А сейчас она могла насадиться теплом его объятий, уютно устроившись под боком. Уставшая, девушка не заметила, как задремала.

Проснулась Аэтель в постели одна. Испугавшись, что Себастьян ушел не попрощавшись, попросту бросил ее, заставил подскочить на кровати. Но оглядев комнату, обнаружила его за столом, где мужчина, не спеша пил кофе пред подносом с тарелкой еды.

Заметив ее панику, он удивленно изогнул бровь. Но ничего говорить не стал.

— Где моя одежда? — чуть хрипло спросила она.

Он кивнул на кресло, в котором лежала ее сумка. Закутавшись в покрывало, девушка подхватила сумку и скрылась в ванной под его чуть насмешливым взглядом. Даже после произошедшего между ними недавно, она все равно чувствовала себя неловко, когда он смотрел на нее обнаженную. Наскоро одев светло-песочные джинсы и блузку персикового цвета, девушка вошла в комнату. Себастьян стоял уже на привычном месте у окна. Он был полностью одет, если не считать куртки, что висела на спинке стула. Рюкзак был там же.

— Поешь пока не остыло, — сказал он не оборачиваясь. Аэтель хотела было сказать, что неголодна, но понимала, что поесть надо. К тому же, если она откажется, мало ли что он может выкинуть, чтобы заставить ее кушать. Эпизода с душем и алкоголем ей хватило, чтоб быть осторожной. Поэтому она молча села и постаралась съесть хотя бы половину, чтобы Себастьян не стал придираться к ней.

Перевалило уже за полдень и скоро солнце начнет скрываться за горизонтом. Хотя какой горизонт может быть в городе?

Когда она встала из-за стола, Себастьян все так и стоял у окна. Похоже он чего-то ждет. Или кого-то?

— Я хочу в город, — твердо произнесла она — Найти городового или констебля, и рассказать о случившемся.

— Не лезь в это дело, Аэтель.

— Почему? — не понимала она. — Убили моих родных! Я хочу, чтобы их убийцы были пойманы. Ты что-то знаешь? Слышал, о чем они говорили вчера?

Он обернулся к ней. Но ничего не сказал.

Аэтель покачала головой.

— Такое чувство, что властям плевать на то, что творится у них подносом. Я хочу, чтобы хоть кто-то обратил внимание на эти бесчинства и принял меры.

— И кто же, по-твоему, должен что-то предпринять?

— Хоть кто-нибудь! — она взмахнула руками вверх и расстроенная села на постель. Уже тише произнесла:

— Почему? Почему всем плевать на нас? — она подтянула ноги к груди, обняла небольшую подушку. — Ольгердцы уже не в первый раз нападают на мирных жителей. А власти ничего не делают! Даже границу не закрывают! Сколько погибших, раненых. А мы даже не знаем в чем причина! Ольгерд не объявляет войну, не требует ничего. Почему бездействует армия? Император? Стражи?

— Ты веришь в Стражей? — казалось, он удивился.

— Конечно! — убежденно произнесла она. — Преданные люди императора, помогающие ему править Тельнасом. Отважные рыцари.

— Это просто сказки.

— Если б их не было, люди не говорили о них, — горячо возразила она. — Из пустого не могли появиться все эти истории.

— Лишь из-за того, что тебе хочется во что-то верить, это не обязано случиться. — Он вновь выглянул в окно. Хмыкнул под нос, — Стражи Империи, отважные рыцари.

— Не смейся, — надулась она.

— И как ты собираешься жить с такими взглядами? — качнул Себастьян головой.

Он отошел от окна, взял свой рюкзак, покопался в нем.

— Мне нужно идти.

Девушка тут же встрепенулась, привстала на кровати.

— Подожди.

Она вскочила на ноги.

А как же я? Я не хочу оставаться одна! Возьми меня с собой.

Но она не сказала этого.

Ни о чем не спрашиваешь. Тебя не касается.

— Я же собиралась выйти. Давай вместе?

Они оба знали, что именно она хотела сказать. Но Себастьян спросил:

— Ты решила, что будешь делать дальше? Планируешь пробыть в гостинице или съехать в комнату в пансионате?

— Не знаю.

Она об этом еще совсем не думала. Столько всего произошло за сутки, что в голове стояла каша. Мысли не хотели строиться в цепочки, она просто делала то, что чувствовала. И даже не подумала о том, что Себастьян может сейчас уйти. Надолго. На несколько месяцев. Полгода. Возможно даже год. И ей ничего не останется, как ждать его.

Он молча посмотрел на нее, достал кошелек.

— Этого тебе должно хватить… — он задумался, — на месяца три. Если сэкономишь, может и дольше.

Она прищурила глаза:

— Ты платишь мне как…шлюхе?!

Себастьян спокойно встретил ее взгляд.

— Кто-то обещался ждать меня, не задавая вопросов. Это на «теремок». Ведь мне нужно куда-то возвращаться?

— А как же ты найдешь этот «теремок»? — зло спросила она.

— Найду. Если ты не покинешь город.

И она почему-то поверила. Если он захочет — он найдет.

Мужчина положил деньги на обеденный стол. Обернулся к ней. Но ни слова не сказал.

Отчаяние захлестывало ее. Почему время летит так быстро?

— Почему я не могу поехать с тобой, Себастьян? Что плохого, если я присоединюсь к экспедициям? Или чем ты там занимаешься?

Вайерд помедлил с ответом.

— Меня окружают неотесанные мужланы. И если ты будешь рядом, это вызовет дискомфорт не столько у тебя. — Он скривил губы наподобие улыбки. «К тому же я не собираюсь перед тобой отчитываться.» — читалось в его глазах.

Уже в дверях он обернулся:

— Я оплачу номер еще на сутки. Это даст тебе время отдохнуть и прийти в себя.

Как только дверь за ним закрылась, девушка кинулась к своей сумке. Быстро закинула туда деньги со стола, подсохшую одежду и вышла вслед за мужчиной. Она сама не знала, зачем так поступает, но чувствовала, что, если сейчас потеряет его из вида — потеряет навсегда. Он не вернется к ней. Сколько бы она ни ждала, они видятся в последний раз. Столько раз она чувствовала, что он ставит преграды между ними, не желая открываться. Замечала, как изменялся его взгляд, когда он был один и думал, что никто не обращает на него внимания. Он казался таким одиноким, что Аэтель еле сдерживала порыв приблизиться к нему, стереть это выражение с его лица. И теперь понимала — он винил себя в смерти той девушки, что звал в бреду.

И в то же время видела, как менялся он рядом с ней. Его взгляд говорил, что она интересует его не только в сексуальном плане. Ему было интересно с ней. Иначе почему он не поднялся с ней в номер в тот вечер в Фиренике? Девушка знала, что ее мысли и чувства были написаны у нее на лице, и, интересуй его лишь тело, Себастьян мог легко получить его. Но вместо этого он отвел ее к цирку. Интуитивно Дорика понимала, он испытывает к ней не только влечение, а что-то более глубокое. Но прошлое не отпускало его.

Дорика хотела вытащить его из воспоминаний о прошлом. Залечить раны, которые были не только на теле. Она была уверена, что нужна ему.

Он был нужен ей!

Аэтель не раз задумывалась о его прошлом. О той, кого он потерял. И предполагала, что причина, почему он настолько скрытен была именно там. Себастьян боялся вновь почувствовать боль утраты? Поэтому не желал открываться ей, обрекая себя на одиночество? И, если она не изменит его взгляд на это, он останется один. Как и она. Такой расклад ее не устраивал. От слова совсем!

Выбежав на улицу, Аэтель огляделась. Вайерд шел к парку на другой стороне улицы.

Файсор девушка не запомнила. Совсем другим были заняты ее мысли, когда они приехали в город, и разглядывать его не было никакого желания.

Но после бодрящего душа и непродолжительного сна, она чувствовала себя значительно лучше. И, следуя сейчас за Себастьяном, отмечала загруженность дорог машинами, и многолюдность улиц.

В Фиренике было многим спокойнее, не так суетливо.

Парк, куда свернул брюнет пестрел от разнообразия его посетителей. Тут были и мамы с малышами разных возрастов, и пожилые люди, и студенты, расположившиеся прямо на траве с книгами и тетрадями.

Дорика следовала за мужчиной, держась на расстоянии, но чтоб не потерять из вида. Хотя он выделялся в немногочисленной толпе. Несколько раз Себастьян останавливался: один раз у пруда, посмотреть на уток, другой у ларька с безделушками. Но ее, похоже, не заметил. Пройдя сквозь парк, он вышел к стоянке дилижансов, но почти дойдя до нее, свернул вправо. К небольшой группе мужчин. Одеты они были в похожую темную одежду. У ног валялись походные рюкзаки и сумки. Действительно экспедиция? Ничего другого в голову просто не приходило. Но почему одежда у всех одинаковая?