— Знаешь, иногда происходят вещи, повлиять на которые мы не в силах, — негромко произнес он, не глядя на нее. Девушка упорно пялилась в окно, и хоть слышала каждое слово, обращённое к ней, отвечать не собиралась. — И это не всегда плохо. Жизнь преподносит неприятные сюрпризы, и иногда кажется, что выхода нет. Но поверь, это не так.

«Расскажи это Андору и Маджит», — хотелось вставить ей. Но Аэтель лишь хмыкнула под нос. И ничего не ответила.

— Ком… — он вдруг замолчал, пару раз кашлянул, словно прочищая горло. Посмотрел на нее. — Бен не плохой человек. Просто сейчас обстоятельства складываются не в его пользу. Поэтому он немного… раздражительный. Он такой же человек, как ты или я. Ваша встреча была случайной. И он не виноват в том, что с тобой случилось. Не нужно считать его корнем всех зол.

Девушка слушала каждое слово. Но упрямо продолжала молчать, хоть и чувствовала на себе его взгляд. Ее не удивило, что Освин в курсе смерти ее родных. Это было ожидаемо, зная, как близки они с Бенедиктом. Наверняка, Макс мог рассказать немало о товарище. И так захотелось расспросить о человеке, во власти которого она оказалась. Учитывая разговорчивость соседа по креслу, он вполне мог ответить на ее вопросы. Но ответил бы он лишь на те, которые посчитал нужным. В этом они с Бенедиктом мало отличались.

Девушка отметила, что после произошедшего недавно, ей стало легче воспринимать «Себастьяна» как «Бенедикта». Раньше она постоянно путалась и никак не могла привыкнуть к тому, что человек, забравшийся в ее сердце, совсем не тот, каким казался в начале. Но похоже «урок» оказался значительно действенным, чем ожидал Киневард.

— Это понятно, ты потеряла близких, — продолжал он. — Это тяжело. Больно. Но со временем станет легче. И ты сама поймешь, что зря срывалась на нем.

Аэтель развернулась и возмущенно воззрилась на мужчину. Кто он такой чтобы судить о ее чувствах? С чего взял, что вообще понимает ее? Возможно, кто-то из тех, с кем они сейчас едут в этот чертов Ольгерд, причастен к гибели ее близких?! Даже сам Макс! А они ведут себя так, словно съездили в простой отпуск!

— Почему ты думаешь, что понимаешь мои чувства?! С чего решил, что имеешь право поучать меня? Это у тебя убили всех родных и тащат на родину их убийц?

Макс молча смотрел на нее. Взгляд был спокоен, и Аэтель скорее почувствовала, чем увидела — он знал о чем говорил. Девушка поняла, что зря вспылила. Похоже, он хотел поддержать ее. Ведь это действительно страшно — идти туда, где у тебя не будет никого. Никакой поддержки от окружающих не будет. И возможно, причастных в гибели ее родных в этом дилижансе тоже не было — никто не походил на матерых убийц. Она уже хотела извиниться, но ее опередили.

— И что за занимательные разговоры вы тут ведете? — Бен стоял в проходе, нависнув над ними. На губах улыбка. Взгляд темных глаз от Макса перешел к ней. Девушка уже видела подобную темноту в глубине его глаз — он был зол. — Вот уж Лекс обрадуется новым сплетням. В последнее время он очень любопытен.

— И ты добавляешь ему интересных тем, — отозвался мужчина таким же спокойным тоном.

— Мы говорили на эту тему, Макс, — хмуро ответили ему. Они обменялись взглядами, значения которых девушка не поняла. Потом Освин кивнул и начал подниматься:

— Алекс опять разойдётся. — И уже тише добавил, — Вечно муторную работу спихивают на меня.

Бен занял освободившееся место. И, глядя на удаляющуюся широкую спину Макса, несколько задумчиво произнес:

— У каждого свой жизненный путь. И ты не знаешь, что было в их прошлом, чтоб критиковать, — взгляд синих глаз устремился к ней. — Его сестру убили у него на глазах. Он ничего не успел сделать. Она была единственной, кто у него был.

Аэтель видела, что он следил за ее реакцией, не упуская малейшего изменения. Не желая еще больше выставлять себя глупой, девушка опустила взгляд. Она сама уже понимала, что вспылила. Обычно, она так себя не вела. Но, похоже, сказывались события прошедших дней. Чувства были в раздрае, что сказывалось на ее поведении и словах.

— Извини, — виновато произнесла она.

— Мне не нужны твои извинения, — выделил он первое слово. И девушка поняла, что краснеет. И правда, ее злые слова были сказаны Максу, не ему. И извиняться она должна перед Освином. Было странным, понимать, что Бенедикт подумал о чувствах человека, которого она обидела. Это еще раз доказывало, что они близки между собой. Как же понять его, человека от которого она сейчас так зависела? Человека, который менялся словно ветер, не давая возможности узнать лучше. Где правда? Какой Бен на самом деле? Добрый и ласковый, или же диктатор, не беспокоящийся о чувствах других?

— Ну что ж, — бодро продолжил он, выдергивая ее из задумчивости. — Раз уж я «не плохой человек», давай объясню несколько вещей, чтобы обстоятельства не стали еще больше складываться «не в мою пользу». Да и в твою тоже. Ведь мы теперь связаны.

— С радостью разорвала бы эту связь.

— Боюсь, мы оба сделать этого уже не можем. — Он сделал паузу, и вдруг спросил, посмотрев на нее. — Или ты предпочитаешь Алекса? Я вполне могу поделиться, если ты так хочешь.

— Я тебе не вещь, чтоб раздаривать меня! — зло зашипела она.

Он приблизил свое лицо к ее:

— Тогда не провоцируй меня и не поощряй больше нашего друга. У нас с тобой только два варианта, либо мы остаемся вместе, либо ты уходишь к Бертольту. Он давно ждет удобного случая, залезть тебе под юбку, — он осмотрел ее одежду и со смешком добавил, — или в штаны.

— Мы с ним просто друзья!

— Сомневаюсь, что он так думает. И ты знаешь об этом. Наверняка он давал тебе понять, чего хочет от тебя.

— Он никогда… — она замолчала. Она знала, что Лекс хотел ее. Он не раз давал ей понять это. Мягко, но вполне понятно и недвусмысленно. — Мы лишь друзья! — повторила она, не желая соглашаться с Киневардом.

Он лишь как-то зло усмехнулся.

— Интересно. Тебя не смущает, что Александр ольгердец, как и я, но ты легко водишь с ним дружбу. А как же убийцы Маджит? Возможно, он один из них, или ты так не думаешь?

Девушка отвернулась к окну, не желая слушать его. Она понимала, что он прав. И в то же время, не могла спокойно согласиться с ним. Каждого она подвергала сомнению, и не могла согласиться с собою же. Все выглядели обычными, ничем не выделяющимися. Как можно убить столько людей, и потом спокойно шутить и смеяться? Это не укладывалось у нее в голове. Насколько нужно быть бесчувственным, чтобы вот так беззаботно и весело проводить время?

Мужчина взял ее за руку и, чуть сжав ладонь, поднес к своим губам, легонько коснувшись пальцев. Аэтель вздрогнула.

— Дай угадаю, — не обращая внимания на ее молчание, продолжал он. — Он не похож на убийцу? Именно так ты думаешь? Но помнится, то же ты говорила и про меня.

Дорика обернулась и заглянула в его спокойные глаза. Он не злился. Не чувствовал себя виноватым. Для него происходящее обыденно?

— Ты… убивал? — хрипло спросила девушка.

Бенедикт вновь коснулся ее пальцев губами, провел ими по своей щеке, прежде чем ответить:

— Я солдат, Эль. Не задавай вопросов, на которые не хочешь слышать ответ.

Она отняла руку, обхватила себя за плечи, наклонилась к коленям, скрывая лицо в волосах. Молчала. Он дал ей время осознать то, что сказал. Она должна принять его таким, какой он есть. Со всеми темными сторонами, что были у него.

Но она не хотела.

— Я хочу домой, — прошептала Аэтель. — Пожалуйста! — Она беспомощно, с мольбой посмотрела на него снизу-вверх. — Ты ведь можешь отправить меня в Риорику!

— Нет. Я уже ничего не могу сделать, — негромко отозвался он. Ему хотелось обнять ее, стереть то чувство безысходности, что сквозило в каждом ее движении, взгляде. Но он не сделал этого.

— Почему? Просто высадите меня где-нибудь, и я смогу уйти.

— Мы уже давно проехали границу. Сейчас тебе нужно решить с кем ты останешься. Со мной. Или с Бертольтом.

— Меня не устраивают оба варианта!