Откинув голову, она выгнула аркой спину и все учащала шумное дыхание. А он, одной рукой сжимая ее грудь и усиленно манипулируя второй, плакал застывшими глазами.

Наконец Алеся изнеможденно расслабилась, остыла, повернулась к Андрею и благодарно потянулась поцеловать его в щеку. Но он резко отвернулся, пряча слезы.

Алеся в недоумении открыла глаза.

– В чем дело?

Андрей не ответил.

– Андрей, что не так?

– Всё так. Отстань…

Алеся встала и ушла в душ, а когда, одевшись на работу, вышла на кухню, Андрей, не зажигая света, уже сидел там за остатками ужина и недопитой бутылкой вина.

– Мне пора на работу, – сказала Алеся.

– Сколько у нас денег? – произнес он, не глядя на нее.

– На еду?

– На мою тачку. Сколько мы собрали?

– Девятьсот долларов. Еще шестьсот и…

Он криво усмехнулся:

– За полгода…

Алеся подошла к нему, села напротив, взяла его за руку.

– Андрюша, разве я заставляю тебя побираться?

Но он вырвал руку.

– Отстань!

– Ты же бандитов ищешь, – мягко продолжала она. – А не найдешь, так все равно соберешь на машину и сможешь работать.

– Пиццу развозить?

Алеся встала.

– Я должна уходить. Ты идешь спать?

– Иди, я сам.

Алеся вздохнула, взяла со стола недопитую бутылку вина и поставила на верхнюю полку кухонного шкафа рядом с жестяной коробкой из-под крупы. Затем поцеловала Андрея в голову.

– Извини, я пошла…

Некоторое время Андрей сидел один в полумраке кухни.

За окном была уже глубокая ночь с цикадами и светляками, когда он решительно оттолкнулся от стола к стене, включил свет, затем подкатил в спальне к шкафу, стянул с вешалки свою гимнастерку и укороченные галифе и сам – с огромным трудом – оделся. Было особенно трудно надеть штаны – отжавшись на руках, попасть культей в штанину…

Передохнув, он достал асидол, начистил медали.

Наконец, затянув ремень и поправив медали на груди, он палкой половой щетки попробовал осторожно сдвинуть с верхней полки кухонного шкафа жестяную банку, стоявшую рядом с бутылкой вина. Банка оказалась тяжелой, палка соскользнула и задела бутылку, та опасно закачалась и… нет, не упала. А тяжелая жестяная банка свалилась прямо ему в руки.

Андрей, вспотевший от напряжения, облегченно вздохнул и открыл банку. Там лежали пистолет «ТТ» и деньги, перетянутые резинкой.

Андрей достал деньги, сунул их в карман гимнастерки и выкатил из квартиры.

Душная азиатская ночь, черная и звенящая цикадами, стояла над Гюльфарой. И в темном бархате этой ночи Андрей катил с гористой темной окраины в центр. Тротуары не для него – его креслу бордюры «не по зубам». Он ехал по мостовой, и встречные машины шарахались в стороны, гудя. Но Андрей не обращал на это внимания. Остервенело, сильными рывками он крутил колеса своего кресла и летел вперед, навстречу ослепляющим фарам. Чем ближе к центру, тем чаще визжали тормоза «матизов», «нексий», иномарок и какого-то инкассаторского броневичка – и тем громче матерились водители. А он все стремился вперед, и неоновая реклама и яркие витрины со странными на первый взгляд вывесками «MEBEL», «ODEZHDA» и «POCHTA» освещали его путь. Гюльфара, объявив себя независимой республикой, сгоряча простилась с кириллицей, но еще не освоила английский настолько, чтобы гюльфаринцы вместо «мебель» говорили furniture, а вместо «почта» Post office.

Проехав по осевой меж двух потоков гудящих машин, Чинарик с ходу подлетел к казино «Памир».

Охранники – все тот же могучий Билл, верзила Ратулла и жилистый каратист Мансур – преградили ему дорогу.

– Стой! Ты куда?!

Андрей выхватил из кармана пачку денег.

– Дорогу! Я играю! На все!

Охранники расступились, но впереди, у парадной двери – две ступеньки, светящиеся золотыми огоньками.

Андрей попытался въехать, не смог и, разозлившись, крикнул охранникам:

– Эй! Поднимите меня!

Охранники подняли его вместе с креслом, пронесли через раму «секьюрити» и вкатили в казино, в игорный зал. Игроки и болельщики, толпившиеся у столов, с удивлением оглянулись на него, но Андрей – ноль внимания; толкая колеса своего кресла, он прямиком покатил к кассиру за фишками.

Алеся, увидев мужа, застыла в оторопи. Но игроки за ее столом сказали нетерпеливо:

– В чем дело? Вы работаете?

Между тем Андрей подъехал к кассе, сунул деньги в окошко:

– Жетоны! На все!

Кассир бесстрастно посчитал его деньги и положил на стойку стопку фишек.

По дороге к рулетке Андрей снял с подноса полуголой разносчицы бокал с виски и залпом выпил.

Но, даже видя это, Алеся была вынуждена продолжать игру за своим столом.

Андрей, поглядев на нее, наткнулся глазами на мужчину, который играл за столом Алеси. Что-то в лице этого игрока в модном дорогом костюме и с перстнями на пальцах показалось Андрею знакомым, но, так и не вспомнив или не узнав его, Андрей подъехал к соседнему столу с рулеткой, поставил часть своих фишек на какую-то клетку. И тут же проиграл. С горя взял себе еще бокал виски, выпил и поставил на «зеро» половину оставшихся жетонов. Следя за шариком, жадно допил свое виски…

Между тем Алеся, издали увидев ставку Андрея, замерла в панике. А игроки за ее столом требовательно зашумели:

– Сдавай! Сдавайте карты!

И хозяин казино, попыхивая сигарой, вальяжно подошел к ней:

– В чем дело?

Тут шарик рулетки остановился, но – миновав «зеро»! Андрей опять проиграл! И вдруг вспомнил, где он видел игрока за столом Алеси – да неужто это тот самый чабан Файзи, который гоняет своих овец через границу на китайские «летники»?! В модном костюме, с перстнями на пальцах?! Не может быть! Андрей оглянулся и обнаружил, что мужика, так похожего на чабана Файзи, уже нет – ни за столом, ни в зале.

Однако раздумывать над этим странным исчезновением было некогда – крупье снова бросила шарик на колесо рулетки…

Андрей и последние фишки упрямо поставил на «зеро», но тут к нему подбежала Алеся, схватила эти фишки со стола и решительно пошла с ними к кассе.

Андрей на инвалидном кресле сорвался за ней:

– Стой! Стой, я сказал!

Алеся протянула фишки кассиру:

– Деньги!

Но Андрей, уже хмельной, грубо оттолкнул Алесю от кассы, закричал кассиру:

– Верни жетоны!

– Нет. Деньги верни, – распорядилась Алеся.

Кассир, колеблясь, смотрел то на Алесю, то на Андрея.

– Деньги! – требовательно повторила Алеся.

Андрей, психуя, снова толкнул Алесю.

– Уйди на хрен!

И тут Алеся, не выдержав, влепила ему пощечину.

– Ах так?! – закричал он. – Сука! – И дернулся назад к рулетке, сорвал с себя медали, швырнул их на стол: – Играю на медали!

Алеся бросилась следом.

– Нет!!!

И потянулась за медалями, но Андрей с такой силой оттолкнул ее своим креслом, что Алеся, выбив у девушки поднос с напитками, упала плечом на один из бокалов.

Хозяин казино кивнул охранникам, те подбежали к Андрею, сгребли его, вынесли на руках из казино и швырнули со ступенек на тротуар, а следом выбросили его инвалидное кресло.

Тут Алеся – вся в крови – выбежала за ними, держа в руках спасенные остатки денег и медали Андрея.

– Сволочи! – закричала она охранникам. – Что вы делаете?! Уроды!

– Кто урод? Это я урод? – Билл схватил ее за волосы.

– Эй! Отпусти! Отпусти ее! – заревел Андрей, бессильно сидя на мостовой.

– Да? – усмехнулся Билл. – Сейчас! Она у тебя уже год голодная! Счас мы удовлетворим ее, а потом отпустим! Чё ты нам сделаешь?

Андрей стал неловко подниматься на культи, но тут Алеся вырвалась из рук охранников, упала на колени подле Андрея…

В школьном классе на стенах рядом с таблицей Менделеева, репродукциями картин и скульптур великих художников, детскими рисунками и таблицами русских местоимений и окончаний возвратных глаголов висела стенгазета с заголовком «АНДРЕЙ СТАХОВ – НАШ ГЕРОЙ!».