– Нет, но зачем столько? – упорствовал Царьков. – Мне-то можно объяснить?
– Можно, – огласился Савойский.
Он встал, подошёл к двери кабинета и проверил, плотно ли закрыта она. Не удовлетворившись поверхностным осмотром, дважды с силой потянул на себя дверную ручку.
Потом прошёлся вдоль окон, поправляя задёрнутые шторы.
Прошёлся вдоль стены.
– Кабинетов смежных нет? – уточнил он.
Обезьян заверещал радостно.
– Здесь мои апартаменты! – завопил он и запрыгал в кресле. – Всё, что за стеной – моё. И сверху – моё! И снизу – моё! И всё, что в округе – моё! Весь район Москвы мной куплен! Здесь нет чужих, здесь все – моя собственность! Моя! Моя!
Прыгнув на стол, сдёрнул на мгновение брюки, показав красный зад опешившему Савойскому.
– Всё моё! Всё!
Потом успокоился и с важным видом, как ни в чём ни бывало, усёлся за стол.
Кивнул гостю.
– Не изображай из себя спецагента, Илья. Мы не людишки, чтобы в секретность играть. Нам бояться некого! И стесняться некого! Совесть этой планеты – мы! Мы – её мораль и закон!
И, вытянув губ трубочкой, смачно плюнул в стену.
– Пока ещё нет, – возразил Илья Григорьевич. – И кроме людей ещё существа имеются, которым выгодно было бы избавиться от нас. А дело тут такое…
Оглянувшись, присел за стол, придвинув кресло ближе к Царькову.
– Такое дело, что и радостно на сердце, и тревожно, – зашептал Савойский. – Голос садится от волнения, прости… Сакморы, покровители наши, такое надумали!.. Повелительница подтвердила самолично! Лично! Сама!
– Что? – хриплым шёпотом спросил Царьков.
– Реактор, – едва слышно произнёс Савойский. – Они разгонят его на полную мощность. Им нужно топливо, много топлива. И в течение недели они разгонят его на полную мощность! Понимаешь, Мартемьянушка?
И он засмеялся истерично, прикрыв ладонями перекосившееся от волнения лицо.
– Они скроют Землю! Полностью скроют Землю! Она пропадёт без следа! Исчезнет, как те людишки, что мы поставляем на растопку. Сакморы укроют нас! Навеки! Наве-е-ки-и!
И он захлюпал, сорвавшись в рыдание.
– Чего разнюнился? – с брезгливой улыбкой осведомился Мартемьян. – Скис, спёкся? Сердечко человеческое всё ещё бьётся?
Царьков подался вперёд и, хищно оскалив клыкастую пасть, добавил резко, будто ударом вбивая гробовой гвозь:
– Че-ло-вечек!
– Нет! – испуганно завопил Савойский.
И, привскочив, замахал руками.
– Нет уж, ты не смеешь! Ты не имеешь права так говорить! Нет у тебя такого права!
И зачастил сбивчиво, выплёвывая слова:
– Разве я не приближен к госпоже? Разве не отмечен милостью её? Разве не приносил в дар сотни трупов от чистого сердца? За один раз, бывало, до сорока тел передавал, так что целую неделю вывозили их из моего офиса. А ведь у сердца, у сердца держал! Так что же теперь, и доверия мне нет?
– Сядь, – тихо сказал Мартемьян.
И, вытянув волосатую лапу, когтистым пальцем показал на стул.
– Хоть ты людожор и заслуженный, и поручения самой госпожи передаёшь, но сейчас, в этот час – ты у меня в гостях. В моём офисе!
Савойский покорно опустился на стул.
– Я понимаю тебя, Илья, – продолжал Мартемьян, кривя губы в издевательской обезьяньей усмешке. – Ты боишься, Илюша. Та маленькая, ничтожно маленькая человеческая часть, что ещё в тебе осталась, сопротивляется нашему большому, великому делу. Она боится, она трясётся, Илюшенька. Она сжалась в испуганный комочек и бьётся о поганые твои рёбра как испуганный воробышек. Но ей не выбраться, Илья? Правда?
Савойский не ответил.
Он сидел с потерянным видом, время от времени потирая кончиками пальцев уголки подрагивающих губ.
– Правда? – повторил вопрос Мартемьян.
– Правда, – выждав пару мгновений, подтвердил Савойский.
– И воробышек сдохнет внутри тебя! – наставительно заметил Мартемьян. – Сдохнет, никуда не денется. Потому что другого пути нет.
Царьков, придвинув к себе чистый лист бумаги, обмакнул коготь в чернильницу и тщательно, медленно вывел крест посередине листа.
– Во-от, – потянул Царьков.
И, вытерев коготь шерстяной тряпицей, извлечённой из резного деревянного пенала, что стоял на правой стороне стола, показал лист гостю.
– Вот что теперь мы имеем, Илья. Крест окончательный и бесповоротный. Но мы ведь креста не боимся, Илья?
Савойский отрицательно замотал головой.
– Мы уже ничего не боимся, – и Царьков положил лист в папку, обтянутую красной, жирно отблёскивающей кожей.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
