авантюра с минимальной надеждой на успех.
Если корабли «росов» отправились в поход из Ладоги, тогда есть ещё одно важное препятствие. Дело в том реки на северо-западе становятся судоходными не раньше середины апреля, так что вряд ли переход по рекам, через волоки, с учётом остановок для отдыха удастся уложить в два месяца, чтобы успеть к середине июня, когда «росы» напали на Визатию, как написано в «Брюссельской хронике».
Есть другой возможный путь с северо-запада в сторону Чёрного моря – крупные суда скандинавов могли прийти прямо с Балтики через Западную Двину. Как-никак эта река расположена южнее Невы и Волхова, однако и на ней есть опасные пороги.
Об этом маршруте рассказывает Т.Н. Джаксон в книге «Исландские королевские саги о Восточной Европе» (1993 г.):
«Скандинавские источники <…> из трёх известных им путей на Русь (через Северную Двину, Финский залив и Западную Двину) подробно описывают именно Западнодвинско-Днепровский путь».
Действительно, этот путь упоминается в «Саге о гутах»:
«В течение долгого времени население Готланда настолько размножилось, что страна не могла всех прокормить. <…> Они не хотели уезжать, но поплыли к Торсборгу и там поселились. Но жители той земли не захотели их терпеть и изгнали их. Тогда они поплыли на остров Форё и поселились там. Но и там они не могли себя прокормить и поплыли на один остров близ Эстланд [Эстония], который называется Дагё, и поселились там. <…> Но и там они не могли себя прокормить и поплыли к реке, которая называется Дюна [Западная двина], а по ней – через Рюцаланд [Русь]. Они плыли так долго, что приплыли в Грекланд [в Грецию]».
Однако, если скандинавы в 860 году шли по Западной Двине, то исходным их пунктом была либо Упсала на восточном побережье нынешней Швеции, либо один из островов в Балтийском море, использованный в качестве промежуточной стоянки. В этом случае скандинавы до Западной Двины должны были идти на больших морских судах. Ну а дальше что? Специально для этого похода строить 200 малых судов-однодревок, приспособленных для плавания по рекам и перетаскивания волоком? В это трудно поверить, к тому же требовалось довольно много времени, чтобы изготовить эти однодревки. Вряд ли 200 штук они привезли из Упсалы.
Но есть ещё одно возражение против обеих версий – и ладожской, и северо-двинской. Вот отрывок из книги «Путь из варяг в греки» (1931 г.) филолога В.А. Брима:
«Участок, проходящий через Финский залив к Неве и через Волхов к великому волоку, ни в одном скандинавском источнике не описан, хотя он имел первостепенное значение в эпоху варяжских движений. <…> Ладожское озеро <…> нигде в скандинавской литературе не упомянуто. <…> Трудный и, вероятно, небезопасный участок пути волоком из Ловати на Двину и из Двины на Днепр нигде в исландских и вообще скандинавских памятниках не упомянут».
Как бы то ни было, скандинавы имели опыт перетаскивания судов волоком. Об этом пишет А.Я. Гуревич в книге «Древние германцы.Викинги (2007 г.):
«Хедебю играл огромную роль в торговле Северной Европы. В первую очередь – из-за своего чрезвычайно удобного месторасположения: город находился в крайней восточной точке пути, связывавшего балтийское побережье Ютландии с западным её побережьем, омываемым Северным морем. Вместо того, чтобы совершать длительное и опасное путешествие через проливы Скаггерак и Каттегат, где торговые суда подстерегал и пираты и где частыми были бури, купцы предпочитали двигаться из Балтийского моря по судоходной Шлей до Хедебю. Оттуда по суше на расстояние примерно 17-18 км они волоком или на повозках продвигались к реке Трене и по ней до вод Северного моря. Этот путь пересекал южную оконечность Ютландского полуострова несколько севернее нынешнего Кильского канала».
Итак, путь от Ладоги или от устья Западной Двины до Чёрного моря был слишком труден даже для бывалых скандинавов, а кроме того, вряд ли им удалось прибыть в Константинополь к середине июня. Ну что ж, допустим, что «росы» отправились в поход из Киева или его окрестностей. Константин Багрянородный в трактате «Об управлении империей» рассказывает о том, как они в X веке добирались из Киева в Константинополь:
«Славяне же, их пактиоты <…> рубят в своих горах моноксилы во время зимы и, снарядив их, с наступлением весны, когда растает лёд, вводят в находящиеся по соседству водоемы. Так как эти [водоемы] впадают в реку Днепр, то и они из тамошних [мест] входят в эту самую реку и отправляются в Киову. Их вытаскивают для [оснастки] и продают росам. <…>
И в июне месяце, двигаясь по реке Днепр, они спускаются в Витичеву, которая является крепостью-пактиотом росов, и, собравшись там в течение двух-трех дней, пока соединятся все моноксилы, тогда отправляются в путь и спускаются по названной реке Днепр. <…>
После того как пройдено это место [последний из порогов], они достигают острова, называемого Св. Григорий [о. Хортица близ Запорожья]. <…> Затем, продвигаясь таким образом от [этого острова] до четырёх дней, они плывут, пока не достигают залива реки, являющегося устьем, в котором лежит остров Св. Эферий [о. Алсос близ устья Днестра]. Когда они достигают этого острова, то дают там себе отдых до двух-трёх дней. И снова они переоснащают свои моноксилы всем тем нужным, чего им недостает: парусами, мачтами, кормилами, которые они доставили [с собой]. <…> Оттуда они отправляются к реке Днестр и, найдя там убежище, вновь там отдыхают. Когда же наступит благоприятная погода, отчалив, они приходят в реку, называемую Аспрос, и, подобным же образом отдохнувши и там, снова отправляются в путь и приходят в <…> рукав реки Дунай. <…> От Дичины [река Камчия] они достигают области Месемврии [где-то недалеко от Константинополя] – тех мест, где завершается их мучительное и страшное, невыносимое и тяжкое плавание».
Здесь следует обратить внимание на слова «невыносимое и тяжкое плавание» – и это в том случае, когда в поход отправляется десяток небольших судов. Если же речь идёт о двухстах судах, то плавание представляется и вовсе невозможным, особенно, если учесть, что нужно уложиться в срок около двух месяцев. Поэтому шведский историк Рюне Эдберг предположил, что скандинавы из Ладоги «шли пешком, на лошадях или в санях, пока не достигали водных потоков, где можно было идти под парусом» – там скандинавы якобы обзаводились небольшими судами, на которых продолжали путь. В этом случае можно было выступить в поход ещё зимой, однако на изготовление двухсот судов потребовалось бы слишком много времени. Так что скандинавы опять не успевали в срок.
Историк-византист IX века В.Г. Васильевский высказал такую версию:
«Скандинавские искатели приключений отправлялись в Константинополь далёким окольным путём через земли Венедов, через Саксонию, Францию, земли Лангобардов, Рим, Апулию».
Такой путь, в принципе, возможен, но для нападения на Константинополь он явно непригоден. Будь мы на месте скандинавов, ни один из рассмотренных вариантов маршрута не мог бы нас устроить, поэтому самое время вернуться к словам патриарха Фотия. Он пишет, что нападали с севера, «оттуда, откуда [мы] отделены столькими землями и племенными владениями, судоходными реками и морями без пристаней». На самом деле, «росы» нападали с моря, и нет никаких гарантий того, что Фотий знал о направлении удара. Грекам было известно, что родина «росов» находится где-то далеко на севере – возможно, греки узнали об этом в 839 году от послов хакана «росов». В 860 году греки идентифицировали их «по внешнему виду», то есть по цвету лица, а Фотий на этом основании сделал вывод, что «росы» пришли с севера. Однако по внешнему виду они не отличались от скандинавов, а может быть, и от других северных народов.
