Агнешка вновь скривила лицо в ухмылке.

– А с Николаем Расторгуевым этот твой Федя не пел? Впрочем, можешь мне не отвечать. Я знаю, что не пел, ему не по зубам «Батяня-комбат».

– Он не Федя, а Леня…

– Для меня он Федя, который поёт с пароходом.

– Агнешка, а ты не находишь, что это моральный садизм называть человека Федей, если он Леня.

– Не нахожу. У меня привит иммунитет, – рассмеялась задорно она. – Меня с первого курса называют «Алмой», несмотря на то, что я Агнешка.

Янина давилась от смеха, слушая диалог своей подруги с «рафинированным» ухажёром из посольства, который после долгих месяцев своего затворничества в Конго жадно навёрстывал упущенное время.

– Ладно, я всё понял, – шмыгнул носом Стас. – А как курсант «Алма» воспримет идею совершить завтра круиз по Москве-реке на одной из шикарных яхт флотилии Radisson? Соглашайся, будет здорово.

– Постой, какая яхта? – вытаращила глаза от удивления Агнешка. – Ты не заметил, что на дворе сейчас стоит декабрь?

Стас громко рассмеялся в трубку.

– Конечно же, обратил внимание. Яхта, на которой мы совершим этот круиз, ледокольного класса. Обзорная трехчасовая экскурсия начнётся от гостиницы «Украина». Нашему взору предстанут великолепные виды вечерней Москвы.

А ещё забыл сказать, что всех пассажиров обещают бесплатно угостить шампанским.

– Шампанским? Что ж, это меняет дело. Дармовщинку я люблю, – рассмеялась Агнешка. – А по какому случаю, «проклятые буржуи» так расщедрились?

– Не знаю. Буржуи в своей агитке ничего не пишут, на сей счёт.

– А там тоже будут ваши «потрясающие посольские»? – не без ехидства уточнила она.

– Ты меня добиваешь…, – обидчиво буркнул в трубку Стас.

– Не обижайся, Стас. Ты выбрал для дружбы неправильную девчонку. Эта девчонка четыре года «сидит в окопах», слаще морковки ничего не ела, горлопанит с подругами в строю песню «Соловей, соловей, пташечка» и не признаёт никакие фильмы, за исключением, американского боевика «Солдат Джейн»…

– Опять ты за своё, Агнешка. Ты не такая… У тебя посольское воспитание. Ты воспитана на мировой литературе…

– Нет, я именно такая. В столовой я с лёгкостью обхожусь одной ложкой, которую ношу за голенищем сапога, завёрнутую в тряпочку. На полевых занятиях по выживанию ем дождевых червей, улиток прочих козявок. Прошу заметить, что наши козявки отличаются по вкусу от тех, которые ты уплетаешь, когда оттягиваешься на курортах Таиланда.

Янина, давя в себе новый приступ смеха, уткнулась в подушку, её подруга бы-

ла явно в ударе.

– Агнешка, ты у меня крутая девчонка – секси милитари! – восхитился ею Стас.

– Это что за фрейдистский занос, Стас?

– Это я так выражаю свой телячий восторг! – рассмеялся он.

– Впрочем, так ты больше походишь на наших брутальных российских парней, – одобрительно отозвалась Агнешка. – Но при этом я замечу, что послу Российской Федерации в Браззавиле это точно бы не понравилось.

– Нее, – протянул Стас. – Отец снисходительно отнёсся бы ко мне. У него богатый словесный запас, есть в нём и такие словечки.

– Все ясно, Африка развратила российского посла… – подытожила Агнешка.

– Агнешка, мы явно увлеклись с тобой стебанием друг друга, и ты мне так и не ответила на моё приглашение совершить круизную прогулку по Москве-реке. Поедешь?

– Знаешь, а я бы поехала. Только есть одно, но.

– Какое такое «но»?

– Давай возьмём на эту прогулку Янину. У тебя будут две великолепные собеседницы, которые к концу маршрута научат тебя премудростям выявления поддельного паспорта гражданина Российской Федерации. Ну как, согласен?

– На таких условиях я, конечно, согласен, – довольным голосом замурлыкал Стас. – К тому же Янина шикарная девчонка. Разве только, что чуток зажатая.

– У неё есть, отчего быть зажатой. А ты не закисай раньше времени, – осадила друга Агнешка, – я ещё не узнала желание Янины, на сей счёт.

– Курсант «Яшма»! – прокричала она подруге, гремевшей посудой на кухне, – поедешь со мной и Стасом кататься на яхте?

– Поеду курсант «Алма»! – не раздумывая, согласилась Янина.

– Отлично!

– Янина едет, – сообщила она Стасу.

– Тогда до завтра. Я заеду за вами. Пудрите носики…

– Стас, убью! – прошипела Агнешка.

Янина на кухне готовила завтрак. В отличие от Агнешки, Янина Ключевская умела готовить и не тяготилась этим. Родилась она в семье пограничника. Это была красивая девушка: великолепные тёмные волосы, карие глаза, аккуратный нос с тонкой переносицей, красиво очерченные губы…

Её детские и юношеские годы прошли в Крыму, в городе Балаклаве, где отец служил начальником отдела пограничного спецназа «Морские львы». После того, как в Севастополе от рук контрабандистов погиб её брат-пограничник, они переехали в Москву, где отца назначили на должность начальником отдела группы «Альфа» в Центре специального назначения ФСБ и присвоили воинское звание полковник. Однако ни вышестоящая должность, ни новое звание не утешили отца. Более того, в год окончания ею школы от него ушла жена, обвинив его в сердцах виновным в смерти сына Мурата.

Оставшись с отцом вдвоём, Янина взяла все заботы по дому на себя: готовила им еду, стирала, поддерживала чистоту. Но однажды поздним вечером, придя домой подшофе, отец сказал своё излюбленное: «Стоп машины!».

– В чём дело, папа? – обеспокоенно спросила она его.

– Жизнь продолжается, – философски изрёк отец. – Мурата не вернуть, а то, что ушла жена, горевать не стоит, ибо наш с ней брак скреплял только сын, но его не стало…, – с горечью в голосе добавил он.

В этот вечер она узнала, что ушедшая из семьи женщина, не была для неё кровной матерью, таковой она была лишь для её брата. Её родная мать скончалась в ростовском военном госпитале от ран, полученных при обстреле украинской национальной гвардией колонны беженцев из Донбасса. Их разговор затянулся до самого утра…

Через три дня они с отцом полетели в Ростов на Дону, чтобы поклониться на могилах праху её матери и прабабушки. По возвращении из Ростова Янина сообщила отцу, что по окончании школы намерена подать документы на поступление в Голицынский пограничный институт.

Отец промолчал, понимая, что творится в душе его дочери. Он лишь обнял её, прикоснулся беззвучными губами к волосам, погладил по голове, как когда-то в далёком детстве, и зашмыгал носом, выказав тем самым охватившее его волнение…

Янина знала, её брата Мурата убили за то, что он, возглавляя пограничный наряд по досмотру судна, обнаружил на борту сухогруза, прибывшего в Севастополь из Эквадора, тайник с крупной партией кокаина. Четверо преступников, имевших отношение к контрабанде наркотиков, были осуждены, а два других, расстрелявшие её брата из автоматов на территории порта, были объявлены в международный розыск. По оперативным данным братья Нурмагомедовы, уроженцы Дагестана, нелегально покинули страну и находились в настоящее время в Турции.

Близкий друг Мурата – Николай в разговоре с ней высказал предположение, что рано или поздно эти двое, после того как отлежатся несколько лет за бугром, обязательно объявятся в Севастополе, чтобы предъявить кое-кому должок за выполненную ими работу.

– Знать бы только, когда они объявятся, тогда можно и посчитаться с ними за убийство Мурата, – сказал он.

Эти его слова глубоко запали в душу Янины. Она решила, что станет тоже пограничником, как её дед, отец и брат. Для чего после окончания школы поступит в Голицынский пограничный институт на факультет пограничного контроля. Рано или поздно эти двое, на свою беду, попадутся мне при пересечении границы, – уверовала она тогда…

– Что у нас на завтрак? – спросила Агнешка, входя на кухню. – По запаху чувствую что-то вкусное, печёное.…

– Для вас мадам сегодня сырники с изюмом, – улыбнулась Янина.

– О! Какие пышные. Я съем парочку. Люблю, когда ты нам по выходным дням что-нибудь стряпаешь.