- Я поражена вашей игрой, Ева, - вдруг произносит Сильвия, отложив столовые приборы, - как давно вы играете?

- Мне очень приятно это слышать от вас, миссис Шистад. – Квииг делает все, чтобы улыбка выглядела искренней, однако это дается тяжело из-за нервов. – Я играю почти четыре месяца.

- Всего четыре месяца? Это прекрасный результат для такого короткого периода времени. Конечно, есть парочка недочетов…

- Но тебе ведь понравилось? – произносит шатен с легкой улыбкой на лице, прерывая речь мачехи.

- Во-первых, не перебивай старших, Крис. – Сильвия отчитывала его, словно маленького мальчишку. – Во-вторых, мне, безусловно, было приятно узнать, что твоя девушка умеет играть.

Рыжеволосая дарит еще одну улыбку мачехе парня, стараясь дышать глубже. Салат с креветками был вкусным, но у нее совершенно пропал аппетит из-за волнения, что беспощадно пожирало ее.

- Инес была удивлена, когда я сообщил ей сегодня об ужине. – вдруг говорит Кристоффер, прерывая эту дурацкую неловкую тишину. – Она выглядела обиженной, что ты ничего не сказала ей об этом.

- Ох, Крис, твоя сестра самая взбалмошная девчонка в этом мире. – улыбается Сильвия шатену. – Так много дел, что у меня не было времени позвонить ей сегодня, а теперь она обидится. Но ничего, клубничный чизкейк все исправит.

- Готов поспорить, она продала бы за него душу. – усмехается Кристоффер, получая такую же улыбку от блондинки.

Такие теплые отношения между мачехой парня и самим Шистадом заставляли Еву глупо улыбаться. У нее была родная мать, которая за последние семь лет в общей сумме уделила ей внимания не больше часа, а у Криса была Сильвия, которая не была ему родной матерью, однако любила не меньше, чем ту же Гарсию.

- Крис говорил, что у вас свой бренд, - говорит Мун, наконец-то набравшись смелости, чтобы поддержать разговор, - я бы с удовольствием взглянула на одежду от него.

- Да, я занимаюсь этим уже почти год, - у Сильвии мгновенно загораются глаза, когда речь заходит о любимом деле, - мне безумно нравится вся эта кутерьма с дизайнерами и их работами! Мир моды всегда привлекал меня. Я бы могла выслать тебе пару платьев, если ты оставишь свой адрес.

- Было бы просто невероятно. – ответно улыбается рыжая, в душе радуясь, что у них пошел диалог с миссис Шистад.

- А что насчет тебя, Ева? – Сильвия не успокаивается, сложив руки в замок и смотря ей прямо в глаза. – Каковы твои увлечения?

- Я с детства рисую буквально на каждом листочке, который вижу. Поэтому проблем с выбором института у меня не было – все предопределено. И как раз-таки из-за академии мне нужно было обучиться игре на любом музыкальном инструменте. Что выбрала я, вы уже знаете.

- Так ты все еще учишься в университете? – Сильвия выглядела озадаченной.

- Да, я первокурсница. – уже не так смело ответила Квииг.

- Конечно, ты первокурсница, тебе ведь всего девятнадцать. – отмахнулась салфеткой миссис Шистад. – Эрлинг говорил, что ты собиралась бросить академию, разве нет?

- Нет, - медленно отвечает Мун, переводя взгляд на своего парня, руки которого сжались в кулаки после слов об отце, - я всю жизнь мечтала поступить туда и делала все, чтобы это желание осуществилось.

- Странно, - нахмурилась блондинка, - скажу честно, мое мнение о тебе поменялось, когда Эрлинг сказал это. Теперь же я в смятении.

- Что еще отец сказал тебе? – спрашивает Кристоффер, челюсти которого видимо напряглись.

- Сказал, что Ева работает у тебя в клубе в полную смену, потому что тебя лишили стипендии после отчисления.

- Чушь. – резко выдыхает Крис себе под нос.

- Это не правда, миссис Шистад. – со вздохом произносит Ева, кладя свою ладошку на колено парню, чтобы тот успокоился. – Я и правда работаю в клубе у Кристоффера, но только для того, чтобы обеспечить себя средствами на проживание. Первую половину дня я провожу в академии.

- Твои родители не помогают тебе? – женщина стремительно переключается на другую тему, будто до этого они говорили о чем-то незначительном. Шистад-младший же медленно закипал.

- Они в разводе, - пожимает плечами Мун, делая вид, что совершенно спокойна к этой теме, - отец живет в Осло, но я не видела его уже больше пяти лет, думаю, он не считает должным помогать мне. Мама осталась в Бергене, она иногда высылает мне деньги, но этого, естественно, недостаточно.

- Ох, мне жаль. Прости, если обидела тебя. – Сильвия вдруг протягивает руку, касаясь ладошки рыжеволосой.

- Совсем нет, миссис Шистад. – девушке стало легче от такого искреннего взгляда напротив и прикосновения к своей ладони. – Я снимаю квартиру с друзьями недалеко от центра, учусь в университете мечты и встречаюсь с самым замечательным парнем. – Квииг переводит взгляд на Шистада, надеясь, что эти слова помогут отрезвить его от всепоглощающей злобы к отцу. – Развод давно не задевает меня. Я лишь научилась на ошибках собственных родителей.

- Ты говоришь вещи, о которых девятнадцатилетние обычно даже не думают, ты молодец, Ева. - улыбается Сильвия, а потом убирает ладошку – Дорота принесла основное блюдо всем за столом. – Ты ведь знаешь, Эрлинг в разводе с Элайлой.

- Да, - отвечает Ева, не сразу поняв, что это имя матери парня, - мы познакомились с ней недавно.

- Это довольно мило, - улыбаясь, произносит Сильвия, - несмотря на ее развод с Эрлингом, мы поддерживаем общение, и иногда я делаю стрижку в ее салоне – там невероятные мастера.

- Согласна, салон и впрямь прекрасен.

Наконец-то Ева делает вдох поглубже, оживленная беседа с миссис Шистад заставила ее немного расслабиться и почувствовать себя более комфортно. Затем они приступают к главному блюду. По виду это была утка, запеченная в кляре, но так ли это Мун узнает только когда попробует. Дорота накладывает в тарелку мясо сначала Сильвии, затем ей и Кристофферу. Рыжая, живот которой чуть ли не заурчал от такого прекрасного запаха, с аппетитом разрезает мясо и кладет его в рот.

- Прошу простить меня за опоздание, был важный звонок.

Все присутствующие в столовой инстинктивно оборачиваются ко входу, где стоял мистер Шистад. Ева готова поспорить, что в этот момент кусок той самой утки застревает посреди ее горла, и она лишь с усилием его проглатывает. Мужчина кивает Дороте, а затем проходит к своему месту во главе обеденного стола.

- Здравствуй, сын. – Эрлинг подает руку Кристофферу, и тот пожимает ее, даже не смотря в сторону отца. Затем мужчина обращается к Еве, от чего у рыжей чуть ли не дрожат конечности. – Приятно снова видеть вас, мисс Мун. Еще раз прошу прощение за то, что заставил вас ждать.

- А прощения за клевету ты не попросишь? – вдруг произносит Кристоффер.

Черт! Ева вздыхает поглубже, стараясь не выдать того, как сильно колотится сердце. Вот так сразу? Срочно требовалось как-то успокоить шатена, но как? Шистад-старший переводит удивленный взгляд на своего сына.

- О чем ты, Крис? – либо Эрлинг был хорошим актером, либо и впрямь не вспомнил своей лжи.

- Ты сказал Сильвии, что Ева собирается бросить институт. – ладошка девушки, которая до этого была на колене Криса, теперь покоилась в его руке все также под столом. – И то, что она работает в полную смену в клубе, потому что из-за отчисления у нее больше нету стипендии.

- Все верно, - Эрлинг кивает, при этом чинно отрезая себе мясо, - разве я сказал что-то не так?

- Все не так! – шатен сжимает руку рыжей под столом так, что она чуть ли не вскрикивает. – Полная чушь. Ева не собирается бросать университет и работает, чтобы было чем платить за квартиру.

- Неужели ты не можешь обеспечить женщину, которую любишь, всем, что ей требуется? – мистер Шистад впервые посмотрел прямо в глаза сыну.

После этих слов у Евы округляются глаза, и чуть не раскрывается рот, но она успевает вовремя сохранить лицо. Вашу мать, это конец. Мистер Шистад наизусть знал болевые точки Кристоффера и ударял по ним без промаха. Это то место, откуда росли ноги ее с парнем ссоры – деньги. Теперь Квииг понимала, почему для шатена было так важно обеспечить ее всем – этому его учил отец с самых пеленок, а она взяла и разорвала этот шаблон в клочья, заставив пожертвовать собственными принципами. От осознания всего этого на душе становится гадко, и сразу хочется заплакать, но Квииг успешно сдерживает этот порыв. Крис же был настолько заведен, что казалось, будто на его затылке вот-вот начнутся отсчитываться секунды до взрыва бомбы: тяжелое дыхание, вздымающаяся грудь и взгляд, которым, наверняка, можно убивать.