Я нажала пальцем на кнопку, вернувшую звук, склонилась как можно ближе к телефону.

— Я номинирую Гуаньинь, — сказала я.

13

Я могла лишь догадываться, как отреагировала толпа в зале на Небесах. Потому что два божественных создания в комнате со мной остолбенели, словно их жизни стали короткими, как у мушек.

Квентин смотрел на меня, раскрыв рот, с потрясением в глазах. Его стул отклонился, когда я вмешалась, и он был потрясен и не смог остановиться. Он покатился со стулом по полу к стене.

Гуаньинь, что удивительно, отреагировала даже хуже. Она выглядела так, словно я ударила ее тараном по животу. Ее кожа стала бледной на моих глазах. Она могла так растаять, как мел под дождем.

Великая белая планета перебил токсичное облако тишины кашлем.

— Простите, кто это? — сказал он.

Обычно я плохо импровизировала, но сейчас мой голос был ровным и четким. Слова полились из моего рта, словно я родилась, чтобы говорить их.

— Я — Шохушень Юджиния Ло Пэй И, Божественный страж протектората Калифорнии на Земле, бывшая и нынешняя Рюи цзиньгу бан, убийца демонов и победительница Красного ребенка и предателя Эрлан Шеня, — сказала я. — И вы слышали меня отлично с первого раза. Я номинирую Гуаньинь, Богиню милосердия, для борьбы за мандат.

Нэчжа не понял, что был возле трубки.

— Она может так сделать? — прошептал он Великой белой планете.

— Нефритового императора еще не убрали официально с трона, — ответила я, опередив всех. — Я все еще управляю духами на Земле. Я — босс этого измерения. Мое слово весит не меньше любого божества. Или богини.

Я не знала, говорила ли правду. Вряд ли. Но если я и могла когда-нибудь блефовать, то это сейчас. Слабый укол лицемерия за использование имени Нефритового императора для себя, когда я считала его неудачником, пропал быстро, словно и не возникал. Мне приходилось использовать все инструменты, что были под рукой.

Шок на другом конце связи был таким, что боги даже не закричали. Великая белая планета использовал шанс, чтобы разобраться с ситуацией.

— Дорогая, ах, при всем уважении к Госпоже милосердия, она не подходит для этого рискованного дела, — сказал он. — Ты слышала меня, мы столкнулись с разрушающей силой. Испытания связаны с конфликтом. Жестокостью!

Я закатила глаза. Гуаньинь в бою была вдвое лучше меня или Квентина. Она поддерживала нас в бою с Красным ребёнком и Эрлан Шенем. Я восприняла вялый протест Великой белой планеты как признак, что я побеждала. Он уже пытался насмехаться.

— Если нужно, Сан Вуконг, Великий мудрец, равный небу, и я можем поддержать ее дело, — сказала я. — Мы с ним не божества, так что не считаемся, — так я думала.

Великая белая планета долго приходил в себя от такого моего ответа.

— Нам нужно обсудить это, — сказал он. — Такое дело нельзя воспринимать легко.

«Двойные стандарты?» — подумала я, ведь остальных участников выбрали просто громкими криками. Я собиралась так сказать, но связь оборвалась. С нашей стороны. Длинным изящным пальцем той, кого я назвала подходящей для правления всем живым.

— Квентин, оставь нас наедине на десять минут, — сказала Гуаньинь, глядя на меня.

Квентин тоже не сводил с меня взгляда. Он встал со стула, не возмущаясь, что им командуют, хмуро смотрел на меня на случай, если я сделаю резкое движение. Я словно превратилась в гремучую змею перед ним.

Щелчок двери был единственным звуком. Гуаньинь выждала пару мгновений, кровь прилила к ее лицу.

Я улыбнулась ей.

— Поблагодаришь меня поз…

Богиня милосердия с визгом перелетела через стол и сбила меня в дверь зала переговоров.

Петли не выдержали, и мы рухнули в проход между кабинок офиса. Я попыталась отползти от Гуаньинь, но она потянула меня за лодыжку. Мы покатились по полу, и она перевернула меня и уселась мне на грудь. Она все еще визжала изо всех сил. Теперь кричали мы обе.

Я знала, как ощущалось, когда меня пытались убить, и это отличалось. Было что-то не так. Ладони Гуаньинь должны были сжимать мое горло выше, если она хотела задушить меня.

— ДУРА! — завопила она. Она шлепнула по моей щеке ладонью, надеялась, что другую щеку обдерет дешевый ковер. — Ты понимаешь, что натворила?!

Я могла говорить только краешком губ.

— Съезь мея!

Я искала рукой оружие и нашла сухой маркер. Я сняла колпачок большим пальцем и яростно попыталась написать на ее лице. Маркер был старым, ничего не вышло.

Гуаньинь укусила мои пальцы, и я снова уловила странное чувство. Кроме боли от ее зубов, впившихся мне в кожу. Я ударила ногой и перебросила ее через свою голову, она откатилась в кабинку, но впилась в мои волосы.

— Ай! — закричала я. — Пусти!

Она сжала сильнее и потянулась за себя свободной рукой, нащупала бутылочку антисептика для рук. Он навис над моим лицом, обещая пытки.

— Только не в глаза! — завизжала я. Они были единственной уязвимой частью меня.

К моему удивлению, она послушалась и сунула носик антисептика мне за воротник. Я закричала, когда холодный гель потек под моей футболкой, она мстительно жала на дозатор. Я толкнула ее лицо, мой большой палец попал ей в ноздрю, но она не отступала.

И тут я поняла.

Мы с Юни часто ссорились, пока росли. Это было неминуемо, когда люди так близки. Но мы не доходили до драк. Я всегда была высокой, и драки тут же потеряли бы невинную сторону. И, как единственный ребенок, я не знала, как ощущалась драка с братом или сестрой.

А теперь знала. Это я и ощущала. Я дралась с сестрой.

И проигрывала. Гуаньинь была находчивой и обладала силой, какая, похоже, была присуща всем богам, независимо от их специализации в магии. И она нападала на меня, словно она была права. Я не могла ударить ее в ответ с силой.

Нет, приходилось терпеть. Хотя я была в этом новенькой, я понимала откуда-то не высказанные правила боя с сестрой. Обиженная сторона только распалялась.

Гуаньинь угомонилась, вылив всю бутылку на меня. Она бросила пластиковую бутылку мне в лоб, и она отскочила. Гуаньинь прижалась к стенке кабинки и перевела дыхание. Я оставалась на месте, смотрела на потолок и улыбалась.

— Думаю, ты просто хочешь сказать «Спасибо», — сказала я.

— Мелкая всезнайка, — хрипло сказала она. — Нужно было выпендриться перед всеми, кто собрался на Небесах? Ты не понимаешь, что сделала.

— Наоборот, — я приподнялась на локтях. — Я знаю, что сделала.

— Серьезно? — оскалилась Гуаньинь. — Думаешь, раз ты говоришь со мной, ты знаешь, какие боги? Думаешь, ты понимаешь внутренние махинации небесного пантеона, потому что побывала на одном собрании? Там работают древние силы, а ты на них чихала!

— Допустим, ты права, — сказала я. — Нефритовый император и другие божества — я не знаю, что творится в их головах. Они не действуют по человеческим стандартам. Я не знаю, какие они. Но знаю тебя.

Я села и повернулась к ней.

— Ты идеально подходишь для роли. Ты умелая. Сильная. И, что самое важное, тебе не все равно. Почему я не могу хотеть правителя Небес, которого могу понять?

Гуаньинь закрыла глаза и стукнулась затылком о стенку.

— Они меня не захотят, — пробормотала она. — Почему, по-твоему, я так часто на Земле? Они не хотят меня там. Ты слышала их реакцию.

— Да? — сказала я. — Плевать на них. Чего ты хочешь?

Она напряглась так, что я думала, что она взорвется, как бомба. А потом она расслабилась и хмуро посмотрела на меня. Я ухмыльнулась, зная, что победила.

— Ладно, прости, что не уточнила сперва у тебя, — сказала я. — Я поступила не круто. Но, если не хочешь быть во главе, если не хочешь даже попробовать, откажись. Позвони тем богам и скажи, что не хочешь участвовать.

Гуаньинь фыркнула и отвела взгляд.

— Ты знаешь, если я застряну на Небесах, не смогу нянчиться с тобой на Земле.

Моя улыбка стала шире. Она уже стала обдумывать этот вариант.