- Ты чего без света сидишь?

Лиза промолчала.

- А я сегодня два раза в Керчь смотался, - довольно заявил Николай. Одного полковника с семьей доставил и еще каких-то гастролеров. Петь там будут, что ли. Короче, два червонца наши.

За разговором Николай заглянул на кухню и удивился еще больше.

- Ты что, мать, забастовала? Я же как зверь. Пару пирожков на вокзале перехватил, и так весь день.

Он легонько потрепал жену по затылку.

- Может, приболела? Или дерябнула где?

Лиза оживилась.

- У Софы... - Она запнулась, так как не привыкла лгать. - День рождения у Софы. Посидели после работы...

- А это уже басни, - нахмурился Николай. - Я же за рулем, мать. У меня нюх похлеще, чем у автоинспектора... Обсчитали, наверно, на рынке?

Лиза встала, достала из сумки деньги.

- Как посмотреть, - с улыбкой сказала она. - За двадцать минут все отдала. По три рубля.

- По три рубля? Да ты с ума сошла...

- Сошла, - легко согласилась Лиза.

Муж говорил что-то сердитое, она кивала, но не слушала. Потом из потока речи выплыло слово "спешила". Она кивнула:

- Спешила. На свидание спешила.

- Что ты дурочку строишь?! - заорал Николай.

Лиза опять улыбнулась, взглянула на часы.

- Коля, - спросила она, - а я похожа на Мадонну?

- На корову ты похожа! - зло ответил муж.

Она молча швырнула ему в лицо мятые пятерки, трешки, рубли, взяла сумку, стала укладывать туда белье, платья. Сверху на всякий случай положила теплую кофту.

- Что с тобой, Лиза? - Николай уже не ругался. В глазах его росло и ширилось удивление. - Куда ты собралась? Ты вся горишь. Может, вызвать "скорую"?

- Меня украли, потому горю, - нараспев сказала Лиза. - Он обещал украсть меня сегодня. Мы уплывем, как только восемь часы пробьют. Я ухожу.

- Лиза, опомнись! - Николай схватил ее за руки, заглянул в лицо. - Что с тобой?! Какие-то стихи... Что ты бормочешь?

Она рванулась.

- Пусти меня, постылый. Я тороплюсь! Меня заждался Джино.

Николай повалил жену, слабо понимая, что делает, стал вязать ремнем руки. У него с перепугу стучали зубы.

- Успокойся, Лизонька, успокойся, - приговаривал он. - Я мигом... Сейчас приедут врачи, сделают укол... Все будет хорошо, Лизонька. Тебя обязательно вылечат...

На всякий случай он связал ей и ноги. Затягивая узел, бормотал, заикался от ужаса, от непонимания происходящего, диких речей жены:

- Тебя вылечат, вылечат... Полежи минутку, Лизонька. Куда же ты рвешься?! Я только позвоню... сбегаю...

Николай выскочил из дому.

- Решилась я и потому свободна! - крикнула ему вслед Лиза, стараясь зубами развязать ремень. - Удерживайте, мучайте меня, но помните взлететь теперь могу я. Я сделала тот шаг, который отделяет унылое "хочу" от звонкого "могу".

Она заплакала - навзрыд, тяжко, повизгивая, будто раненый зверек.

- Решилась я, - шептала сквозь слезы Лиза. - Знайте все: решилась!