– Да, может, головной убор вообще не снимать? – подпел ей Дэн.

– Это я попробую в марте, когда сосредоточусь на скромности, – ответила я. – Или, может быть, когда поеду в Ланкастер.

Клянусь, я говорила совершенно серьезно! Хотя, кажется, никто не верил, что я это всерьез.

– Тебе следует соблюдать кашрут, – говорили мне. И еще: – Нужно съездить в монастырь. – И еще: – Найди себе духовного отца и слушайся его во всем. – И еще: – И, конечно, нужно родить, куда же без этого?

Я не сомневалась, что духовные отцы не предлагают свои услуги кому попало. Что же до «родить» – эту идею сразу отверг Дэн.

– Мы не будем заводить ребенка ради эксперимента! – твердо сказал он. – Ни за что!

Но самые громкие голоса шли из моего блога, где я публиковала анонсы своего проекта, а читатели обильно их комментировали.

– Крутая идея!

– Да ты просто чокнулась!

– Черт, как-то тревожно за вас.

– Вы глумитесь над словом Божьим!

– Знаете, Эй Джей Джейкобс[11] такое уже делал.

– Вы, конечно, ненормальная, но творческие люди все такие!

Вы, возможно, думаете, что три года блогерства развили во мне виртуальные сверхспособности, среди которых ключевое место занимает неуязвимость. Но нет: от чтения комментов самооценка прыгала вверх-вниз, пока меня не одолела морская болезнь. Поток похвал и критики заставил меня усомниться в себе. Следующее, что помню – вторник, десять утра, я забилась под одеяло и рыдаю о том, как тяжко быть писателем! Как видите, творческие люди и правда… гм… слегка неуравновешенны.

Однако на то, чтобы предаваться жалости к себе, времени не было. Мой новый «библейский» стиль жизни первым делом привел к изменениям в расписании. Теперь, прежде чем проверять мейл, мне следовало застелить постель, прежде чем лезть в фейсбук – приготовить Дэну завтрак, а прежде чем начинать что-то писать – закончить стирку. Эта попытка соблюдать вторую женскую заповедь («Посвяти себя устроению дома твоего») потребовала серьезной смены приоритетов, и поначалу эти перемены сбивали с толку нас обоих.

В первое утро, проснувшись от аромата яичницы, Дэн вышел на кухню с тем опасливо-предвкушающим выражением лица, какое бывает у мужчин, когда им кажется, что все слишком уж хорошо – наверняка тут что-то нечисто!

– Спасибо, милая, – сказал он, выпив второй стакан апельсинового сока. – Давай я помою посуду.

– Ну нет! Теперь это моя работа!

Дэн взглянул на меня с сомнением.

– Уверена?

– Конечно. Думаешь, женщина из Притч 31 позволила бы мужу мыть посуду? Иди отдыхай, я сама здесь все приберу.

Дэн вскочил и умчался с восторгом Ральфи Паркера[12], наконец-то получившего свою вожделенную пневматическую винтовку, а я осталась наедине со стопкой грязных тарелок от сегодняшнего завтрака и вчерашнего ужина. Ясно было, что в посудомоечную машину они не влезут.

В этот миг мне впервые пришло в голову, что год – вообще-то очень долгий срок.

Дневник Дэна

15 октября 2010

Обычно я не прошу Рейчел готовить обед, но прямо сейчас между нами произошел такой разговор:

Я: Приготовишь мне обед?

Рейчел: Ага, а ты за меня обработаешь фото для блога.

Я: Погоди-ка. Ты мне указываешь, что делать?

Рейчел (с улыбкой): Ну да, как и ты мне.

Я (с улыбкой): Но ведь ты обещала совсем другое!

Пауза.

Рейчел: Хорошо, приготовлю обед, но можно сначала высушу голову? (Она недавно вышла из душа и теперь сидела с полотенцем на волосах.)

Я (полушутливо): Не знаю, не знаю… Мне казалось, повиноваться мужу надо сразу и без рассуждений.

И Рейчел встала и пошла готовить мне обед.

Вау! До начала эксперимента такой разговор был бы просто невозможен!

Да и сейчас оба понимали, что это не всерьез, но все же теперь мне как-то не по себе. В конце концов, не для того я женился на Рейчел, чтобы было кому готовить мне обед!

Она как-то говорила, что, если слишком долго держит мокрые волосы под полотенцем, потом не может нормально их уложить…. Пойду скажу ей, чтобы не торопилась и сначала спокойно высушила голову.

Когда я говорила подругам, что на октябрь запланировала развить в себе дух мирный и кроткий, многие смеялись в ответ. Не обидно – скорее, понимающе и сочувственно. Отчасти потому, что хорошо меня знали, отчасти потому, что многим из нас, воцерковленных девочек, «духом мирным и кротким» в детстве все уши прожужжали. Похоже, Первое послание апостола Петра к христианам Малой Азии многие матери считают лучшим средством против чересчур бойких девчонок, задающих бесконечные вопросы в воскресной школе или гоняющих с мальчишками в футбол.

«Очень интересно, что у вас получится с духом мирным и кротким! – писала мне одна читательница. – Я тоже пыталась его стяжать, но ничего не вышло. Я слишком громкая, слишком прямолинейная, и по любому вопросу у меня есть свое мнение!»

Другая писала: «Грустно думать, как многих сильных, ярких, одаренных женщин убедили в том, что эту часть своей личности им следует просто запереть на замок: это, мол, не “кротко” и не “мирно”! Я знаю женщин, которые определенно могли бы изменить к лучшему свою жизнь, а может, и не только свою – но вместо этого “мирно и кротко” сидят на месте».

А третья добавляла: «Этот стих постоянно вертится у меня в голове, и я чувствую, что никогда не стану достаточно хороша. Может быть, я просто не создана для христианства?»

Я хорошо их понимала. Дэн – человек спокойный и терпеливый, а вот я, кажется, уже из чрева матери вышла, имея собственное мнение о родах и не стесняясь громко его выражать. Я – дитя информационного века: всегда готова говорить, убеждать, настаивать, спорить. Веду блог. Выступаю. Пишу книги. Или твиты. И время от времени журналисты – или хотя бы опросчики маркетинговых исследований компании Nielsen – в самом деле интересуются моим мнением!

В поисках руководящих указаний я обратилась к Книге Притч, одному из самых красочных в Писании собранию стихов, речей, поговорок, бытовых зарисовок, многие из которых посвящены женщинам. Внимание Притч к женщинам неудивительно, если вспомнить, что их автором предание называет царя Соломона – а у него было семьсот жен и триста наложниц.

Среди женских персонажей Книги Притч мы встречаем добродетельную жену, глупую жену, славную жену, жену, позорящую мужа, Премудрость и Глупость. Много раз появляется здесь и так называемая сварливая жена: она, по-видимому, воплощает в себе все противоположное мирному и кроткому духу[13].

Сварливая жена подала мне идею, как избавиться от некоторых не слишком приятных привычек.

Я решила сделать своего рода копилку. Всякий раз, поймав себя на сварливости, буду класть в копилку пенни – или никель, или дайм, смотря по тяжести проступка[14]. К сварливости я отнесла ругань, жалобы, сплетни, склонность преувеличивать, а также любовь к стебу. О стебе в Библии, конечно, не говорится ничего, но наклонность постоянно высмеивать других я за собой знала и решила добавить ее для ровного счета, еще не зная, что скоро об этом пожалею.