– Персики тебе. Одну банку! Остальное – старикам здешним.

– Тем, кто в беседке по соседству?

– Им самым. И поблагодари от души, что мол приглядывают за нами и так далее. Намекни, что обед рады будем снова с ними разделить. Меню то же самое – страусятина в перловке.

– А может ты сам, командир? Поблагодаришь и все такое.

– Я благодарить особо не умею – развел я руками и развернулся – Остальные где?

– Кто стирается, кто шмотьем закупается. Ты морду дебила бить двинулся, Оди? А? А?

– Приглядывай тут.

– Я на крышу!

Ничего не ответив на завуалированный намек на то, что рядовой состав жаждет посмотреть как командира пинают по роже, я дотопал до угла, где на несколько минут задержался, заставив ноющее скованное тело хорошенько размяться. Заодно прислушался к хрусту суставов и визгу ушибленного мяса, определив свои текущие возможности. Закончив с энергичной разминкой, разогнав кровь по мясу, двинулся к месту будущей стычки. Миновав стоящего на крыльце Жабу обменялся с ними суховатыми кивками. Удачи мне Сэм Жаба не пожелал. И я не был в обиде – он торговец. А главное кредо любого успешного торговца максимально просто – всегда соблюдать нейтральность. Идет война? Будь дружелюбен с обеими сторонами и обеим продай хорошее оружие, плохонькую броню и море отличных бинтов и жгутов для остановки кровотечений. Так что я не в обиде, Сэм. Я не в обиде.

Да я вообще настроен равнодушно ко всему. Правда, равнодушие все же треснуло, когда я увидел огромную толпу, что продолжала разбухать на глазах. Само собой толпа собралась вокруг места будущей драки и в этот раз тут собрался весь цвет общества. От сверкающих кирас, кольчуг, панцирей, шлемов и наплечников буквально рябило в глазах. Особенно поразило то, что на многих присутствующих имелись тряпичные разноцветные плащи похожие больше на свисающие с плеч знамена с различной символикой. Оттопыренный средний палец, сжатый кулак, буква V, оскаленные крошащиеся зубы, голова зомби пробитая топором, голова зомби проткнутая мечом, чуть расплющенная голова зомби прижатая шипастым стальным сапогом…

– Пахнет аристократией – поморщился я и подсознание тут же подбросило еще одно воспоминание – паучий разодетый бал-маскарад в их поднебесном замке Лихткастил. Там я впервые увидел умную красотку паучиху с огромными амбициями и нравом настолько безжалостным, что всем ее врагам можно только позавидовать.

Не дойдя шагов десять, я приостановился и широко зевнул, одновременно изучая плотную толпу. Как-то вот не улыбалось мне протискиваться через эту массу гоблинов. Не то чтобы боялся задохнуться от вони их эго, но вот наткнуться почкой на чей-то нож или даже просто умелый кулак как-то не хотелось. А шансы получить удар вполне реальны – уверен, что на мой предстоящий бой с Артуром уже сделано море ставок и суммы там реально впечатляющие.

– Мы здесь, лид – за моей спиной вырос Рэк, за ним сгруппировались остальные – Раздвинуть этих любопытных хренососов?

– Ага – не стал кобениться я.

Мы шатнулись вперед и… навстречу выскочил сияющий как полуденное солнышко Эйжоп, тут же завопивший во всю глотку:

– Добро пожаловать, герой Оди! Добро пожаловать на бой! Второй боец прибыл! И этот тот боец на которого поставили очень многие! Расступитесь! Расступитесь! Дайте пройти герою!

Ответив на его вопли равнодушием, я спокойно зашагал по узкому проходу, оглядывая толпу. Меня интересовали рожи собравшихся. Все они пялятся на меня по-разному. Но никто не смотрит с безразличием. Я легко читаю их эмоции, прислушиваюсь к обрывкам витающих в воздухе фраз.

– Артур его сделает…

– Поставил на новичка двести крон. Двести!

– Я поставил на него же – успокаивающе гудит медведеподобный гигант, исподлобья глядя на меня. И в его крохотных глазках я вижу отблески жадной ненавистью, которую он скрывает изо всех сил. Нет. Этот мужик поставил не на меня. Он вложился в Артура, не сказав об этом друганам, что поставили на меня. И теперь его терзают сомнения, его душит жадность, его гложет страх потерять денежки…

– Артур… Артур…

– Оди… Оди… гоблин…

– Он спятил если пошел против Арта!

– Арт… Арт…

– Кто знает этого Оди…

– Пятьдесят на гоблина!

– Триста на Арта!

– Хрен разберешься… никак не могу решить…

– Ты сдохнешь, Оди! Сдохнешь! Арт размажет тебя! Он боец! А ты… ты… ты…

– Пошла нахер, уродина! – ревет Рэк, показывая крикунье оба средних пальца – Иди отсоси у скабба!

– Пошел ты! Сам соси, сука! Сам соси! – визгливо взорвалась неумело разукрашенная косметикой девка.

– Балаган – процедил я, поморщившись.

Выкрики и гудение изрядно утихли, когда я наконец вывалился на пяточке в центре колышущейся толпы. Мне тут же показали кресло с высокой изогнутой спинкой и широкими подлокотниками. На правом подлокотнике бутылка самогона и запотевший кувшин компота. На левом пустой бокал, тарелка с ананасами и персиками, у тарелки небольшой квадратный конвертик из бумаги. Неплохо встречают. Садись боец, вмажь сто грамм, запей компотом, заешь ананасом, а потом загляни в конвертик.

Я сел, хлебнул компота, не глянув на самогон. Зато заглянул в конвертик, без удивления обнаружив там парочку полупрозрачных зеленоватых слезинок. А вот и таблеточки. Аккуратно сложив конверт, убрал его в набедренный карман штанов, после чего еще хлебнул компота, сложил ладони на брюхе и выжидательно уставился перед собой – на стоящее на противоположной стороне такое же кресло. Кресло такое же, но зато под ним небольшой красный ковер, на нем столик с яствами. А вот седока нет – «опасный» Артур шагах в шести поодаль тихо о чем-то разговаривает с несколькими серьезными с виду мужиками, что нет-нет да поглядывают в мою сторону. Среди этих крепышей выделяется мужик с длинной соломенной шевелюрой и волевым подбородком украшенным легкой брутальной небритостью.

Поняв, что время еще есть, наскоро оценил место будущего боя. Все как в прошлый раз – подметенный бетон.

Бой все еще не начинался…

Вздохнув, глянул на своих бойцов, что откровенно зевали рядом с моим креслом.

– Лид давай быстрее, а? – попросил Рэк – Задави ушлепка и пошли.

– Ага – безмятежно кивнул я – Так и сделаю.

– Ты задание еще не смотрел? – спросила рыжая, красуясь в новенькой черной майке, что прекрасно подчеркнула все ее прелести и заставила треть толпы смотреть лишь в одно место – в ее глубокий вырез.

– Не смотрел – отозвался я – Но по любому это Зомбилэнд.

– Ты командир и серьезно ранен – заметила Джоранн – Система обязана это учитывать.

– Может и учтет – ответил я – Вот только все равно пошлет к зомбакам. Просто не станет загонять в самые дебри. Рэк. Что с мясом боевым?

– Отыскал троих. Ждут твоего осмотра и решения у первого барака. Топор, топор, дубина. Первые двое так себе… а вот третий, который с дубиной… этот нам зайдет.

– Почему?

– А у него зомби любимую бабу сожрали – осклабился орк – Причем медленно. Смаковали по кусочку. Вживую жрали.

– А он почему смотрел и ничего не делал?

– А ему переломали руки-ноги, придавили камнем и так оставили наблюдать как его жене сиськи отрывают и смакуют их неспешно.

– Как выжил?

– Бродосы подоспели. Зомбаков поломали, спеленали. Его спасли. А заодно сильно огорчили мужика, сообщив, что зомбаков этих переломанных добивать не станут, а просто запихнут их в морозилку и доставят в Зомбилэнд. И вот он здесь со здоровенной дубиной…

– Мечтает отыскать тех самых и…

– И сожрать их – ухмылка Рэка стала еще шире – Не шучу. Его жену зомбосуки сожрали. Голые матерые зомбячки. Причем обе рыжие, сисястые, высокие. Приметные, короче.

– И он решил их сожрать по кусочку?

– Точно! Ты бы видел его рожу, командир, когда он мне это рассказывал. Он же долбанутый нахрен! Мозговая жижа давно выкипела, в черепушке остался лишь хрустящий пирожок. И этот пирожок хочет зомбомяса.

– Нам подойдет – согласился я.

– Добрый день – рядом с Джоранн остановилась незнакомая девушка.