- Тогда бы не пришлось ночевать здесь с тобой. - хмыкает парень, - Ты такая скучная, Квииг, никакого экстрима!

Ева прерывисто дышит, стараясь не упасть в обморок от такого пульса, сразу же зарываясь в волосы шатена, как только дверь за ними закрывается.

- Милые тапочки. - шепчет Кристоффер, чуть прерываясь от поцелуя, а затем вновь возвращаясь к сладким губам девушки.

Квииг пытается немного отстраниться, показывая на дверь, вероятно, прося ее закрыть, но парень лишь прерывисто выдыхает, вновь прижимая рыжеволосую красавицу к себе.

- Сюда никто не зайдет, поверь мне.

И Мун верит, чертовски верит во все, что он говорит. Поэтому позволяет ему вновь ворваться в ее мокрый рот и сильно прижать к стене.

У Евы даже возникла мысль познакомить парня с родителями, до одного момента.

Пока жизнь не пошла под откос.

В один из счастливых дней, который перестал быть таковым с того момента, как Кристофферу резко становится плохо, и он падает в обморок прямо в кафетерии, от чего сердце Мун чуть не уходит в пятки, когда она, как в замедленной съемке, видит, как глаза парня закатываются, а ноги подкашиваются. В ту ночь, к слову, она почти не спала.

С каждым днем парню не становилось лучше. Криса перевели в отделение постоянного контроля, надели огромное количество катеторов, изучали сердцебиение. И хоть Шистад слабо улыбался ей, уверяя, что все в полном порядке, Мун видела каждый настороженный взгляд докторов, отправленных в сторону больного.

Когда Крису становится трудно дышать, то доктора принимают решение подключить его к аппарату искусственного дыхания. Ева почти не отходит от его кровати, ежедневно принося его еду из столовой, также не забывая о своих процедурах.

Врачи улыбаются ей, говоря, что, похоже, ее состояние улучшается и есть шансы, что рыжеволосая девушка снова сможет говорить, но Еве не было до этого дела, когда Крис почти не просыпался, изо дня в день чувствуя более сильные головные боли.

В один из дней врачи приходят к одному из выводов, на основе анализов и наблюдений – клетки мозга начали медленно, но верно отмирать. Срочно нужна операция. В тот вечер в экстренном режиме вещи парня собираются в одну небольшую сумку, зато все его данные об анализах и прочих исследованиях занимают много места. Кристоффер летит в Израиль, чтобы там ему оказали экстренную помощь. К счастью, больших денег не требуется, но и это бы Ева как-нибудь решила.

Примерно в это же время приезжает мать девушки. Она весело хлопочет о том, что доктор сказала ей, что Ева идет на поправку, поэтому временно рыжая побудет дома. И на секунду девушка хочет воспротивиться, сказать, что не сдвинется с места ради Криса, но умом прекрасно понимает, что не найдет себе места и не будет спать сегодня ночью. Поэтому в последний раз перед отлетом на операцию целует спящего от болей Криса, уезжая домой.

Проходит неделя. Ева, заранее попросив одну из знакомых медсестер докладывать о состоянии парня все ей, знает лишь, что Крис пока не был готов к операции из-за состояния своей крови, анализы которой были не совсем нормальными. Но уже через пару дней она узнает – судный день пришел. Криса вечером должны были доставить на операцию. В ту ночь Мун ложится в кровать, долго молится всем богам, которых знает, а затем ворочается еще полночи, пытаясь уснуть.

Но на следующее утро она все также остается в неведении – телефон медсестры недоступен, а никаких других контактов с кем-то из центра она не имела.

Лишь через три дня в дверь ее дома протяжно стучат. Девушка удивленно направляется к главному входу, представляя, кто это может быть, ведь родители на работе.

- Здравствуйте, Ева? – спрашивает незнакомая женщина, стоит ей лишь открыть дверь, на что девушка кивает, - Мы можем поговорить? Я мама Криса.

В этот момент сердце рыжей делает тройное сальто назад, а ей остается лишь глубоко вдохнуть и пропустить женщину внутрь.

- Меня предупредили, что ты немая, так что не беспокойся, я все знаю. – проговаривает она, пока рыжеволосая приглашает ее жестом на кухню.

Ева уже кидается налить гостье чай, поступая чисто из вежливости, хотя ей не терпелось узнать все новости о своем парне, но женщина останавливает ее, показывая присесть рядом.

- Я около двух часов назад вернулась из Израиля и сразу направилась к тебе, Ева. Я знаю, что ты узнавала все о моем сыне через мисс Олисен, но я попросила ее оставить разговор для нас с тобой лично. В общем… - женщина глубоко вздыхает, отводя глаза в сторону, а затем выдает, - Крис больше не с нами.

Сердце перестает биться, руки начинают дрожать, ее бросает в жар, но она чувствует безумный холод, не смея пошевелиться.

Тиканье настенных часов вдруг начинает бить по барабанным перепонкам с неистовой силой, легкий ветерок из окна заставляет почувствовать ее самый сильный холод, а звон в ушах становится невыносимым.

- Операция шла достаточно успешно, но его пульс резко упал. Врачи пытались вернуть его, но все безуспешно.

Чашка, что была до этого в руках у рыжей, разбивается о кафельный пол, так и не наполнившись чаем.

- Последнее, что он сказал мне перед операцией, это данные твоего место проживания. Я думаю, он понимал, что прощается с миром.

Неконтролируемый поток слез резко начинает катиться из прекрасных зеленых глаз, но Квииг не чувствует даже их, не в состоянии моргнуть.

- Кристоффер рассказывал мне о тебе каждый вечер с того момента, как вы начали общаться. Перед сном мы всегда переписывались с ним. Когда его везли на кушетке, я держала его за руку. Он обязательно попросил передать, что любит тебя, Ева.

Громкий всхлип пронзает кухню, и Ева наконец-то отходит от шока, не желая принимать реальность.

- Я видела слезы в его глазах.

Женщина, быстро подобрав соленые капельки в уголках своих глаз, раскрывает объятия, которые Ева сразу принимает. Девушка утыкается в плечо матери парня, чувствуя, как взрывается внутри.

Перед глазами мелькали все моменты, каждая секунда, проведенная с ним. Всплывает последний поцелуй, перед отъездом домой.

«Давай теперь держаться вместе?»

Он был самой первой и самой сильной любовью в ее жизни. Он был глух, а она нема, как рыба.

От боли сжималась каждая клеточка ее маленького тела. А из груди невольно вырвался жалостный всхлип:

- Крис…