— Нет, — Рей замотала головой.

— Я просто отлижу тебе, как и обещал в переписке. Я даже дотрагиваться до себя не буду! Ну, прошу тебя! — Бен так забавно умолял, словно этот недосекс был предсказанием, что случится через три месяца и случится ли вообще.

Рей пришла в голову дикая идея, продиктованная явно злостью.

— Тогда дополнительное условие! — потребовала она. — Ты эти месяцы даже дрочить не будешь! Вообще! И я узнаю, поверь! Справишься, папочка?

К ее удивлению, Бен торопливо закивал и снова упал на колени. Ему пришлось сильно согнуться — почти что встать на четвереньки. Он сунулся под платье, отодвинул в сторону трусики Рей, не позаботившись их снять. И стал облизывать ее складочки — уже влажные, к ее стыду. Раздвинул пальцами ее киску, присосался к клитору. Лизал Рей и трахал языком, терся носом, сам стонал — и делал все так самоотверженно, будто самый важный экзамен в своей жизни сдавал. От того, что сам профессор Бен Соло перед ней на коленях и работает ртом над ее киской, Рей кончила быстро-быстро. Она даже успела на поезд.

Бен проводил ее, но поцеловать себя Рей не позволила. И он стоял на перроне и смотрел на нее сквозь мокрое стекло, пока наконец распроклятый поезд не тронулся. Рей достала телефон из сумки и увидела новое сообщение.

KyloRen: Я люблю тебя.

Рей удалила мессенджер с перепиской.

Комментарий к Экзамен

Всем привет! Простите за долгое ожидание, мы изо всех сил занимались группой! Обязательно зайдите в наш Орден Кайло Рена (https://vk.com/club175750991) - там не только ежедневные авторские шутки, арты и прочие радости! С завтрашнего дня только в группе выкладываем новый фанфик-интерактив, где вы сможете влиять на сюжет!

А от профессора остался горяче-стеклянный финал, и я передаю профессорскую указку Скофи;)

========== Новый семестр ==========

Три месяца — это не слишком много. Всего лишь девяносто дней, в которых две тысячи сто шестьдесят грёбаных часов, а секунд… А кто сказал, что он считает? Это было бы глупо. Это было бы… Да кого он обманывает!

Бен знал, что накосячил, причём совсем не по-детски, и теперь вполне заслуженно за это расплачивается. Он понимал, что просьба Рей вполне оправданна, что её неуверенность и разочарование в нём имеют твердую основу, только кому от этого легче? Не ему, уж точно.

Он всё испортил! Впрочем, ничего удивительного. Подобное случалось с ним с поразительным постоянством. И до недавнего времени ему было вполне комфортно жить с осознанием, что он постоянно ранит каким-то образом чьи-то чувства. Вот только когда дело коснулось Рей, сердце его и разум яростно воспротивились одной лишь мысли, что он причинил боль единственной женщине, сумевшей пробраться в его очерствевшее сердце.

Поэтому в ту же секунду, когда чёртов поезд медленно тронулся вперёд, увозя от него любимую девушку, Бен решил непременно всё исправить. Он вернёт её, чего бы это ни стоило. И если ему придётся побыть вдали от неё так долго — что ж, Бен пойдёт на это. Хотя Рей указала конкретный, невероятно долгий промежуток времени, с которым в ту секунду он едва ли мог смириться. Три месяца, гребаный квартал, чертверть распроклятого года! Но Бен сделает всё, что в его силах, и даже больше. Он завоюет её доверие… Её любовь.

***

Он усомнился в своём поспешном решении буквально через пару дней, когда, вернувшись в университет, не увидел Рей на своей лекции.

Каждая клеточка тела буквально завопила о том, чтобы он немедленно отыскал её и заставил вернуться в эту грёбаную аудиторию. Бен вообразить себе не мог, каково это — не иметь возможности видеть её хотя бы несколько минут в день, не находиться в одном помещении, не слышать её голоса. Даже мысли об этом доводили его до предела. И о чём она только думала, потребовав от него держаться подальше? О чём думал он, соглашаясь на это безумие? Чёрт, едва ли он вообще соображал в ту секунду, когда добровольно подписывал себе приговор. Он же свихнётся, с ума сойдёт, пока эти чёртовы три месяца подойдут к концу…

Яростный порыв отпустил Бена, едва перед глазами возник её полный слёз взгляд, которым она пригвоздила его в месту на том чёртовом вокзале.

Рей просила дать ей время, а он пообещал исполнить её желание. Так кем же он будет, если нарушит своё слово? Мудаком, видимо.

Лишь поэтому ему удалось взять себя в руки: помогла гордыня. С того самого дня он с головой окунулся в дела, цепляясь за любую возможность поработать сверхурочно, лишь бы на размышления проклятые времени не оставалось.

Каждый чёртов день он просыпался с мыслями о ней. Как придурок помешанный представлял, что вот сейчас он повернёт голову и увидит её рядом с собой — сонную и до головокружения прекрасную. В эти моменты после пробуждения он позволял себе понежиться в воспоминаниях, после чего не без труда запихивал их куда подальше и начинал свой обычный день. Умывался на автомате, одевался, ехал в университет, где до самого вечера гонял студентов по уже пройденным и новым темам, дополнительно занимался с отстающими лентяями, составлял планы лекций и семинаров на следующий день и отправлялся домой — где, скорее по привычке, нежели по необходимости, разогревал в микроволновке ужин, ел, принимал душ и ложился в кровать. И вот на грани между сном и явью он снова нырял в болезненные, но до дрожи приятные воспоминания. Мысли о Рей одолевали, не соглашаясь оставлять его в покое, но едва ли Бен по-настоящему хотел остаться хотя бы без мыслей о ней.

В темноте он ломал голову: почему так случилось, что его жизнь превратилась в нечто подобное? Ведь до встречи с Рей он жил точно так же — причем годами, с полнейшим отсутствием секса, и даже не искал лишний раз грёбаной возможности подрочить! — и его это вполне устраивало. Так что же произошло, что стряслось с ним, что его так перетряхнуло?

Ответ на этот вопрос всегда был один и тот же: Рей.

Она перевернула всю его жизнь вверх тормашками. До ручки его довела, а потом взяла и исчезла, оставив Бена наедине с гложущим нутро чувством пустоты и непрекращающегося одиночества.

Каждую ночь засыпая с мыслями о ней, он просыпался… Ах, да.

***

И всё шло своим чередом — если не славно, но по крайней мере терпимо.

Жизнь, в которой не было Рей, стала отвратительна на вкус. И если Рей думалось, что у него появится желание закрутить роман с кем-то помимо неё, что ж… Она глубоко заблуждалась. Ведь с появлением Рей все остальные женщины мира оказались для Бена потеряны. Или он для них — в зависимости с какой стороны посмотреть.

Первый месяц — двадцать девять дней, если точнее — он не слышал о ней, не видел её. Даже случайно он таки не встретил ее в одном из многочисленных коридоров университета, и вовсе не ощущал её присутствия. Она будто сквозь землю провалилась — или нарочно его избегала, и Бен не знал, что из этого хуже.

Складывалось неприятнейшее ощущение, будто её и не было в его жизни, будто он выдумал всю эту историю, навоображал себе чёрт знает что, а теперь мучается, с ума сходит по той, что живет лишь в его покоцанном воображении.

Это ощущение улетучилось, едва он заметил её одним морозным утром перед главным входом в университет. Рей, а это была, безусловн,о она, стояла в компании студентов со своего нового потока. Едва увидев её, Бен остановился, замер, как вкопанный. И в тот момент, когда их взгляды встретились, ему показалось, что время на мелкие осколки разлетелось, рассыпалось, попросту перестало существовать. Она звонко смеялась над чем-то, запрокинув голову к затянутому тучами небу, но, стоило ей заметить его, весёлый смех оборвался, как по щелчку пальцев.

От мороза её щёки раскраснелись, ореховые глаза блестели, и ему показалось, что в тот момент она была прекрасна, как никогда прежде.

Как же он по ней соскучился!

Огромных усилий ему стоило отвести взгляд и, собравшись с духом, пройти мимо. Как сильно ему хотелось подойти к ней и, сжав в объятиях, никогда больше не отпускать. Однако он этого не сделал. Пока ещё рано, так ведь? Она ведь просила дать ей время… Чёртово время!