Другой молодой дворянин. Девочкин не таючись ехал с шайкой своей... Селенья через три на большой дороге проехал... сзади две пушки везут, а сам впереди верхом ехал!.. Всем рассказывал: "Князя Платона, говорит, полонить еду".

Третий старый дворянин (сам уже не знает, зачем объяснил). С нас, бедных дворян, что спрашивать: разбойники приедут к тебе на дом, за неволю к ним с хлебом, с солью выйдешь.

Губернатор (окончательно грустным голосом). Печальные времена!

Те же и карлица, и за нею выступает княжна.

Карлица. Княжна Наталья Илларионовна желает видеть государя-губернатора.

Губернатор (склонив голову). Всегда готов быть ее покорным слугою.

Княжна входит и приседает; все подходят к ней к руке.

Княжна (раскланиваясь всем общим поклоном). Ох, с горя и печали и на приветствия ваши не умею как ответить... Братец сейчас идет сюда!

Губернатор. Лучше поэтому ему?

Княжна. Какое, чуть жив! Кажется, и в рассудке уж тронулся!

Одна из боковых дверей отворяется и показывается князь Платон, худой, в бархатном халате. С одной стороны ведут его лакей и княгиня Настасья Петровна, а с другой шут.

Князь Платон (губернатору). Извините, ваше превосходительство, что я выхожу к вам в таком наряде.

Губернатор придвигает ему кресло. Князь Платон опускается в него, но княгиню не отпускает от себя. Той подвигают тоже кресло. Она садятся около мужа. Все прочие окружают их.

Князь Платон (снова обращаясь к губернатору, слабым и протяжным голосом). Ваше превосходительство, вероятно, приехали усмирять меня; но я уже сам усмирил себя.

Губернатор. Мы приехали к вам в гости и привезли вам здоровья.

Князь Платон. Благодарю!.. (Опускает на несколько мгновений голову, потом поднимает ее.) Я думал, что умереть мне так же легко будет, как кинуть в огонь старое платье; но нет, животолюбив, видно, человек, и геенна адская страшнее ему всех мук земных! (Крестится и потом, обращаясь к губернатору, говорит.) Мужика, ваше превосходительство, что меня ранил, не наказывайте... я сам искал смерти.

Губернатор. Будет исполнено ваше желание.

Князь Платон (после нескольких секунд молчания как бы ищет кого мутными глазами и, наконец, останавливает их на Рыкове). Господин Рыков! Вы поступили со мной, как великодушный враг. Я крови и смерти вашей искал, а вы хотели спасти мне жизнь... (Опускает голову; потом через несколько мгновений поднимает глаза на княгиню.) С вами нас, княгиня, будет бог судить, кто из нас виноватее; но вы... после претерпенного от меня... оплакивали мои раны, а потому... (Слабо хлопает в ладоши.) Дворецкого мне!

Кадушкин. Двоесский!

Князь Платон. Сервирован ли там стол и готовы ли музыканты?

Дворецкий. Все готово-с!

Князь Платон. Вели играть веселый туш!

Дворецкий уходит.

Князь Платон. Вас, ваше превосходительство, и вас, господа дворяне, призываю я в свидетели, что, оставляя жену нашу, Настасью Петровну, наследницей всего нашего... состояния, желаю я сам отпраздновать сговор ее за господина Рыкова. (С горькой усмешкой.) Стол готов, музыка играет, пожалуйте кушать! (Склоняет совсем низко голову. Слышится музыка.)

Княгиня (плача). Простите меня, князь, не наказывайте так! (Берет у него руку и целует ее.)

Князь Платон (горько усмехаясь). Я думал сим сделать вам приятное!

Княжна (княгине). Не противоречьте уж ему!

Губернатор. Совершенно не нужно противоречить. Больной - что малый ребенок.

Князь Платон (крестится и почти уже в бреду). Ваше превосходительство, соблюдите этикет... ведите сестру мою под руку... а господин Рыков мою жену и свою невесту... (Умолкает.)

Все остаются в немом недоумении.

Музыка продолжает играть.

Кадушкин (взглянув князю в глаза, вскрикивает). Умей!

Княгиня (становясь на колени пред князем). Благодетель вы мой!

Занавес падает.

Впервые трагедия напечатана в журнале "Всемирный труд", 1867, No 2 (февраль). Написана она была летом и осенью 1865 года и закончена 31 октября. 11 ноября 1865 года Писемский начал хлопоты о поставке трагедии на сцене, в связи с чем временно дал ей название "Екатерининские орлы". Острый социальный конфликт трагедии внушал цензурным органам страх, вследствие чего разрешение было получено лишь к началу 1866 года, и то с исключением наиболее нецензурных мест. Дошедшая до нас рукопись "Екатерининских орлов" дает нам представление об одной из первоначальных редакций пьесы. Приводим некоторые места из нее.

Действие IV, явление I, после пятой реплики.

Митрич (несколько озадаченный подобным замечанием). Мельник пустой человек, так и быть тому надо... (Возвращаясь снова к прежнему разговору.) Теперь государи, братец, тоже баринов от мужиков очень отличают: государыня-императрица скольким господам вотчины надавала, а мужику, небось, ни одному, потому самому не стоит... Вот теперь тебя сделай барином, сумеешь ты быть?

Филька (засмеявшись). Нет, дядя, не сумею.

Митрич. То-то и есть. На все тоже надо, чтобы родился человек. Обирай почище около окон...

Действие V, явление IX.

Тот же и Рыбак с подвязанной черной бородой, одетый в обыкновенную крестьянскую чуйку и подпоясанный ремнем, на котором висят коновальские принадлежности.

Рыбак (оглядев комнату внимательно). Что же, Петр Григорьич, долго ли нам дожидаться тут?

Девочкин. Да ты погоди, братец! Человек помирает, что мне тут делать?

Рыбак. Как нам годить тут, помилуйте? Мы не то, что народ вольный, может ходить везде открыто без страху! Вы сами сказали, что как дочку освободим, вы сто рублей нам дадите.

Девочкин. Ну и будет все это.

Рыбак. Будет, пожалуй, другое!.. Мне своих парней и не унять. Они на селенье хотят идти. Я волен над ними только днем, а как солнце сядет, они, пожалуй, и меня самого свяжут. Исправник тоже теперь скрылся: того и гляди с командой подойдет!

Девочкин. А зачем вы князя ранили так?.. Будь он здоров, сдался бы на капитуляцию, все бы тогда было: и деньги, и пиво, и вино!

Рыбак. Было бы уж!.. Пустые одни слова только говорите... Еще дворянин!

Девочкин. Ну, коли так, так убирайся к черту, ничего у меня нет про вас! Сейчас вот губернатор приедет сюда, всех вас выдам ему!

Рыбак. От вас только и чай этого!.. Не сегодня шаромыжничаете... Впутался я только в это глупое дело, право!

Девочкин. Ты не груби мне!

Явление X

Те же и вбегает Рыков с двумя охотниками.

Рыков (показывая на Рыбака). Каналья, куда забрался! Берите, вяжите его!

Девочкин. Так и надо!.. Он беглый с Колыванских заводов, там уж два раза кнутом его дули!

Охотники кидаются на Рыбака.

Рыбак. Ну да, так вот сейчас и дамся вам! (Выхватывает из-за пазухи кистень, отмахивается им, потом бросается к окну, свистит и выскакивает; ему отвечают несколько свистков.)

Рыков (выскакивая вслед за ним с охотниками). Врешь, не уйдешь!

Девочкин (тоже выскакивая за ними). Не уйдешь, бестия, словим!

Сцена остается некоторое время пустою.

Слышны крики и выстрелы.

В XIII явлении "дворянин средних лет" говорит губернатору: "Нам, ваше превосходительство, от этих богачей и знатных жутко тоже приходится".

Одновременно с возбуждением ходатайства о допуске пьесы на сцену Писемский представил ее на соискание Уваровской премии. В конкурсе, кроме Писемского, приняли участие А.Н.Островский ("Воевода, или Сон на Волге"), А.К.Толстой ("Смерть Иоанна Грозного"), Д.В.Аверкиев, А.А.Потехин и другие драматурги. Ни одному из них премия присуждена не была. Рецензент трагедии Писемского академик А.В.Никитенко в своем отзыве обвинял автора в протоколизме: "Пьеса "Самоуправцы" возбуждает вдвойне тяжелое впечатление. Читатель или зритель, принужденный понести на своем сердце бремя всех этих безобразных фактов, не вознаграждается никакою мыслию, которая бы оправдывала, оразумливала, если можно так выразиться, очеловечивала их" [А.В.Никитенко. Три литературно-критических очерка. СПб, 1866, стр. 13]. Однако в своем отзыве Никитенко открывает причину своего отрицательного отношения к трагедии Писемского: ему не нравится вся реалистическая литература шестидесятых годов.