– Алло! Кто дома?
Никто не ответил.
Женщина вошла, поставила сумки на пол, оглядела крохотную прихожую и – через дверь – кухню-гостиную с фотографиями на стенах. На одном из этих фото была она сама, только чуть моложе, а на других – молодожены Андрей и Алеся…
Женщина сняла пыльные туфли и, не найдя тапочек, босиком прошла в квартиру. Но едва она заглянула в спальню, как Алеся, спавшая там после работы, разом – словно от толчка – открыла глаза.
– Мама?!
Стоя в двери спальни, женщина разглядывала свою дочь.
Алеся рывком села в кровати, сказала испуганно:
– Ма, чё случилось?
Но женщина продолжала молчать.
– Ма, я его не брошу, – предупредила Алеся.
Мать не отвечала.
– Зачем ты приехала? – спросила Алеся.
– Я не приехала, – негромко сообщила мать. – Я прилетела.
– Все равно! Я его не брошу, имей в виду!
– Ну хорошо, хорошо. Я же еще ничего не сказала… – мягко произнесла женщина и подошла наконец к Алесе. – Доченька…
Они обнялись.
– Мама, только не надо! – снова сказала Алеся. – Я знаю, зачем ты прилетела. Но я не могу… Я не могу его бросить…
Женщина погладила дочку по голове, сказала вкрадчиво, как больной:
– Милая, думаешь, я не понимаю?..
Но Алеся резко оттолкнула мать.
– Нет, мама! Всё! Я не хочу слушать! Вы меня достали! Все!
– Я же еще ничего не сказала…
– Уже сказала! Уже! Я люблю его, понимаешь?!
– Конечно, понимаю, – снова мягко сказала женщина. – Но он же… А тебе нужны дети, тебе двадцать лет…
– Хватит! Я это слышу каждый день! Уезжай!
Женщина обиженно поджала губы:
– Ты чё? Я из Донецка летела…
– Ты не можешь тут быть! Ты будешь смотреть на него! А он же все понимает! Он сделает что-нибудь с собой! Пожалуйста, уезжай! Прошу тебя!
– Что? Прямо сейчас? – изумилась женщина.
– Да! Сейчас! Сейчас, пока его нет! Где твои вещи?
– Ну знаешь! Ты все-таки думай, что говоришь! Я двое суток в дороге…
– А ты у меня спросила? – выкрикнула Алеся. – Ты же приехала увезти меня! Вот тебе! Это ты отца бросила, и он спился…
– Он еще раньше пил, – сказала женщина.
– А твоя мама дедушку бросила, и он в забое метаном надышался! Я порву эту генетику! Я не брошу Андрея!!! Не брошу!!!
Этот крик вырвался из открытых окон, и дети, игравшие во дворе, услышав его, перестали играть, застыли на месте.
И только когда Алесина мать вышла из подъезда со своими сумками и, глядя в землю, пошла к автобусной остановке, дети, проводив ее осуждающими взглядами, вновь запрыгали по «классам».
А в квартире Алеся, упав на колени, негромко выла:
– Господи! Что мне делать?! Я не хочу другого! Я мужа хочу!
В горном кишлаке, во дворе, затененном подвесным виноградом, юный гончар в яркой тюбетейке босой ногой вращал гончарный круг, вытягивая на нем высокое горло глиняного кувшина. Рядом разгуливали куры, гулькал индюк и маленький ослик помахивал хвостом, отгоняя назойливых мух.
А в тени крепкого инжирного дерева слепая ясновидящая старуха водила рукой по лицам Андрея и Алеси.
– Я вижу важное известие… Потом деньги… А потом… Ой! Трое детей!
Андрей отшатнулся.
– Дура, что ты несешь?
– Почему дура?! – обиделась старуха. – Я хорошо вижу. У вас будут два мальчика и девочка…
– Да пошла ты!
Резко развернув свое кресло, он покатил со двора к поджидавшему их такси. Алеся побежала за ним.
– Эй, а деньги?! – крикнула старуха.
Алеся догнала Андрея.
– Андрей, так нельзя, мы должны заплатить…
– За что? – выкрикнул он на ходу. – За то, что ты родишь не знаю от кого?!
А юный гончар, внук ясновидящей, подошел к своей бабке, зашептал ей что-то на ухо.
Но та изумленно воскликнула:
– Да она от него родит! Клянусь! Я же вижу!
Нестерпимое солнце огненным шаром висело над Гюльфарой.
«Форд» учительницы Фирузы выехал на тот перекресток, где побирался Андрей, и притормозил. Фируза огляделась по сторонам.
Мимо нее катили машины, гудели, останавливались у светофора и ехали дальше. Но Андрея нигде не было видно.
Фируза подошла к мальчишке, торгующему горячими лепешками, упрятанными в детскую коляску, спросила, где Андрей, но пацан лишь развел руками.
Тем не менее еще через час «форд» остановился у дома, где жили Андрей и Алеся. Фируза вышла из машины, поговорила с женщиной, выбивавшей ковер, и зашла в подъезд. Но, как и матери Алеси, никто не ответил на ее стук. И она толкнула дверь:
– Можно?
Странный беспорядок открылся ее глазам – в прихожей перевернутое инвалидное кресло, пыль, на полу гимнастерка с медалями, а на стуле коробка с недоеденной пиццей и мухами над ней. И тишина.
Фируза осторожно зашла в квартиру, свернула на кухню и… в ужасе отшатнулась, наткнувшись на Андрея, валявшегося на полу рядом с пустой бутылкой водки. Действительно, сверху это тело без ног с оголенными культями и мозолями под коленями производило ужасное впечатление. Фируза застыла от неожиданности и только теперь встретилась взглядом с глазами Андрея. На небритом лице со спутанными и нечесаными волосами алкаша его совершенно трезвые (и оттого еще более ужасные) глаза смотрели на нее снизу вверх и – в упор. Просто два клинка, режущие болью своего отчаяния.
– Что с вами? Вам помочь? – наклонилась к нему Фируза.
– Да. Помоги, – произнес он хрипло.
– Как? Вас поднять? – Она оглянулась в поисках стула или кресла.
– Нет.
– А как? Где ваша жена?
– Закрой окно.
Фируза послушно подошла к открытому окну и закрыла его.
– Плотнее, – сказал он и сел на полу.
Фируза притянула створки плотнее.
– Так?
– Да. Спасибо. А теперь включи газ и уходи.
– Псих! – возмутилась она и тут же распахнула окно. – Где твоя жена?
– Я ее выгнал.
– Что-о?! Как выгнал?
– А так, – сказал он с хмельной самодовольной усмешкой. – По-хорошему не уходила – набил морду и выгнал.
– Идиот…
– Нет, я Чинарик! – закричал он. – Зачем ты меня спасла? Что я могу? Это? – Он показал ей палец. – Сделать тебе?
Фируза резко повернулась и пошла прочь из квартиры.
А он в истерике все кричал ей вслед:
– Да! Я Чинарик! Обрубок! А ты думала – герой? Нет! Иди и скажи своим детям, что герой повесился!
Выходя, Фируза хлопнула дверью, но тут же вернулась, на пороге нервно открыла свою сумочку.
– Ну? Что еще? – закричал Андрей. – Зачем пришла?
Фируза выхватила из сумочки несколько газетных вырезок, швырнула их на пол и выбежала из дома.
Сидя на полу, он слышал, как за окном заработал мотор ее «форда» и как укатила машина. Не вставая, на локтях он подполз к одной из газетных вырезок, прочел заголовок:
КИТАЙЦУ ПЕРЕСАДИЛИ ДОНОРСКИЙ
ДЕТОРОДНЫЙ ОРГАН
Врачи китайского города Гуанчжоу провели операцию по пересадке донорского пениса. Операция по пересадке органа, взятого у двадцатилетнего погибшего донора, продолжалась 15 часов и завершилась полным успехом. Спустя 10 дней после операции было отмечено полное восстановление кровоснабжения пересаженного органа, у больного нормализовалось мочеиспускание, восстановилась эрекция…
Андрей остолбенело перечитал текст еще раз, затем поспешно переполз на локтях к следующей вырезке и прочел:
ИНДИЙСКИЕ ВРАЧИ ПЕРЕСАДИЛИ ПАЦИЕНТУ ПЕНИС
Хирурги из больницы города Калькутта осуществили успешную операцию по пересадке пениса. Пенис был взят от ребенка, родившегося с двумя аналогичными органами, и пересажен мальчику, не имеющему ни одного. Операция по пересадке заняла три часа. Родители спасенного для нормальной жизни ребенка объясняют случившееся Божьим промыслом. Сейчас врачи несут бессменную вахту у постели обоих поправляющихся детей…
Минут через двадцать он уже что есть сил катил по улицам Гюльфары. Без медалей, расхристанный, в помятой гимнастерке, под обжигающим солнцем. Но это было не важно! Так на фронте идут в лобовую атаку, так Рокки шел на ринг, так Ромео летел к Джульетте! Гудели и шарахались встречные машины, матерились водители, палило солнце – Андрей, не обращая внимания ни на что, ожесточенно толкал колеса своего кресла и знакомым путем спешил в центр города.
