— Вот это американские горки! Круче не бывает!

Галина и Семенов помалкивали, а старикашка Бусыгин, махнув рукой, пошел в каюту, откупорил бутылку водки и осадил ее одним глотком. Затем, немного повозившись, он устроился на куче поллитровок и захрапел, перебивая громоподобный храп Папика.

Так продолжалось с полчаса, когда внезапно над головами путников появился широкий вертикальный ствол шахты, сверху которого виднелось светлое пятно и мелькали какие-то людишки, опрокидывающие вниз тяжеленные тачки с белым порошком. Эта дрянь, попадая на палубу катеришки, немедленно испарялась, оставляя задышливый запах мыльного раствора.

— Эт че за хуйня? — раздраженно спросил Вепрев Патлатого.

— Это Стибр, — равнодушно ответил тот, — времягаситель, усек? Ты его уже видел перед моим пришествием в Питер, но об этом потом.

— Не усек, — озадаченно сказал Вепрев, — че он гасит-то?

— Ну, Время, Время! — с легким раздражением ответил Патлатый, — пока оно течет по Аду, все дерьмо к нему липнет, вот и чистим, чтоб назад не попадало.

— Ага, ясно, — согласился Вепрев, хотя ничего не понял.

За это время катерок спустился глубоко вниз, мрак в тоннеле сгустился, и стало почти совсем темно, поэтому для путников оказалось неожиданностью когда катерок внезапно вынырнул из туннеля, и, стрелой пролетев под каким-то мостом, снова нырнул в широко распахнутую пасть нового туннеля. Вепрев тотчас припомнил, что в эту пещеру он попал от Эрдрума, когда ходил за стаканом времени для спасения Машки из ментовки.

Наконец, пролетев в почти полной темноте еще с полчаса, катеришко влетел из тоннеля в какую-то обширную полутемную пещеру, и закачался на волнах, упершись носом в новую решетку. Волосок Патлатого уплыл дальше по течению, и поток, вновь ставший бурным, принялся швырять катеришку туда и сюда. В этом мире было сумрачно, задувал холодный ветер, а издалека долетали надрывные выкрики и звуки тяжелых ударов.

— Отпирай решетку, Санек, — внезапно раздался сзади голос старикашки, — глянь, там пристань есть, причалим да осмотримся.

— Ты здесь бывал? — задумчиво спросил Вепрев.

— Не бывал, но ужасы разные слыхал, — с тревогой в голосе ответил старикашка.

— Не ссы, Бусыгин, тебе здесь понравится! — внезапно пророкотал голос Папика, вылезающего из каюты, — Щас перетру кое с кем, и — свободны.

— Ладно, — сказал Вепрев, отпирая замок. Ворота немедленно распахнулись под напором Реки Времени. За ними виднелась пристань с надписью угольком «Тартар» на кривой будке, сложенной из картонных ящиков, а неподалеку на берегу стояли огромные врата Тории, с которых на цепях свисала здоровенная рельса. Тут же на земле валялась кувалда, очевидно, предназначенная чтобы бить по рельсе. Неподалеку за пристанью над всем миром нависала огромная серая стена клубящегося Ничто.

— Саш, а помнишь, такая же стенка была во дворике после Педрило, — напомнила Вепреву Верховная Дама-Доминатрикс, — мы еще прыгали в нее?

— Как же, помню, — согласился Вепрев, и передернул плечами, — видать, это и есть оно, нуль-пространство.

Вдали, немного в стороне, стоял колоссальный замок, украшенный статуями крылатых жаб и змей, а прямо по курсу тупо мотылялась тачанка, запряженная тройкой крысоидов. В тачанке торчал какой-то плюгавый мужичонка в козьей шкуре, внимательно смотрящий на стену нуль-пространства. В одной руке он держал вожжи, а в другой был здоровенный жезл с набалдашником в форме львиной головы. Справа и слева виднелась длиннющая цепь крысоидов, стоящих наготове с алебардами наперевес.

Внезапно из стены нуль-пространства с оглушительным хлопком высунулась какая-то наглая козлиная морда с рогами. Мужичок тотчас же хлестнул вожжами своих крысоидов, и тачанка мигом подлетела в нарушителю. Там мужичок широко размахнулся своим жезлом и, резко выдохнув «Хок!», метко вдарил козлиную морду промеж рогов. Раздался тяжелый удар, и морда, взвизгнув напоследок, опала на землю, закатив глаза, а мужичок ловко подхватил ее за рога и вытащил наружу. Как оказалось, морда принадлежала какой-то безволосой обезьяноподобной твари с копытами на ногах и длинным, до колен, членом.

— А кто этот, с рогами? — спросил Шурик старикашку Бусыгина.

— А хуй ее знает, я ж говорил, еще тут не бывал, — задумчиво ответил гений-изобретатель.

Внезапно заговорил Патлатый — и это были его первые слова в этом мире:

— Это детеныш кодера, обитателя нуль-пространства! — Патлатый причмокнул, — очччень вкусный, ежели на вертеле зажарить, и с хреном! Да под водочку!

— А этот мужик кто? — полюбопытствовала Машка.

— Это Великий Бог Нергал, — пренебрежительно ответил Патлатый, — он тут за главного. Пока.

Между тем катеришко бодро подъехал к причалу, выкинул трап на берег и замер. Тотчас по трапу важно протопал Папик, держа в каждой руке за шкирки пейсатенького молодчика и Кишкодера.

— Вы тоже за мной, — скомандовал он спутникам, и все неохотно поплелись следом за Владыкой Мира, предчувствуя новую парашу на свою голову. К счастью тащиться им пришлось недолго: едва Папик ступил на берег, тачанка с плюгавым мужичонкой стремглав подкатила к визитерам, и Великий Бог Нергал, униженно сгибаясь в три погибели, выбежал навстречу Папику. Был этот Великий Бог из себя ростом мелок, прыщав, гнилозуб и вдобавок нестерпимо провонял козьим дерьмом. В руках его был все тот же жезл, в навершии которого красовалась львиная голова.

— Приветствую тебя, Величайший! — провякал Великий Нергал, заранее вжимая голову в плечи. Как оказалось, делал он это неспроста, поскольку Папик, не говоря ни слова, бросил на землю своих пленников и стукнул Гнилозуба по башке своим кавалерийским стеком. Немедленно на месте Нергала образовалось нуль-вакансия в виде клочка мрака, медленно расползавшегося в окружающем пространстве, а посох с львиной головой упал на землю.

— Однако делааааа… — протянул Вепрев, — дааааааа…

— Так, Вепрев, — обратился Папик деловым тоном, — ты теперь за Нергала будешь по совместительству, усек?

— Усек, — вяло сказал Вепрев, — че делать то? Где яму рыть, скажи, начальник!

— Не хами, Вепрев, не то в асфальт закатаю, — пригрозил Папик, — бери жезл, щас в замок пойдем. Да! И этого кодера заберёте в стадо, — Папик показал на тушку с козлиной мордой, валяющуюся на дне тачанки и уже слабо шевелящего ослиными ушами.

— Давай, Семенов! — велел Вепрев, — присмотри за скотинкой, как ты у нас жывотновод.

Семенов подошел к тушке кодера и пощупал пульс. Затем, покачав головой, приоткрыл ему веко и осмотрел мутный красный глаз пленного. Видимо, увиденное его не удовлетворило, и он произнес недовольным тоном:

— Сотрясение мозга! Неделю проваляется!

— Да пусть валяется, не заржавеет, — ответил Вепрев, — ты за ним присмотри, ага?

— Ага, — ответил Семенов и поволок кодера подальше от Папика.

Сам же Папик, позабыв про все, подошел к перекладине и что есть силы грохнул по рельсе кувалдой. Раздался оглушительный звон, Вепрев аж вздрогнул, а Верховная Дама-Доминатрикс ойкнула, зажав уши. Почти сразу же из стены нуль-пространства с треском выперся здоровенный кодер, одетый в пурпурную тогу и с золотой цепью с панагией на шее. На рогатой козлиной башке кодера красовалась барашковая шапка с павлиньим пером. Вепрев тотчас узнал его — это была та самая морда, от которой он получил бессмертие.

Величаво подойдя к компании, кодер проблеял бараньим голосом:

— Слушаю, тебя Низший! Привет, Вепрев, — сделал он экс-математику ручкой.

— Здрасьте, — только и вякнул Вепрев в ответ.

— Эээээ, — раболепно залебезил Папик, — приветствую тебя, Верховный!

— Ну, и чо те надо-то? — вяло спросил тот с нотками нетерпения в голосе.

— Предлагаю вот эту парочку рабов, — Папик ткнул пальцем в Пейсатенького и Кишкодера, — взамен на парочку зародышей.

Кодер покосился на предлагаемый товар, и вяло процедил:

— Хорошо, обоих — на фронт, — и вяло хлопнул в ладони.

Тотчас из стены нуль-пространства выскочила пара молодчиков, вылитых близнецов Пейсатенького, держа в руках по свертку. Свертки они безмолвно положили под ноги Папику, а Кишкодера и Пейсатенького, все так же, не говоря ни слова, пинками погнали в стену нуль-пространства.