Вэй Ин замычал, поворачиваясь прямо к Лань Чжаню, лежащему у стены. У Сянь сонно подполз ближе к источнику тепла и положил голову на грудь мужа, закинув в придачу на него еще и ногу с рукой. Удовлетворившись, омега снова засопел, полностью погружаясь в сон.

Это было прекрасное утро для Вэй Ина, ведь оно так и не началось с ранней утренней тошноты. Иногда недомогание было таким сильным, что его рвало, и тогда он обращался к лекарю, который давал ему отвар для беременных и уверял, что это совершенно нормально.

Вэй Ин приоткрыл глаза, ощущая давно забытую легкость в теле. Он выспался впервые за долгое время и чувствовал себя просто потрясающе! Рядом с Ван Цзи все было так правильно, что У Сянь наконец осознал: только подле Лань Чжаня ему по-настоящему хорошо, только рядом с ним его ничего не беспокоит.

У Сянь, приподнявшись, встретился взглядом с мужем, что, по-видимому, давно уже не спал. Комнату заливал яркий солнечный свет, поэтому Вэй Ин мог предположить, что скоро будут давать обед.

— Доброе утро, гэгэ.

Ван Цзи распахнул глаза, когда услышал это. Вэй Ин слишком давно так не называл его, что он уже отчаялся услышать это когда-нибудь снова. Лань Чжань так влюбленно и преданно посмотрел в серые глаза, что Вэй Ину даже поплохело от переполняющих сердце чувств.

— М-мг… Мгм.

Ван Цзи настолько был взволнован, что даже не мог нормально выдавить из себя излюбленный набор иероглифов. Это заставило У Сяня плутовски улыбнулся.

— Лань Чжань, я хочу есть!

— Я скажу, чтобы подали завтрак.

Вэй Ин приблизился к лицу мужа и нежно поцеловал его в щеку, а потом встал с постели и ушел в уборную. Там стоял небольшой деревянный таз с прохладной водой, которой У Сянь умылся. С помощью травяной пасты почистил зубы, удивляясь: его совсем-совсем не тошнило! Яркий запах неприятной мази никак не беспокоил его, даже в какой-то мере нравился!

У Сянь вышел из отхожего места в другой одежде и улыбнулся, глядя, как Ван Цзи дотошно переставляет плошечки с разными блюдами и закусками. Увидев Вэй Ина, (У Сянь это точно видел!) альфа улыбнулся одними глазами. Пронзительное золото в глазах таяло, превращаясь в янтарь.

У Сянь сел рядом с Ван Цзи и, взяв палочки, принялся за обе щеки уплетать рисовые шарики, свежую рыбу и немного острый суп. Да-да, повара в Гу Су вынуждены были полностью поменять рецептуру, дабы угодить вкусам Вэй У Сяня. И если раньше Ци Жень выгнал бы Вэй Ина с этой странной просьбой взашей, то после случившегося, он покорно исполнял любые желания, а то вдруг еще госпожа Юй явится…

В общем, клану пришлось пойти против одного из своих правил, а точнее сделать исключение исключительно из-за Вэй Ина: только ему теперь приносили мясо и рыбу, и только ему в пищу добавляли специи.

У Сянь мурчал, запивая вкусности гусуланьских поваров сливовым соком. Ван Цзи ел рис и овощи, стараясь не мешать Вэй Ину своим любопытством. За все время он так и не смог насмотреться на него.

— Ох, гэгэ, я объелся.

У Сянь откинулся на пол и расправил руки в стороны, ложась на спину. Ван Цзи тут же сдвинул брови к переносице, выглядя недовольным.

— Вэй Ин, нельзя так лежать. Ты можешь простудиться.

— Гэгэ, тогда возьми меня на руки и отнеси. Хотя нет, я потолстел, так что не надо!

Вэй Ин уже нашел точку опоры в виде локтей, чтобы встать, однако Ван Цзи с легкостью приобнял его и взял на руки. У Сянь покраснел, уткнувшись лицом в грудь мужа.

Альфа аккуратно уложил своего супруга на постель, а потом взглянул на щеки, которые расцвели алой камелией. У Сянь отвел взгляд.

— Вэй Ин, ты не потолстел.

У Сянь нахмурился и, плотно сжав губы, все же рявкнул:

— А вот и потолстел! Я даже сейчас еле надел ханьфу! Мне нужна другая одежда.

— Хорошо, я попрошу снять твои мерки.

— И завяжи мне эту ленту, у меня она съезжает постоянно или в волосах путается. Вечно белиберда получается. Я мучался-мучался, а ничего не вышло!

Ван Цзи дернул уголками губ и, ничего не сказав, пошел в отхожее место. За ширмой он увидел небольшой столик, на котором неряшливо лежали алое ханьфу и лента, которые У Сянь снял сегодня. Еще там находилась белая лобная лента, которую Вэй Ин не смог как следует надеть самостоятельно.

Ван Цзи пришел к Вэй Ину и встал сзади. Он ловко завязал светлую ленту, красиво вплетая ее в волосы У Сяня.

— Спасибо.

— Мгм.

— Лань Чжань, я немного полежу, а потом пойдем прогуляемся. Я хочу понюхать полынь.

Лицо Ван Цзи вытянулось.

— Полынь?

— Да, не могу не думать о полыни. Хочу полынь.

— Я… Я понял, — растерянно ответил альфа, полагая, что это очередная странность беременного мужа.

— А, и сыграем, может быть, что-нибудь? Я уже хочу попробовать флейту в деле!

Ван Цзи кивнул, глядя, как У Сянь ворочается в поиске нужной позы.

— Сядь рядом и возьми меня за руку, — попросил Вэй Ин, зная, что Лань Чжань выполнит все, что бы он не попросил.

Ван Цзи послушно садится и нежно касается усяньской ладони, вглядываясь в довольные серые глаза. Кажется, его супруг счастлив рядом с ним. В это не верилось, но это было так.

— Лань Чжань, скажи, а ты не разлюбишь меня, если я сильно поправлюсь?

— Я никогда не разлюблю тебя.

— Угх, Лань Чжань, какой же ты…

— Вэй Ин — есть Вэй Ин.

У Сянь снова смутился, но на этот раз замолчал, глубоко задумавшись.

***

После прогулки с Ван Цзи Вэй Ин зашел к брату и сестре. Не могли же они вечно тут жить: это не их родной орден, обучение кончилось, а они вынуждены были задержаться здесь из-за случившегося с У Сянем и последующего брака.

Вэй Ин настойчиво просил их уехать, и лишь спустя целый вечер уговоров и самых разных доводов, он смог убедить Цзян Чэна оставить его здесь.

— Но я еще раз с ним кое-что перетру! — недовольно произнес альфа, случайно выдав, что все же уже говорил с Ван Цзи.

— Еще раз? — повторил У Сянь, подозрительно сузив глаза.

Цзян Чэн дернулся. Янь Ли отпила чай из мяты, вздыхая. В споре она практически не участвовала, но молча принимала сторону У Сяня. Если он хочет, чтобы они уехали — то зачем спорить? Впрочем, беспокойство Цзян Чэна она тоже разделяла.

— Я говорил с ним в день свадьбы, — отведя взгляд в сторону, произнес Вань Инь.

— Что ты ему сказал? — чуть ли не простонал омега, взявшись за голову.

Цзян Чэн в очередной раз кинул взгляд на белую ленту на лбу брата, невольно поморщился, а потом покачал головой.

— Сказал, что убью его, если он снова сделает тебе больно.

— Цзян Чэн! — вскрикнул У Сянь, резко поднимаясь.

Янь Ли нахмурила брови, услышав, что сделал брат.

— А-Чэн, это было слишком грубо.

— А то, что он сделал с Вэй Ином — нежно и ласково что ли? Почему вы двое не видите никакой проблемы в том, что этот зверь накинулся на У Сяня?!

Вэй Ин замолчал. Янь Ли накрыла лицо руками. Повисла неловкая тишина, нарушаемая уканьем сов.

— Цзян Чэн, завтра уезжайте. Сестрица, я пойду.

У Сянь поцеловал руку девушки, а потом, не оборачиваясь, вышел из цзинши, слыша тихое цзянчэнское:

— Идиот!

***

Когда Вэй Ин вошел в комнату, он обомлел. Запах! Это тот самый запах, о котором он грезил несколько дней. Лань Чжань добыл ему полынь!

У Сянь увидел в небольшой вазе на столе целый веник из этой ярко и необычно пахнущей травы. Полынь не росла здесь, в горах, поэтому Вэй Ин не мог представить, сколько муж бегал, чтобы найти то, чего У Сянь хотел.

— Ух, гэгэ, — расчувствовавшись, У Сянь даже всхлипнул.

— Что? Ты плачешь?

Ван Цзи резко подорвался, убирая очередной трактат и подходя к супругу.

— Гэгэ, обними меня, — тихо сказал У Сянь, а потом ощутил теплые прикосновения и обволакивающий все его нутро аромат сандала.

— Вэй Ин, — взволнованно произнес альфа, как бы спрашивая, в чем вообще дело.

— Забудь о том, что сказал Цзян Чэн. Он у меня дурак. И вообще, я отправил его и Янь Ли домой. Завтра они уедут в Юнь Мэн Цзян.