- Эм... ну... – отпрянул парень, неловко почесав затылок. – Понимаешь... ты не в моем вкусе... Прости.

- Мне не важно! – не изменившись в лице, твердо заявила девушка, подойдя к Диме вплотную и уткнувшись носом в предплечье, после чего глубоко вздохнула запах его тела, сладко простонал. – Ты так вкусно пахнешь... От одного только запаха, сердечко трепещет, а внизу живота становится так тепло и мокро... Все равно будешь моим! Не отдам и не отпущу! А если будешь сопротивляться – жестоко изнасилую! Буду насиловать, пока сама не упаду в обморок от наслаждения!

- Катя... – шокировано произнес Миша... и я был с ним полностью солидарен. Да, мы понимали, что рано или поздно она изменится, не только физически, но и морально. Видели, как из бойкой девчушки с не самой приятной внешностью, она переросла в скромную, но достаточно приятную особу, имеющую внутренний, чарующий шарм, и приняли это как само собой разумеющееся. Но сейчас... сейчас изменения были слишком сильны. Фатальны, словно рухнула гигантская плотина, выпустившая море желаний и страстей. Открылась клеть из правил, морали и воспитания, за которой притаился монстр, чей похотливый взор сейчас взирал на нас из очей нашей, стремительно меняющейся, подруги.

- Я всегда хотела быть монстром! – со странным умилением, произнесла она, немного отстранившись от застывшего соляной статуей Дмитрия. – Еще там, когда читала эти профили, переводила статьи... Но тут, когда мечта почти исполнилась... я испугалась, начала сомневаться... бояться изменений, что непременно со мной произойдут. Даже подумала, что это буду уже не я... ха-ха, как глупо! Ведь настоящая моя личность, всегда была под маской из запретов и пустых догм, которым просто нет места в этом мире разврата и счастья! И та суккуба-рыцарь мне это показала... показала, что не следует бояться саму себя! Ох, словно груз с плеч скинула! Как хорошо то!

- Но... почему я? – осторожно поинтересовался Дима, которого все происходящее, начало немного напрягать и будоражить одновременно.

- Ну... на самом деле, вы все вкусные и милые! – честно призналась девушка. – Но у тебя наслаждение, как и у монстров, является самоцелью! Счастье и наслаждение, скрепленное оргазмом и единением тел! Поэтому я и решила, что разврату предамся только в твоей компании, милый мой!

Договорив, Катя неожиданно чмокнула парня в нос, от чего тот смутился, а она звонко и искренне рассмеялась, прижавшись к нему еще сильнее.

- Мальчики, вы идите... – повернувшись к нам с похотливой улыбкой на лице, сказала девушка, руками буквально обвившись вокруг шеи, нашего товарища. – А мы с Димочкой... пошалим! Милый, пойдем, я хочу тебя... прямо сейчас! Заодно и протестируем местный траходром!

Сказав это, Катя потащила обратно в таверну так и не нашедшему слова против, парня, активно ему что-то нашептывая на ухо, с предвкушающей улыбкой на изменившимся лице. Лице, теперь навсегда искаженным нечеловеческим желанием и воистину чудовищной похотью.

- Жесть... – тихо сказал Миша, продолжая еще некоторое время смотреть на захлопнувшуюся дверь таверны. – Млять... сейчас бы покурить, но нечем...

- Ты ожидал чего-то другого? – спрашиваю я у него, повернув голову и засунув руки в карманы.

- Нет... просто думал, что это будет не так быстро, – ответил он, тяжело вздохнув. – Блин... просто, это очень резко произошло! Буквально час назад она нас ругала за то, что мы не вступились за ту голштавру, а теперь... это. Словно что-то в голове щелкнуло. Не, я от друзей слышал, что бывает с женщинами что-то эдакое... что мол, только вчера любила больше жизни, а сегодня мимо трупа любимого пройдет в обнимку с другим, и бровью не поведёт. Короче, все сложно...

- Угу, очень сложно, – кивнул я, полностью с ним соглашаясь. – Вот так, походу, и остались только мы с тобой. Не охмурённые и не совращенные, хе-хе-хе... Ладно, пошли за футонами. Все равно ни на что повлиять уже не сможем, да и не нужно это. Пусть наслаждаются своей новой жизнью.

- И то верно... – выдохнул Воронов. – Идем...

Договорив, мы наконец повернулись к таверне спиной и взглянули на селение чуть прищуренными глазами.

Ну, что тут скажешь... картина маслом: пришли жадные, до постельных ласк солдаты лорда в деревню, полную сочненьких представителей другого пола, которых можно и полапать и на сеновал затащить под смех сослуживцев. Обычная, по-сути, для средневековья картина, вот только... в роли солдат выступали оголтелые и соблазнительные мамоно, а в роли “оскверняемых дев” – невольные попаданцы-иномирцы, которых не успели разобрать местные монстродевы по своим домам и спальням.

Атмосфера, до этого немного напряженная, теперь разрядилась, став довольно-таки похабной, чему способствовали ходящие в обнимку со смущенными мужчинами девушки-монстры в достаточно развратной военной форме, выполненной в темных тонах.

То тут, то там, звучал женский смех вперемешку со сладкими стонами, оханьями и иными, не менее развратными звуками.

Пока мы с Мишей шли до того места, где я встретил лисиц, то несколько раз видела, как небольшие группки из двух-трех мамоно зажимали в темных закутках одиноких представителей противоположного пола и с похабными улыбками на лицах, буквально, раздевали бедолагу, одновременно заставляя того ласкать одну из них. А кое где уже откровенно насиловали, буквально затыкая стоны и протесты жаркими поцелуями.

- Черт, чувствую себя самой настоящей жертвой... словно баба в окружении толпы дагестанцев... – честно признался Воронов, когда мы дошли до ворот, у которых, к нашей радости, никого не было. – Если честно, то не уверен, что мы сможем дойти до таверны без “приключений” на пятую точку.

- И не говори, – согласился я с ним, невольно поежившись, вспоминая, как орчиха грубо лапала какого-то араба, похотливо при этом улыбаясь и силой пресекая любые попытки к побегу. – Просто изнасилуют! Затащат в какой-нибудь дворик и изнасилуют! Возможно, что и толпой... по кругу пустят... Черт, хорошо что Катя Диму увела. Он бы точно привлек к себе внимание своими радостными криками... еще бы и сам приставать начал с просьбами его как следует оттрахать...

- Ладно, давай не будем сейчас о грустном! – резко заявил Воронов. – Всё у нас будет хорошо! Эти бравые... “освободительницы” уже нашли себе по паре, так что, думаю нам особо ничего уже и не грозит!

- Твои бы слова, да Богу в уши, – вздохнул я, немного виновато посмотрев на своего невольного товарища. – Вон ту дорожку вдоль частокола видишь? Лисички тогда туда ушли. Думаю, их кицунье логово где-то там.

- Надеюсь... – пробормотал Воронов, посмотрев на дорожку, которая была почти в два раза уже той, на которой мы стояли. – Ладно, идем. Вроде, там нет жаждущих мужского тепла монстров...

- Ну, их по крайней мере не видно... – согласился я, пойдя следом за ним. – Хотя, кого я обманываю... если меня красотка прижмет к стенке своим бюстом, я не буду сопротивляться! И так такой лютый стояк, что плакать хочется...

- Эх... – тихо и грустно простонав, неожиданно остановился Михаил. – Я вообще держусь только потому, что у меня жена и сын... и это будет изменой... Давай не будем об этом говорить... сделаем вид, что у нас все хорошо и воля крепче стали, а не то точно сорвемся, как Катя с Димой.

На это я уже ничего не ответил, поддержав своего товарища молчанием. Просто встал рядом с ним и мы пошли... пошли вперед, всеми правдами и неправдами стремясь не обращать внимание на перевозбудившиеся половые органы, тершиеся о трусы и штанины. Было трудно, но мы справлялись! Тем более, нам по пути больше не попалась ни одна мамоно, пока мы благополучно не добрались до рядками расставленных вдоль улицы, белых шатров, по краям от которых, гордо развивались прямоугольные белоснежные знамена, с изображенном на них синим стилизованным в японском... или зипангийском стиле цветком. И цветочек этот, распускался на фоне рыжего лисьего хвоста... очень странный флаг вышел, если честно.

Но еще страннее были разговоры, доносящиеся до нас с другой стороны этого самого палаточного лагеря, прерываемые стонами в сладострастными вскриками, доносящимися из-за плотной ткани. Которые, впрочем, демонстрировали всем желающим, темные силуэты того, что происходило внутри.