Но и это не все! Как-то раз после ужина, перед сном, задумался Ермила, умолк, а потом этак томно вздохнул и говорит:
- Мысль у меня есть, дядюшка. А отчего бы не жениться мне? Так что ты особо не мешкай, невесту мне подбирай...
Зенон помалкивает, а сам думает: "Этого еще не хватало. Тут одного не прокормишь, а уж вдвоем-то они меня из собственного дома выживут".
А Ермила оглоблей в зубах ковыряет, глазищи на дядьку таращит да мысль свою продолжает:
- Ты мне не просто невесту найди, а красавицу, да знатного рода, чтобы всем на зависть.
- Может быть, царскую дочь тебе? - спрашивает Зенон, да этак с ехидцей, насмешливо.
- И то неплохо, - соглашается Ермила. - Дело стоящее. Ты умом-то пораскинь, дядюшка. Коли я у царя в зятьях буду, так неужто он меня не прокормит?
Тут Ермила зевнул, на бок увалился и дал храпака, а Зенон, недолго думая, огромным орлом оборотился да пустился в дальний путь, все для племянника старается.
К полуночи в столицу прилетел, вокруг царских теремов кружит, все в окна заглядывает, дочку царскую выискивает.
Нашел-таки, разглядел. Вот она, царевна, на пуховых перинках-подушечках в кружевной рубашечке спит себе, почивает. "Хороша невеста, глаз не оторвать, - думает Зенон, - для Ермилы сгодится". Тут он через окно в спальню забрался, схватил царевну и был таков.
К утру возвратился в крепость, невесту Ермиле принес, а она - вот незадача! - замуж идти за него отказывается. И так и этак упрашивали - все попусту!
Не стерпел Ермила, рассердился, на дядюшку с обидой поглядывает.
- Что же это за невеста, - спрашивает, - коли она идти за меня не хочет? Зачем ты ее принес-то?
- Ты уж извини, - оправдывается Зенон. - Видать, ошибочка вышла.
- Ничего себе ошибочка! - возмущается племянник. - Как же мне теперь зятем-то царевым стать? Ты, дядюшка, об этом подумал?
- Ой, и не говори, - сокрушается Зенон. - Не подумал! Теперь, видно, придется царевну уговаривать, пока не согласится.
- И то верно, - поддакивает Ермила. - Ты ее привез - ты и уговаривай. Да терпением запасись. Ты ей и нарядов, и сластей, и подарков всяких раздобудь - глядишь, и одумается.
С этого дня Зенон окончательно потерял покой. Мало того что племянник на шее сидит, так еще и царевне угождай.
Спустится, бывало, в свое подземелье, целый день колдует, наряды для царевны творит, потом наверх тащит, примерить просит, а она к ним и прикоснуться не желает. Ермила же, как узнает об этом, сразу дядьке упрек: "Наряды никудышные, коли невесте моей не подошли. Ленишься ты, дядя Зенон, усердия не проявляешь".
Зенон снова под землю, всяких шкатулок да ларцов, ожерелий да перстней наколдует, а царевна к ним и не притронется. Ермила же опять его нерадивостью корит. И так каждый день, одно и то же. Не жизнь у Зенона стала, а сущая каторга! Но и это еще не все.
Как-то раз среди ночи приснился ему страшный сон, будто бы костлявая старуха с косой к крепости подошла, будто бы в ворота стучится. Проснулся Зенон в холодном поту, прислушался - тишина кругом. Спустился во двор, к воротам подошел - тоже тихо. Ворота приоткрыл, наружу выглянул и там никого нет.
Постоял он возле ворот, а успокоиться-то никак не может, не в силах с чувством страха совладать. Сам не поймет, в чем тут дело. Еще раз прислушался, и почудилось ему, будто бы издалека, из-за гор, конский топот раздался. Да-да, конский топот, причем топот-то тяжелый, гулкий - видно, и конь силен, и всадник на нем не из легких.
Оборотился колдун летучей мышью да на звуки конских копыт полетел. Недолго летел, увидел воина на коне, принялся вокруг него круги выписывать Кружил-кружил, а потом сел у дороги на дерево и спрашивает:
- Как звать тебя, удалец?
- Гордей, - отвечает воин.
- А кто ты такой? Куда путь держишь? По какому такому делу в наши края наведался?
- Царский богатырь я, - отвечает воин. - Надобно мне царевну разыскать да в отчий дом вернуть, а того злодея, что похитил ее, - в железах в острог заточить.
- Ну что же, дело не простое, - смеется Зенон.
- Не простое? - переспрашивает богатырь. - Это почему же?
- А вот послушай, что я скажу, и сам поймешь, почему.
Тут он открыл свою книжицу да прочитал заклинание, чтобы Гордея, как и Дементия, в железный столб превратить. Прочитал, а проку-то нет! Богатырь как ни в чем не бывало едет себе дальше и в ус не дует. Лишь кольчуга на нем словно колокольчик зазвучала, серебряным звоном на заклинание отозвалась.
"Вот те на! - думает колдун. - Кольчужка-то, видать, не простая. Не иначе как волшебная, от всякой напасти богатыря бережет". Испугался Зенон, в воздух поднялся да обратно в крепость полетел. Возвратился, тут же давай Ермилу будить.
- Поднимайся, - говорит. - Беда пришла! Видно, придется царевну родителю возвратить.
- Как возвратить? - удивляется Ермила. - Не бывать тому!
Как ни старался дядюшка племянника вразумить, да так и не вразумил. Уперся Ермила - и все тут! Спорили-спорили они, а в конце концов порешили на том, что Зенон царевну в высокие горы отнесет, да в пещере спрячет, да вход в пещеру здоровенным камнем закроет.
Тут Зенон снова за книжицу, дочку царскую в золотую куклу превратил, сам волчье обличье принял да с куклой в зубах к горным вершинам поспешил.
Вот бежит он лесными дорожками, ущельями пробирается, поторапливается, а Гордей тем временем уже к крепости подъезжает. Подъехал, в ворота стучит да покрикивает:
- Эй, хозяин, открывай по-хорошему! Не то ворота сломаю!
Ермила из окна высунулся, непрошеного гостя оглядел да как рявкнет:
- Ишь чего захотел! Может быть, тебе еще и дочку царскую отдать? Видишь железный столб, что у ворот стоит? А ведь раньше не столб, а добрый молодец был, все силой со мной тягался.
Осерчал богатырь, ворота вышиб да принялся ящера по крепости гонять. Мечом здоровенным размахивает, все на своем пути крушит-ломает, Ермилу изрубить норовит. А тот тоже не промах, пару раз Гордея подкараулил да из-за угла оглоблей огрел. Бились они бились, да всю-то крепость разворотили, до основания ее порушили. Видит Ермила, что дело плохо, деваться некуда, так он крылышки свои распустил и - тр-р-р-р - в воздух взлетел, вслед за дядюшкой в горы подался.
