Договорив, девушка поднесла к паху парня свой хвост, кончик которого с тихим хлюпаньем открылся, демонстрирую сокращающуюся, жаждущую мужского семени плоть, которая, словно рот при виде вкусной еды, сочилась любовными, сладко благоухающими соками, что еще сильнее начали туманить разум Михаила.
— Аахх… нет… — застонал мужчина, когда хвост с громким хлюпающим звуком «заглотил» его член целиком. — Отцепи его…
— Ха-ха-ха, это только начало! — рассмеялась мамоно в ответ, начав попеременно сокращать мышцы в своем хвосте, буквально облепляя мужское достоинство на манер киски. — Ну что? Тебе нравится? Или твоя ненаглядна самка могла так-же?!
— Ааа… нет… — сквозь зубы прошипел Михаил, попытавшись руками схватиться за хвост, но лишь укололся о шипы, от чего движения стали еще медленнее и более вялыми, чем до этого.
А темп все нарастал, заставляя Воронова, буквально, выгибаться дугой от невыносимого наслаждения в паху, пока с громким сипом не начал кончать. Но словно этого было мало, хвост начал сокращаться и пульсировать в разы интенсивнее, буквально не позволяя мужчине закончить эякуляцию, пока я яичках не станет пусто.
— Ну, как тебе, милый мой?! — спросила мантикора, усевшись Мише на грудь, перед этим выдернув свои шипы. — Божечки, твоё лицо, буквально искажено похотью и наслаждением! Да… это именно то, чего я хотела! Меня это так возбуждает… что нет сил удержаться…
Словно в подтверждение своих слов, девушка начала своим коготком на правой лапе ласкать себе промежность, закатив при этом глаза и радостно улыбаясь, заливая грудь парня своими выделениями.
— Да… вот та-а-ак… — закатив глаза, мелко затряслась мантикора, пока из ее киски маленьким фонтаном били любовные соки, заливая Михаилу глаза и рот. — Ох, чего же ты молчишь? Сказать нечего? Тогда используй свой язычок, чтобы еще больше меня порадовать!
Договорив, монстродева буквально села Воронову на лицо, от чего ее киска, радостно хлюпая, буквально проглотила его нос и рот, присосавшись на манер присоски, не прекращая при этом сокращаться, извергая все новые и новые порции сладковатых выделений, наполненных ее демонической энергией под завязку.
Михаил же уже давно потерявшийся на волнах наслаждения, путавший реальность и сон, все пытался добраться до зловредного хвоста в попытке его отцепить, прекратить эти сладкие пытки и издевательства. И… у него вышло.
Схватившись все-таки за утолщение на конце хвоста и не почувствовал укола, он попытался… попытался его отодрать… но вместо этого лишь еще сильнее насадил на свой половой орган, больше не в силах противостоять демоническому удовольствию. Мысли о семье, жене и сыне, стыд за измену… всё это было смыто темным потоком всесокрушающего наслаждения. Смыто в пучину порочных удовольствий, из которых нет возврата…
— Да, так намного лучше, милый мой! — промурлыкала монстродева, снова садясь тяжело дышащему парню на грудь. — Такое распыленное и искаженное удовольствием лицо мне нравится намного больше! Ну так что?! Способны ли на подобное человеческие самки?!
— Н-нет… -пробормотал в ответ Михаил, все еще находившись в сладкой пучине собственных чувства. — Еще… дай мне… еще…
— Ммм, котенок, похоже в тебе слишком много моего яда… — лизнув Воронова в щеку, промурлыкала девушка. — Так и быть… дам тебе то, чего ты так желаешь, моя милая игрушка! Подарю настолько невероятное удовольствие, что игры с хвостиком покажутся детской, хи-хи, шалостью!
Договорив, монстродева нежно коснулась своей лапой мужского члена, а после и сама над ним нависла, намереваясь пустить его в самое сокровенное место.
Негромко вскрикнув, мантикора резко насадилась на мужское естество, со всех сторон сжав его своим лоном, словно маленькая девочку любимую плюшевую игрушку.
— Да… вот оно… — закатив глаза, простонала мамоно, начав медленно двигать бёдрами. — Идеально подошел… теперь, наполни меня своим семенем! Сделай мне миленькую дочурку!
— Аргхх… — глухо простонал Михаил, снова кончив, на этот раз ощущая еще большее удовольствие, чем до этого. Словно тогда была разминка перед главным действием.
Сокращаясь и вибрируя, киска мантикоры буквально отравляло тело парня наслаждением, настолько сильным и всеобъёмлющим, что разум просто перестал воспринимать происходящее, отправив самосознание в глубокий полуобморочный транс, оставив только основные инстинкты… например, продолжения рода.
— Да, да!!! — вскрикивала каждый раз мамоно, еще глубже с каждым разом насаживаясь на своего партнера, словно хотело целиком его проглотить, пожрать без остатка. — Да… как хорошо… Больше… хочу еще больше…
Круговорот наслаждения продолжился, приобретая все более и более порочные черты, чтобы полностью удовлетворить ненасытную мантикору, что окончательно и бесповоротно влюбилась в свою «игрушку», как и ее мать, и ее, и ее…
— Мм… где я? — сладко потянувшись, спросил Миша, ощущая странную легкость и удовлетворенность, лежа на чем-то теплым и мягком.
— Ку-хи-хи, ты хорошо отдохнул, человек? — тут же обняли парня мягкие лапки мантикоры, от чего Воронов понял, что лежал прямо на ней, используя грудь вместо подушки, а тело вместо кровати. — Не дергайся, а нет, еще раз поиграешь с моим хвостиком…
Словно в подтверждение ее слов, массивный хвост поднялся между ног Михаила и замер в нескольких сантиметрах от его лица, призывно раскрывшись, словно экзотический цветок странной формы.
— Ты… ты изнасиловала меня! — неожиданно дошло до Воронова, как только хвост отодвинулся от него подальше. — Зачем?! У меня же… меня… семья… сын…
— А нечего было идти этим путем, да еще и провоцировать! — хмыкнула мамоно, еще сильнее сжав свои мягкие объятия. — Если тебя измена так гнетёт… просто осознай, что я силой принудила тебя к этому и успокойся. Теперь, ты моя милая игрушка…
— Я все равно уйду… — зло пробормотал Миша, с горечью и стыдом осознавая, что ему очень не хочется покидать обворожительную и наглую мантикору, которая теперь начала медленно, но верно занимать место Юли в его сердце. Ведь… к приятному очень быстро привыкаешь, а от одних только воспоминаний об «изнасиловании» ноги начинали сладко подрагивать, а сердце пропускало удар…
— Иди… — послушно согласилась мамоно, размыкая объятия. — Как видишь, не держу. Иди!
Сначала Михаил подумал, что это очередная игра и просто замер, не веря в происходящее, однако… мантикора молчала и не двигалась, давая ему встать.
Еще немного полежав, парень решился, осторожно приподнявшись, он попытался встать, но вместо этого чуть не упал, вовремя оперевшись о что-то мягкое, теплое и податливое…
— Ухх… — тихо простонала мамоно под ним. — Пошляк… решил на последок облапать, извращенец?! Мерзавец! Снова провоцируешь с виноватым лицом, лицемер!
— Прости… — пробормотал Миша, покраснев, словно пятиклассник, зажатый в уголке похотливой одиннадцатиклассницей. — Я случайно…
Наконец, встав со своего живого «ложа», он отошел на несколько шагов, растерянно оглянувшись. Но девушка лежала все там же, вообще не обращая на него внимания, словно ничего и не было. А если и было, то роковой ошибкой и случайностью, которую нужно, как можно быстрее забыть… Вот только… Воронов забыть не мог. Как не мог и уйти. Только не теперь, когда это было равносильно потере жены в том водовороте…
Неожиданно Михаил осознал, что… любит эту наглую химеру. Что ему хочется быть с ней и не отпускать. Слушать ее ехидные комментарии, терпеть шуточки и подолгу лежать в ее мягких объятиях, смотря в небо. И поэтому… он не мог уйти. Решимости не хватало сделать очередной шаг и навсегда покинуть это место, оставив монстродеву позади.
— Эх… скучный ты! — недовольно сказала мамоно, вставая с земли и отряхиваясь от песка. — Дошел бы до поворота, там бы я снова тебя словила и изнасиловала! Но раз ты такой сентиментальный… Эх… идем, поищем твою жену и сына. Все равно песок мне надоел пуще горькой редьки… поверь, та еще дрянь, особенно когда жрать больше нечего! Чего замер?
