–Жаль, что ты не видел, как она его покинула. И жаль, что это случилось лишь раз…
–Ты уж прости, пришлось приврать про ещё двух детей,– осёкся Джаин, понимая, что этот поступок порочил его, но был необходим.– Твой статус это помогло взрастить, и эффект на люд произвело желаемый. Надеюсь, ты не обижаешься?– трепет в голосе принудил понять, что предводителя это тревожило.
–Если и ты не злишься, что я прервала тебя. Продолжай,– попросила девушка.
Джаин на секунду задумался, но затем отодвинулся и промолвил:
–Чан помог мне даже после успеха, когда знал, что ты беременна. Он выкупил десяток рабов, подкупил всех, кто мог стать угрозой, и незаметно для общественности, тебя выслали в Евразию,– с этими словами кадры всплыли отягощающие, но тогда оба человека радовались. Марине надоели прятки, а Джаину больше не приходилось за неё бояться, и пусть тогда они надолго расстались – это было светлым вечером, и дело не в яркости луны или звёзд.– Успех опьянил меня; стыдно признаваться, но я приступил к дальнейшему процессу взращивания женщин даже прежде, чем ты добралась до Евразии. Чану переживать успех было проще; он нэогар, и подобное с ним уже случалось. Если бы не его участие, я бы точно прокололся и был казнён… Я хотел в неделю выводить по десятку новых людей, но Чан заставил довольствоваться тремя, и спасибо ему за это. Тем же путём их переправляли в Евразию, и так же, как ты, они здесь по сей день.
–И у каждой уже по два, а то и три малыша,– в шутку насупилась Марина,– а у меня всего один, зато самый старший,– эта мысль растянула уста Марины в улыбку.– Ты хоть помнишь, сколько Артуру лет?– мать первого дитя планеты смотрела так хитро, что очевидно не сомневалась в знаниях бунтаря.
–Три года и три месяца,– без раздумий ответил Джаин.– надо будет завтра же навестить его, а то так и останусь для сына чужим дядей,– с этими словами сердце Джаина что-то кольнуло, хотя он пошутил, и прежде в душе его страха за это не было.– Я очень дорожу нашей семьёй, но это ведь не похоже на семью?– взгляд карих глаз хотел поддержки, но в зеркале души Марины обнаружил лишь согласие.– Ничего, мы обязательно вернём укрытых детей матерям. Когда всё, наконец, уладится, образумится, когда мы убедимся в невмешательстве Империи и создадим в Евразии достойные условия, семьи воссоединятся, но пока, это слишком опасно. К тому же, нам на возделывании целины нужна любая помощь, важна каждая рука, и вклад свой вносят даже женщины,– Джаин сжал руки матери своего ребёнка, то ли согревая её, то ли греясь самому.– Ради возведения свободы.
–Да, я понимаю, и не могу дождаться того дня, когда Артур вернётся к нам,– блеснув мечтательной улыбкой, согласилась Марина.– Но неужели угроза настолько велика?
–Император не умеет проигрывать, я отлично это осознал. Я никогда не прощу себя, если хотя бы один малыш пострадает…– махнув головой, выдавил Джаин, сильней стиснув пальцы в бездумном гневе.
–Я хотела бы помогать в том укрытии, где содержат детей,– скованно буркнула Марина, решив, что настал подходящий момент. В глазах её, что пытались спрятаться, был намёк на смущение, ведь она просила лёгкой работы над любимым делом, но вовсе не по лени своей, а из любви.
–Народ знает, что мы с тобой вместе. Знает, что у нас общие дети, но не знает, что ребёнок всего один. Пока, тебе лучше держаться здесь, рядом со мной, и быть примером для других девушек, которым не смогу стать я,– быть вождём гораздо труднее, чем грузчиком. Чужие жизни и судьбы не давят на спину, зато сжимают душу. А её вылечить гораздо сложней…
Марина не смогла скрыть огорчение, но поправив волосы, и отчистив от них лицо в форме сердечка, она обольстительно улыбнулась, и придвинулась ещё ближе, хотя это казалось невозможным.
–Может, мне стоит догнать других рожениц, ведь такой пример будет наглядным,– ответ на это мог быть лишь один – поцелуй.
В завязавшемся споре за право прилечь поверх своей любви, выиграл Джаин.Он избавил Марину от пут ткани на бархатистой коже, не препятствовал её тёплым рукам в том же деле с собой, и не позволял их устам разомкнуться на дольше, чем пара мгновений…
На глазах этой бледной, одинокой луны, свершилось многое. Убийство, предательство, страсть, любовь, но белёсое око ночей вторгло свой тусклый свет, а значит и взор, в место последнего происшествия ночи. В лабораторию замка Вэнтэра, где свой пост держал последний, самый стойкий из умных нэогар.
Свет снопами таранил окна, и только его лужи сгоняли с Чана тени, только свет экрана, работавшего перед ним – противостоял красноте его маленьких глаз.
–Так и не закончил Джаин расчёты, а с ними было бы куда проще довести это устройство до ума,– прогундосил профессор, не отрываясь от монитора.– Хотя, оно же к лучшему. И он, наконец, свободен, и я снова буду рассчитывать только на себя. Только так, не придётся испытывать разочарование…– с наигранной бодростью проговорил Чан, пряча тоску и грусть где-то в глубине себя.
Только его голос утоп в тишине, как свойственный открытию двери звук прошёлся по пустому цеху. За ним раздались шаги самураев, один из которых был цел, а другой без руки. Позади зацокали кентавры, один с поломанной ногой, а второй с разломанным жезлом. В «квадрате» солдат стоял император, чьи людские шаги не были слышны на плитах лаборатории. Властитель успокоился, хотя лёгкое недовольство, стало чертой его внешности такой же обыденной, как краска на лице Чана.
–Рад, что ты всё ещё здесь. Я думал, сбежишь,– без особых эмоций, сказал мальчик, и позади него закрылись двери. Точный как стрела взгляд сапфировых глаз вцепился в учёного.
–Вы очень зря продолжаете во мне сомневаться. Я не покину свой дом,– заверил Чан. Окинув взглядом недавние творения, он спросил, исказившись волнением:– У вас, я вижу, что-то случилось?
–Да как сказать… моя новая охрана сдавала тест на пригодность. Свою тройку эти создания заработали…– с непонятным настроем, поведал Вэнтэр.
–И вы, в столь поздний час, решили мне об этом сообщить?– учтиво продолжил опрос учёный.
–Не совсем. В принципе, мне было ясно как белый день, что в Империи останутся людишки, желающие отомстить. Один из них только что проявил себя, само с собой неудачно. Вообще-то, именно таких глупцов я и планировал использовать как испытание твоих солдат. Теперь мне ясно, что только этих пешек, для моей безопасности не хватит,– отведя руку в сторону, заявил владыка.
Чан, уже более недовольно, хотя слегка растерянно, изрёк:
–Если в моих нэогарах есть конкретные недочёты, я исправлю их.
–Твои нэогары замечательное пушечное мясо; нет смысла их переделывать. Хотя на металл для самураев, ты поскупился; их покромсал даже простой клинок,– насмешливо сообщил воевода.– И название, кстати, неудачное – самураи вымерли за тысячи лет до нашего создания…– качая головой, затараторил император.
–Если вы не хотите вносить коррекции в производство самураев и кентавров,– позволив себе сесть в кресло, начал профессор,– то чем я могу быть полезен?
–Новой разработкой,– Вэнтэр точно не хотел, чтобы край его губ загнулся, но он сделал это.
Явив мимолётное удивление, Чан в своём кресле напрягся, но заговорить не успел.
–Никто не обеспечит мне большую безопасность, чем я сам. Поэтому, я хочу, чтобы ты создал мне личное защитное устройство.
Вняв поручение, Чан не столько удивился, сколько растерялся.
–Какое, к примеру? У вас есть задумки?
–Пока я переваривал итоги нападения того смельчака, я понял, что человеческий потенциал – никогда не превзойдёт нэогарский. Совершенно любой человек – проиграет совершенно любому нэогару. Моё тело бессмертно, оно не стареет, чем очень мне нравится,– собрав руки на груди, сменил владыка рассеянный взгляд, на уверенный,– но раз уж речь зашла о моей защите, мне нужен ещё один покров; само с собой, нэогарский. Он должен всегда быть при мне, возможно частью меня, но при этом, не лишать меня этого облика,– замолчал мальчишка, указав руками на своё лицо. Хоть ему было что добавить, он решил дождаться реакции Чана.
