Из соседнего вагона появился молодой человек, которого пошатывало отнюдь не из-за хода поезда. Увидев Анну, он остановился:

— Мадам, я смотрю, Вы скучаете в одиночестве… Можно Вам составить компанию?

Анна ничего не ответила. Ей стало не по себе. И почему Павел отлучился именно в этот момент?

Ливен издали увидел, что у их купе кто-то стоял. Стараясь удержаться за стенку вагона. Анну нельзя оставить одну и на несколько минут! Что было бы, если бы по своей глупости он ушел ночевать в ресторан? Сколько бы таких… искателей приключений, у которых чувство такта и приличия… утонуло на дне бутылки?

— Георг, прежде чем выпустить Вас в общество, разве Ваш папенька не научил Вас, что навязывать свою компанию даме по крайней мере неприлично? Тем более в том градусе, что Вы находитесь?

Молодой человек повернулся на голос.

— Князь Ливен?? Это Ваша дама?

— Да, это моя дама, и даже если б не была моей, я бы не прошел мимо… Вам следует пойти на свое место и проспаться. Я Вас провожу.

— Я не хочу на свое место… мне там… одиноко… Я шел в ресторан.

— Вы пойдете! Или сами, или я Вас туда доставлю!

Молодой человек сказал что-то на немецком на повышенных тонах. Ливен ответил ему тоже на немецком, в его интонации была… угроза.

— Простите, мадам… Был не прав, — попытался отвесить поклон Георг, но чуть не упал. Ливен схватил его под локоть. И повел в соседний вагон. Через несколько минут он вернулся. Анна так и сидела на его диване.

— Анечка, он тебя сильно напугал?

— Нет. Просто я не знала, что делать… Вы ведь его знаете, кто это?

— Это младший сын одного Остзейского барона, мальчишка, который выпорхнул из-под папашиного крыла и… решил не в меру попробовать взрослой жизни… Аня, он бы не причинил тебе зла… но отделаться от него было бы нелегко…

— Что Вы ему сказали?

— Что если он не пойдет по-хорошему, я скину его с поезда…

— Но ведь не скинули бы?

— Конечно, нет… Но припугнуть его стоило…

— Дядя Павел, а Вы говорили, что в первом классе меньше… подозрительных людей… — вздохнула Анна.

— Ну, слава тебе Господи, здесь был только один. А сколько их во втором, не говоря уж о третьем… Там нам с Демьяном пришлось бы сесть с двух сторон от тебя, чтоб вот такие Георги не искали твоего общества… Аня, ты не хочешь прилечь? Уже поздно.

— Маминой шали не хватит, чтоб прикрыться, если я лягу, — тихо сказала Анна.

— Маминой шали? А одеяло на что? Аня, это твое место. Я его приготовил для тебя.

— Вы приготовили его для меня? — удивилась она.

— Для тебя. Не думала же ты, что я разлягусь здесь с комфортом, а ты всю ночь будешь сидеть?

— Вы — князь, Павел Александрович… Вам положено с комфортом.

— Аня, я — военный, мужчина, а ты дама. Из нас двоих с комфортом должна отдыхать ты. И не вздумай мне перечить.

— Ну хорошо. Но тогда Вы хоть свою подушку возьмите, я положу под голову шаль, мне этого хватит…

Ливен сел в угол дивана, пристроил под голову подушку, прислонился к стенке купе, скрестив руки на груди. Через несколько минут Анна услышала размеренное дыхание — как Павел и говорил, он мог спать в любом месте в любом положении… Не то что она. Ей мешало все — стук колес, раскачивание поезда, запах дыма… неприятный осадок от встречи с тем молодым человеком… Все это, кроме навязчивого юноши, было и в тот раз, когда они с Яковом ездили в Петербург. Но тогда это ее так не беспокоило. Она тогда задремала только потому, что Яков обнимал ее, и ей было от этого хорошо и уютно — даже если вокруг было столько людей… Сейчас она занимала целый диван в купе первого класса, а сна не было ни в одном глазу… Она думала о Якове, как он там, что будет завтра, когда он пойдет на службу в управление… Какие перемены ждут его после отъезда князя Ливена из Затонска… И очень надеялась, что эти перемены не принесут Якову неприятностей…

========== Часть 2 ==========

На станции их встретил экипаж, Демьян с Климом — как звали кучера, загрузили на него багаж. Клим напомнил Анне Трофима, наверное, во время поездок князя он исполнял обязанности не только кучера, но еще и охранника, как Демьян и Трофим — как она могла догадаться по тому, что они постоянно осмативались вокруг — отнюдь не из любопытства.

Анна заметила, что один большой сундук, который она раньше был на задке у княжеской кареты, отсутствовал. Неужели его забыли в поезде?

— Дядя Павел, нет одного Вашего сундука…

— Аня, спасибо тебе за беспокойство. Но слуги у меня не такие разини, чтоб терять целые сундуки с добром Его Сиятельства. Трофим повез его в Петербург. Такие шикарные костюмы, как те, в которых я был, когда мы в Затонске ходили в ресторан и делали снимки, я ношу обычно только в столице, когда появляюсь в свете. Когда я на службе и в своей усадьбе, я предпочитаю костюмы попроще и попрактичней, и цилиндр точно не ношу.

— Это было специально для Затонска? Чтоб произвести впечатление?

— Именно. Чтоб произвести впечатление. И это, насколько я могу судить, удалось.

— Да, несомненно, — согласилась Анна.

Князь умел произвести впечатление, если не во всем, то во многом. Когда экипаж подъехал к белому двухэтажному зданию с портиком и колоннами, у крыльца Его Сиятельство и его гостью ожидало несколько слуг. Экипаж остановился прямо напротив крыльца. Демьян помог выйти Его Сиятельству, а тот в свою очередь — даме.

— Это Анна Викторовна, супруга Якова Дмитриевича, моего племянника, сына почившего Его Сиятельства Дмитрия Александровича.

Слуги почтительно поклонились князю и его гостье. Затем Его Сиятельство представил слуг Анне.

— Матвей — дворецкий, Глаша и Марфа — горничные. Марфа будет Вашей горничной, Анна Викторовна. Харитон — повар, Авдей — конюх, Фрол и Кузьма — садовники.

Анна заметила, что все слуги были настроены доброжелательно, некоторые даже улыбались ей как Матвей и Марфа. Лишь тот, кого князь называл Кузьмой, посмотрел на нее каким-то недобрым взглядом. Но, может, он был просто угрюмым человеком.

Все слуги были не моложе тридцати и не старше лет сорока пяти-пятидесяти. Самыми молодыми казались Авдей и Глаша, а самым возрастными из тех слуг, что она только что увидела — лет сорока пяти-сорока семи дворецкий Матвей и повар Харитон. Самым старшим по возрасту был Демьян, ему, как и князю, должно быть, около пятидесяти. Но князь выглядел гораздо моложе своих лет, а Демьян примерно на свой возраст. Слуги-мужчины были все как на подбор высокими и сильным на вид, кроме повара, тот был среднего роста и довольно упитанный — видимо, ему сытно жилось у княжеской кухни.

Среди слуг выделялась Марфа. И в свои годы, а она была женщиной лет сорока, может, чуть больше, она оставалась очень хороша собой, а в молодости, похоже, была очень красивой. Марфа не выглядела, как говорят, крестьянской девкой. Лицо было совсем не простое, деревенское, черты лица были правильные, большие серые глаза умные, немного лукавые, кость узкая, фигура справная… Анна подумала, что если бы Марфа была одета не в платье прислуги, а в красивое дорогое платье, она бы посчитала, что это женщина по меньшей мере из купеческого или помещичьего сословия. Но вряд ли купеческая, а тем более помещичья дочка пошла бы в услужение горничной даже к князю. Возможно, она была, как говорят, прижита своей матушкой-служанкой от какого-нибудь помещика или даже дворянина. После того, как Анна узнала о судьбе Якова, подобные вещи уже не казались ей шокирующими. Анна подумала, что таких красивых горничных, наверное, берут не только убирать комнаты… но и быть подле барина… когда он нуждается в женской ласке…

— Все просьбы и распоряжения Ее Милости выполнять беспрекословно, — сказал князь, а затем посмотрел на Анну и, ухмыльнувшись про себя, добавил, — за исключением тех, что будут противоречить моим собственным. Всем ясно?