Сеит осторожно дотронулся до носика дочери:
– Посмотри на этот нос величиной с пуговку!
Шюкрийе, довольная, что обстановка смягчилась, подошла к ним.
– Сеит, я тебе дам ее на руки, а ты порадуйся.
– Не проснется?
– Ничего не случится. Она только что поела.
Мюрвет смотрела, как Сеит с помощью Шюкрийе в первый раз взял свою дочь на руки, продолжая восхищаться ею.
– Прекрасно пахнет! И щечки мягонькие.
Ужин прошел в праздничной атмосфере. Дочь тети, Сафийе, живущая на верхнем этаже дома, спустилась к ним вместе с мужем. И маленький Хасан присоединился к трапезе. Все ели, пили, смеялись. А вот Эмине злилась. Разве такими праздники вообще бывают? Столько спиртного, столько шума! Через какое-то время она позвала Фетхийе и Неджмийе и сказала, что им пора ложиться спать. Сестры вздохнули и послушно отправились в свою комнату.
Девочке дали имя Леман.
Мюрвет, по мере того как шли дни, замечала, насколько правильным был переезд в этот дом. На двух других этажах жили близкие родственники. Сафийе и ее муж Сулейман были родными душами. Сафийе была старше Мюрвет на семь лет. Это была женщина высокого роста, с белой кожей, черными волосами и карими глазами. Она не проявляла застенчивости и свободно вела себя с мужчинами. Ее сияющие глаза всегда смотрели смешливо и действовали на Мюрвет успокаивающе. Сеит был впечатлен ее поистине аристократическим изяществом.
Когда Леман исполнился месяц, Сафийе и Сулейман спустились к ним с бутылкой вина. Эмине поужинала несколько ранее и вместе с дочерьми удалилась, взяв с собой ребенка Мюрвет, по меньшей мере на час-два, пока младенец не проголодается, чтобы Мюрвет могла расслабиться с мужем и гостями.
В тот вечер Мюрвет впервые после родов села за стол, нарядившись и прихорошившись. Давно она не чувствовала себя так хорошо. С помощью Сафийе она накрыла на стол. Сеит принес полную тарелку различных закусок. Пока Сулейман готовил напитки, Сеит готовил жаркое на балконе. Погода была прекрасной, и все окна были открыты. Сафийе расставляла на столе бокалы. Она тихим голосом спросила у Мюрвет:
– Все в порядке? Твой сегодня находится в особенно хорошем расположении духа.
– Да, все идет хорошо, Сафийе-абла. Слава Аллаху! Вот только домой он приходит под утро.
– Такова его работа, Мюрвет.
Сафийе указала на мужчин, которые со смехом разговаривали на балконе:
– Такие мужья, как наши, хотят, чтобы их женщины были раскрепощены и сидели рядом с ними за столом. Тогда чего ради они пойдут к другим?
– Ты права, Сафийе-абла.
Ужин проходил великолепно. Мюрвет активно участвовала в беседе. В какой-то момент Сеит запел. Сафийе начала подпевать ему.
…Из Алушты везут камень,
А из глаз течет слеза,
Если мне тебя вернут, мое дитя,
Аллах будет доволен.
Ай Лачин, душа Лачин,
Я стал жертвой ветра…
Когда песня закончилась, Сеит какое-то время сидел молча. Мюрвет услышала голоса из комнаты матери: судя по всему, дочь проснулась. В этот момент Сеит, отвечая на вопрос Сулеймана, начал рассказывать о Крыме. Он погрузился в прошлое. По мере того как все громче и требовательнее плакал ребенок, росло и беспокойство Мюрвет. Невольно она ерзала на месте. Сеит внезапно замолчал, посмотрел на нее и попросил:
– Не уходи Мурка, я хочу, чтобы ты это послушала.
Он нуждался в ней.
Но Мюрвет видела мать, которая взмахом руки позвала ее из приоткрытой двери. Нужно было идти к ребенку. И она встала из-за стола. Сеит нахмурился. Его жена не послушалась. Почему она не могла разделить с ним печали? Он захотел заставить Мюрвет остановиться и потянулся к тарелке с арбузом.
Тарелка, ударившись о дверь, разбилась вдребезги. Куски арбуза разлетелись алыми брызгами на цветном ковре. Мюрвет не на шутку испугалась. Она побежала в комнату и взяла дочь на руки. Леман, как только почувствовала запах матери, успокоилась. После того как ребенок, наевшись, уснул, Мюрвет прислушалась. Сафийе собирала разбитые осколки. От Сеита не было ни звука. Мюрвет призвала себя к спокойствию. Нужно было возвращаться к мужу и гостям, но Эмине остановила ее:
– Дочка, не беспокойся, я сниму дом и съеду от вас. Тогда нам всем будет спокойно.
– Мама, ложитесь спать. Спокойной ночи! – твердо сказала молодая женщина.
Сафийе, подмигнув ей, подала знак, что все в порядке. Мюрвет молча заняла место за столом, Сеит на нее даже не взглянул. Он запел песню на русском. Однако так схватил руку жены и так сжал ее, что Мюрвет почувствовала, как внутри у нее все вздрогнуло. Он сжимал ее ладонь с любовью. Он пел, закрыв глаза. Мюрвет начала плакать. Она любила Сеита и знала, что муж тоже любит ее, но было между ними то, чего они не могли преодолеть.
Лето в Джаддебостане
Когда Сеит бывал дома, то он не выпускал из рук Леман, которую называл Полуш.
Однажды Эмине отправилась навестить старшего брата. Сеит пришел довольно поздно. Мюрвет уже накормила сестер. Супруги сели за стол. На ужин была утка, которую Сеит принес из ресторана. В тот самый момент, когда он поднимал бокал, из комнаты послышался плач Леман. Мюрвет беспокойно заерзала на стуле. Сеит спросил:
– Почему плачет дочка?
– Мне откуда знать, Сеит? Ребенок, вот и плачет.
– Голодная?
– Может быть, проголодалась.
Сеит не выдержал:
– Давай, оставь еду и сходи посмотри, что там стряслось.
Когда Мюрвет накормила ребенка грудью и, поменяв пеленки, вернулась, Сеит еще не съел ни кусочка. Он обрушился на жену:
– Ты весь день дома с ребенком! Ты знаешь, когда я прихожу домой. Накорми ее, пока я не пришел. Почему ты оставляешь эти дела ровно на тот час, когда мы садимся за стол? Зачем мне вообще приходить, если я не могу поесть горячей еды и посидеть со своей женой?
Мюрвет молчала. Мужчина взял себя в руки.
– Ладно, проехали! За благополучие!
В этот момент из комнаты выскочила Фетхийе, подслушавшая их разговор из своей комнаты. Она была в бешенстве.
– Что ты хочешь от моей сестры? – заорала она. – Нельзя с ней так разговаривать!
Мюрвет не могла поверить ушам своим. Этого только не хватало! Вскочив с места, она заставила Фетхийе замолчать и, взяв ее за руку, увела в комнату. Она была в шоке. Вернувшись, она посмотрела в лицо Сеиту. Он был холоден как лед.
– Сеит… Фетхийе еще ребенок.
– Судя по тому, как твоя сестра себя ведет, она давно уже выросла! А раз так, поговори с матерью, и пусть уходит. Я не желаю выслушивать от нее оскорбления.
Эмине вернулась на следующий день под вечер с новостью. Она арендовала дом вдовы, жившей с двумя дочерьми, и собиралась тотчас туда переселиться. Мюрвет вроде как возражала, но ничего изменить не могла. Эмине собрала свои вещи. Когда она, забрав с собой дочерей, садилась в повозку, то сказала Сеиту:
– До свидания, сынок, мы больше не будем мучать тебя.
Он ей ответил с сарказмом:
– Ради Аллаха, мама. Доброго пути!
Дом казался абсолютно пустым. Мюрвет заплакала. Она могла бы проплакать весь вечер, но понимала, что в таком случае заставит мужа разнервничаться. Слава Аллаху, тем вечером они были приглашены к Сафийе и Сулейману и, взяв Леман, поднялись на верхний этаж. Сеит сидел за столом, взяв жену под руку. Он часто целовал ее, гладил ее руки и волосы. Сафийе и Сулейман реагировали на это совершенно естественно. К ним присоединился и маленький Хасан. После двух бокалов вина он опечалился и погрузился в мысли. Сеит, потрепав его по плечу, спросил:
– Что с тобой, маленький поэт? Снова пишешь стихотворение?
Прозвищем Хасана было Поэт Хасан. Он получил его от друзей Сеита, так как постоянно писал стихи. Когда он немного выпивал, то закрывал глаза и начинал читать свои вирши. Большинство из них было о печали, любви и безысходности. Хасан чувствовал бесконечную тоску по своей семье. Он тосковал по Крыму. Иногда он переставал стесняться и ревел навзрыд.
