— Андрей! Это называется секс, а не разговоры. — возмутилась Кристина. Ее грудь соблазнительно вздымалась в такт дыханию.

— Это называется ласки во время разговора, — безапелляционно заявил мужчина и зубами подцепив кружево, освободил затвердевший сосок. Андрей лизнул сморщенную кожу, а затем стал легонько посасывать, чередуя с нежными поцелуями и ласками языком.

— Ты просто нагло хочешь меня трахнуть.

— Обещаю, что не буду в тебя входить, пока ты сама не попросишь.

— Андрей, я знаю, что ты обманщик, когда дело касается секса. Прошлый раз, когда ты сказал, что хочешь только поцеловать, ты сделал мне куни, а потом отымел меня три раза. И один из них в задницу, — Кристина обижено надула губки, стараясь не думать о том, как приятны нежные поцелуи и посасывания. И что ей между ног упирается уже давно готовый к бою член. Хорошо хоть Андрей был в трусах, иначе она бы уже сдалась.

— Ты сама умоляла меня взять тебя. И в попу тебе нравится, если не злоупотреблять этим.

— И не поспоришь ведь, — сдалась Кристина, отдаваясь на волю мужским губам и языку. Она хотела приласкать мужа, но он лишь крепче сжал ее запястья и не дал сдвинуться. — Может отпустишь мои руки?

— Нет!

— А о чем ты хотел поговорить?

— Поехали в Турцию? — оторвавшись от своего занятия, спросил Андрей, взглянув жене в глаза. А затем так же зубами отодвинул ткань и принялся ласкать вторую грудь.

— Андрей, мы это уже обсуждали!

— Нет, мы только выслушали предложение, и ты сказала свое «нет». Мы ничего не обсуждали.

— Мы и так едем на море с детьми.

— Да, с детьми. А это только вдвоем. Представляешь? Вдвоем! Никто не постучится в дверь, когда мы отдыхаем, никто не будет дергать по мелочам, никто не будет постоянно кричать: «Мама! Папа!». Тишина, спокойствие, море, песок, ты в купальнике, — Андрей мечтательно прикрыл глаза.

— Котик, и что мы будем делать с этими самыми детьми?

— Отдадим бабушками и дедушкам, которые, прошу заметить, сами предложили помощь.

— Андрей, ты же знаешь, что им сложно следить за троими сразу. Это утомительно.

— Будут брать по очереди на несколько дней. Всего-то десять дней.

— Отпуска наши начинаются только через две недели.

— Перепиши заявление. Сергей Степанович согласится. Или возьми за свой счет. Мне вообще проще. Я ж типа начальник, — мужчина коварно улыбнулся и опят принялся теребить женский сосок, оставленный без внимания, пока он говорил.

— Андрей, это хорошая сумма незапланированных доходов. Тем более, мы еще не знаем сколько потратим отдыхая с деть… — женский поток слов был прекращен настойчивым поцелуем. Кристина немного помычала, а потом с наслаждением приняла участие в битве языков. Она ощущала, как сдерживаемый тканью трусов, член трется о ее голую кожу и просто задыхалась от желания.

Женщина подалась бедрами вперед и потерлась о выступающую часть мужского тела, а потом требовательно замычала, недвусмысленно выказывая свое желание. Андрей дернулся и теснее прижался к жене, не меняя позы, заводя ее еще больше. Кристина начала извиваться, прижатая мужем к кровати и крепко зафиксированная его ногами и руками.

— Пожалуйста, — прошептала она, когда мужские губы вновь принялись за ее соски.

— Что пожалуйста, милая? — не отрываясь от своего занятия, спросил Андрей.

— Пожалуйста, — всхлипнула женщина, когда зубы супруга легонько прикусили сосок. — Возьми меня, пожалуйста.

В синих глазах плясали чертики, а коварству улыбки, окрасившей пухлые мужские губы, позавидовал бы сам Люцифер. Андрей, приспустив трусы, вошел в уже влажное лоно, вызывая довольный женский стон. Кристина извивалась под ним, царапалась и немного кусалась, пока он методично входил в нее, вознося на вершину.

Когда жена довольно прижималась к нему, как большая ласковая кошка, отдыхая после яркого оргазма, Андрей поглаживал ее спину и попу и сказал:

— Красавица, ну ты все-таки завтра напиши заявление на отпуск. Во вторник уже вылет.

— Андрей! — укоризненно произнесла женщина, приподнимаясь на локте.

— Ты можешь хоть раз не спорить и принять мое решение как данность? — Кристина смутилась, а Андрей продолжил. — Я уже звонил в турагентство и даже внес задаток. Так что, в принципе, спорить не о чем.

— Когда ты успел?

— Когда ты щебетала с девочками.

Кристина прищурила глаза и подозрительно спросила:

— Это просто была ловушка? Ты просто хотел секса, а поездка — повод заговорить мне зубы?

— Ну зачем так грубо? Просто хотел тебя соблазнить. И удивить немного.

— Ты неисправим, — улыбнулась Кристина и прильнула в поцелуе.

Самое сложное во всей предстоящей поездке было даже не перенести отпуск, и не договорится с родителями кто и когда сидит с детьми, и даже не собрать быстро вещи. Самым сложным, оказалось, сказать сыновьям, что мама с папой едут отдыхать на море без них. И даже уверения, что всей семьей тоже поедут отдыхать буквально через две недели, и что там тоже будет интересно, и что тройняшкам родители привезут подарки — все это не могло пересилить вселенскую детскую обиду.

Мальчики начали капризничать и наотрез отказались завтракать, затем устроили сцену «вы нас не любите, потому едете без нас». В довершение, когда Кристина хотела их обнять и поцеловать, вывернулись и убежали прочь. Женщина растеряно стояла посреди кухни полностью опустошенная и расстроенная. Она никогда так надолго не оставляла детей, кроме случая, когда заболела гриппом, и на неделю малышей забрала к себе ее мама. А тут еще мальчики думают, что их бросают, что они никому не нужны…

— Маленькая моя, не нужно плакать, — обнял жену Андрей и прижал к своей груди. — Ты же знаешь, какие они манипуляторы.

— Они думают, что я их не люблю. Я плохая мать, — всхлипнула Кристина.

— Красавица моя, ты же знаешь, что это не так. Они просто привыкли, что мы всегда рядом, а тут уедем. Это даже хорошо. Закалимся немного в разлуке. Ну, — Андрей коснулся пальцами подбородка жены, вынуждая посмотреть на него, — мы же не навсегда уезжаем, так? Приедем и с новыми силами поедем с детьми отдыхать.

— Хорошо, — покорно согласилась женщина и получила в вознаграждение легкий поцелуй в губы.

Андрей оставил жену приводить себя в порядок, а сам направился к своей вредной банде.

— И как это понимать? — грозно спросил он, заходя в детскую.

Мальчики усердно делали вид, что обижены и разговаривать не собираются, но сердитый папа — это вам не шутки. От сердитого папы можно схлопотать покруче, чем от мамы. Мама что: мультики запретит смотреть, заставит убрать комнату, может быть, ну, и отчитать может. А с папой все серьезней. Тут могут лишить карманных денег, и никаких развлекательных центров на долгое время, и маму не задобрит, чтоб свои наказания отменила. Да и просто, так посмотрит, что сразу уважением и пониманием всей серьезности момента сразу проникаешь.

Дети ничего не ответили на вопрос отца, потому что свои заявления считали верными. Но вот то, что папа очень сильно недоволен, это было и ежу понятно.

— Что молчим? Теперь страшно сказать, что думаете, будто мы вас бросаем и уезжаем? Маме такое говорить не страшно было? А она теперь плачет.

— А почему она плачет? — тихонько спросил Илья. Папа приучил, что мама у них одна женщина, а их в доме — четыре мужчины, а если учитывать кота и собаку, то итого шесть — значит, нужно ее беречь и любить. А тут мама плачет, и, судя по недовольству родителя, из-за них.

— А вы как думаете?

— Мы ее обидели? — осторожно поинтересовался Егор.

— Конечно, обидели, — строго произнес Андрей, присаживаясь на корточки напротив малышни. — Мама вас оберегает, жалеет, все для вас делает, а вы ей сказали, что она вас не любит. Теперь она плачет и боится, что себе надумаете уйти искать другую маму.

— Зачем нам другая мама? Наша мама сама хорошая, — уверенно сказал Илья.

— И самая красивая, и умная, — подтвердил Никита.