- Я пела ее тебе, когда ты был ребенком, - сказала она, стоя на проходе, с грустной улыбкой на лице и темными кругами под глазами. – Эту песню, что ты напеваешь под нос.

Времена были проще.

Локи не осознавал, что именно напевал.

- Так и есть, - пробормотал он утвердительно.

Фригга подошла к сыну и переплела их руки, когда Локи начал тихонько петь.

- Тише, мой маленький принц, ты не уснешь для меня?

- Я рядом с тобой, - подхватила Фригга, положив голову на плечо Локи, - пою эту колыбельную.

- Твоя мама так устала, может, она поспит за двоих? – пропели они в унисон, и Локи был так рад, когда услышал, что мама засмеялась.

- Ты знаешь, что я поменяла слова песни? – смеялась Фригга, вытирая слезу. – Оригинальные были такими ужасными. Я не хотела петь своим детям о тяжести жизни.

Возможно, это было бы честным предупреждением, подумал Локи.

- А ты… - он поколебался, - ты пела ее Хеле тоже?

Фригга кивнула.

- Разумеется, хотя она предпочитала песням истории. Завоевания, победы… Она желала славы даже до того, как научилась ходить.

Локи снова перевел взгляд на потолок.

- Почему ее здесь нет, мама? – спросил он.

Как Один смог убрать даже малейший намек на нее? Он не сделал этого с Локи после его отступничества к Таносу, и Локи предполагал, что это случилось только потому, что он не мог.

Его собственные глаза смотрели на него, пустые и холодные.

Фригга – мама – вздохнула.

- Я не была уверена, что делать с этим, - сказала она, указывая на фреску, - даже после смерти твоего отца. Думаю, что ты заслуживаешь увидеть правду своими глазами.

И в мгновение ока – осторожно – Фригга махнула рукой наискось потолка, и ее магия смыла верхний слой краски.

Яркая позолота исчезла в кровавой красноте.

Над ними отец Локи купался в славе тысячи империй.

Во рту внезапно появился горький вкус.

Лицемер.

- Я должна была сделать больше, - сказала Фригга, усилив хватку на руке Локи. – Я должна была понять несправедливость намерений вашего отца, то, как его гордость влияет на тебя, и Тора, и Хелу. Я была слепа.

- Ты сделала все возможное, - ответил Локи, и именно это и имел в виду.

Но Фригга покачала головой, наконец-то отводя взгляд от ужасов прошлого.

- Этого было недостаточно. А потом ваш отец умер, и Хела вернулась, и это… это вселенная дала мне второй шанс, а…о, Локи… а я все испортила, - сказала она, зарыдав в конце.

Что?

Она продолжила.

- Я должна была обратить внимание на чувства твоего брата, после Одина. А он явно ревновал к Хеле, но я думала, что это пройдет. Потом Хеймдалль ворвался с известиями, что Тор будет сражаться с потенциальной угрозой на радужном мосту, и… - Локи почувствовал, как дрожат пальцы матери, вцепившиеся в его руку.

Локи ничего не мог с этим поделать, не мог позволить этому продолжаться.

- Это не твоя вина, мама, - сказал он, проглотив свою гордость, - а моя.

- Нет, Локи.

Но он уже вел их, чтобы сесть на ступени у подножия трона, и крепко обхватил мамины руки.

Она не должна нести вину за преступления Локи.

- Просто выслушай меня, пожалуйста, - попросил Локи. – Всю историю.

Фригга кивнула, нахмурив брови.

И Локи рассказал матери все. Все.

Когда Локи закончил свой рассказ, лучи рассвета просачивались в тронный зал Асгарда сквозь витражное окно.

Он рассказал Фригге все, что не смог в тот судьбоносный час на радужном мосту – когда из страха перед гневом Тора его серебрянный язык обернулся против него.

Она внимательно сидела, пока Локи описывал свое собственное падение, свое вторжение на Землю, свои разнообразные смерти.

Говорить о Таносе было самой сложной частью.

Это случилось, когда Локи пытался описать вторжение Безумного титана на их корабль, когда его горло сжалось и пересохло от осознания того, что он не рассказывал об этом никому, не по-настоящему.

Когда он дошел до конца, Фригга какое-то время сидела тихо, обдумывая.

Локи задавался вопросом, ненавидит ли она его.

Он встал, чтобы уйти, он не мог оставаться, если она станет просто ругаться и откажется от него, но Фригга схватила его за руку и притянула его к груди.

- Ты всегда будешь моим сыном, - прошептала она, гладя его волосы, крепко его обнимая.

Локи позволил себе заплакать.

То, что в конце концов, заставило Локи поднять задницу и притащиться на Землю, было, разумеется, близнецами Максимофф.

Старк давным-давно убедил его таскать повсюду один из его «старкофонов», зачарованный, чтобы принимать сигнал не важно, где бы в галактике он не находился – большую часть времени Локи оставлял его на своем комоде и игнорировал – но через две недели после… после Альтрона, он начал почти беспрестанно жужжать от сообщений.

Оказалось, что Пьетро использовал свою суперскорость не только для бега.

Ты обещал дать Ванде уроки магии.

Не нарушай своих обещаний.

Если ты так сделаешь, будешь должен мне мешок асгардских сладостей.

Может, ящик!

Какие сладости есть в Асгарде?

Когда он начал получать по сообщению в секунду, Локи, наконец-то, отреагировал.

Он схватил телефон, не обращая внимание на сигналы, и перебирал различные меню, пока телефон, как называл это Старк, не зазвонил.

Пьетро сразу же поднял трубку, весело говоря.

- Алло? Это Пьетро.

Вот наглец.

- Я знаю, кто ты, ты, мелкий червяк. Перестань. Мне. Писать.

- Я так и сделаю, когда ты перестанешь дуться и придешь обучать мою сестру магии.

Локи сдался.

Они проводили занятия в специальной комнате в новом комплексе Мстителей. После первого осмотра, пока Локи заколдовывал комнату, Стив развлекался, ковыряясь в шкафчиках в поисках того, что может им понадобиться.

Это случилось, когда все Мстители сидели в креслах вокруг него.

- Как твои дела, Локи?

- Тебе что-нибудь нужно?

- О, позволь мне подать это тебе!

Обычно Локи любил внимание, но не это постоянное преследование.

Это было жалким.

В конце концов он так на них обозлился, что наложил на всех временное заклятье тишины и умчался прочь.

Так что, встретиться, наконец, с близнецами Максимофф было приятным сюрпризом. Ванда вошла в комнату, Пьетро шел немного позади с леденцом в рту, и в то время, как он уселся в углу комнаты со скрещенными ногами, Ванда твердо встала, резко кивнув Локи.

- С чего мы начнем? – спросила она.

Она была замечательной ученицей.

То, как она манипулировала своей магией, то, как сильно она желала учиться.

Это напоминало Локи его самого.

Их тренировки шли уже добрых несколько месяцев до утра этого особого дня.

Локи вернулся в комплекс примерно на час раньше, надеясь стащить одну из печенек Капитана – Стив любил печь по субботам – но обнаружил кухню разочаровывающе пустой. Стоя в дверях, Локи вздохнул и наколдовал записку для Стива. «Ты должен мне одну булочку с корицей, Локи», - гласила она – и, надувшись ушел в комнату для тренировок.

Как осмелился Стив Роджерс жить чем-то кроме обеспечения Локи едой?

Пока он проходил мимо жилых помещений - рассеянно отметив дополнительную табличку с именем какого-то Скотта Лэнга – еще один мужчина, которого Локи не узнал, вышел из комнаты Стива. Этот парень выглядел сильным, хорошо сложенным под своей мешковатой толстовкой, с длинными неопрятными волосами, которые закрывали большую часть его лица.

Как будто он пытался скрыться от мира.

Это и есть неуловимый Зимний солдат? подумал Локи.

Возможно, Стив внял совету Локи и связался со Стрэнджем.

Это заставило Локи ощутить большую горечь, чем должно было.

Другие не обязаны не доверять Стрэнджу только потому, что так делаешь ты, напомнил себе Локи.

Поэтому он позволил предполагаемому Зимнему солдату пройти мимо без комментариев, вместо этого решив подождать и спросить об этом близнецов.